Луна в больших горах зимоюсветла, и снег не страшен ей:огни, оправленные тьмою,обычно кажутся ясней.
ТЕЛЕГА
Дана слепая сила мне:предчувствий у меня немало.Я часто видела во снеместа, где я потом бывала.О черепичное село,овеянное верхним ветром,что черепахой залеглопод солнцем на пригорке светлом…Там старость ходит за водой.Как полукруг (с орлиным носом,со жбаном, с жесткой бородой),стоит старуха пред насосом.Она живет в тени сто лет,потом, как снег весной, уходит,оставив на погосте след,куда в Покров ребенка водят.Как пни, глаза его круглы.Не балует он нас словами…Везут коровы, не волы,телегу с гробом и с дровами,минуя рыхлые мосты,сырую с бакалеей лавку,где допотопные цветы,насаженные на булавку,и куль, вмещающий зерно,на горестном полу из глины…С таким мешком давным-давновлезала я в тот поезд длинный,который вез через поля,через леса — холстины с хлебом…Была зима. Пургой пыля,земля моя сливалась с небом.
НА ВОКЗАЛЕ
Блестит у горного подножьяпод зимним солнцем городок.Нам шлет разлуку воля Божьяиль просто — поезда гудок.Вокзал. Насосы и солома.Морозный воздух и навоз.Дитя, похожее на гнома,рассматривает паровоз.Натертые ночным морозом,блестят железные пути.Но липнет солнце к снежным розам,и время им в слезах уйти.Те слезы с крыш текут гурьбою.В слезах ОНА стоит в окне.С сухим платочком пред собоюОН — на дорожном полотне.Качается платок разлуки.Она — сама как полотно.Ее покинутые рукивытягиваются в окно.Ей поезд паром угрожает,