– А еще одного парнишку, не числится ли чего за ним, – продолжала я. – Золотов Игорь Сергеевич, 1975 года рождения, уроженец Тарасова, работает или работал на нефтеперерабатывающем заводе города.
– Что-нибудь еще? – осторожно спросил Валерий Игнатьевич, не веря, что легко отделается.
– Нет, у меня все. Заранее спасибо. Буду ждать от вас вестей.
Мы попрощались, и я растянулась на своей постели во весь рост, придумывая, как мне половчее вытянуть из Василия все, что он знает. Если не поможет простое запугивание, то придется воспользоваться пентатолом натрия. От пыток я решила все-таки отказаться, так как антиквар меня не поймет.
6
Ровно в десять я пересекала порог известного в Тарасове ночного клуба «Осьминог». Здесь были все мыслимые развлечения: бильярд, игральные автоматы, диско-бар, кислотная дискотека с огромным танцполом и двумя ярусами, нависшими над ним по бокам, где располагались столики для желающих закусить и выпить. Место диджея находилось на помосте, сделанном в виде кормы старинного галиона. Рядом красовалась пара пластиковых дельфинов, как бы выныривающих из пола. Повсюду на танцующих с потолка свешивались гирлянды искусственных водорослей с золотистыми, светящимися в темноте рыбками и крабиками.
В центре зала к потолку был подвешен большой разноцветный резиновый осьминог, раскинувший во все стороны щупальца с присосками. Из пасти чудовища свешивался зеркальный вращающийся шар. Когда выключался свет, красные глаза осьминога испускали под разными углами рубиновые лучи. Сотни мигающих разноцветных лампочек по стенам, прожектора подсветки и светомузыка создавали в зале постоянно изменяющееся освещение. Ища Василия, я проталкивалась через толпу танцующих, к лестнице, ведущей на верхние ярусы. Оттуда мне будет удобнее разглядеть этого засранца.
Сигаретный дым висел в воздухе густым туманом. От музыки дрожали стены, а толпа, подбадриваемая диджеем, время от времени взрывались одобрительными криками. Свободных столиков уже не было, и мне приходилось неприкаянно бродить вокруг, рассматривая окружающих. Из толпы отделилась симпатичная, но слишком худая девушка и с разрешения диджея залезла в клетку по веревочной лестнице. Вскоре к ней присоединились еще две девушки. Как оказалось, должен был состояться конкурс на самое сексуальное раздевание.
– Победительница получит полторы тысячи рублей и бутылку шампанского от ночного луба, – заорал диджей в толпу.
Дюжие охранники у веревочной лестницы с трудом сдерживали не прошедших кастинг. В клетку лезли даже парни, хотя диджей четко произнес: девушки. Зазвучала песня Сэм Браун «Не останавливайся», и участницы конкурса начали раздеваться под свист и улюлюканье публики. Я смотрела в оба. По моему мнению, Василий должен был быть в первых рядах беснующейся публики. Однако его не было. Вскоре девушки остались в одни трусиках, а диджей нагло заявил, что победит та, что первая снимет все оставшееся. Две участницы с проклятиями двинулись к выходу и слезли по лестнице вниз. Худенькая же осталась и сказала, что готова выполнить условие.
– Маленькие сиськи! – крикнула из толпы какая-то девица.
– А ты залезь сюда и покажи большие, – обрвал ее диджей в микрофон, указывая на клетку.
Зазвучала медленная музыка.
– А теперь наша участница покажет все, – заорал диджей.
Зал отозвался многоголосым хором криков, свистов, воплей. Я осмотрела уже всех посетителей, но Василия среди них почему-то не было. Уж не обманул ли меня внук антиквара, назначая свидание. Между тем девушка в клетке ломалась и не желала снимать трусы.
– Считаю до десяти, и, если мы не увидим тебя в костюме Евы, ты проиграешь и не получишь приз, – объявил диджей. На противоположном ярусе с другой стороны зала две потасканные шлюхи в чулках в крупную сетку и их парень, очень похожий на голубого, внимательно следили за происходящим в клетке. За ними на заднем плане за столиком спал парень, очертаниями похожий на Василия.
«Надо бы его проверить», – подумала я.
Пока спускалась по лестнице, девушка в клетке все же решилась скинуть последнее и теперь танцевала в чем мать родила. Проталкиваясь через танцующую массу, я натолкнулась на двух цыганок в цветастых нарядах. По их лицам было понятно, что они пришли в ночной клуб не танцевать. Та, что постарше, уверенным шагом направилась к ярусам, куда шла и я. Охрана не обращала на цыганок никакого внимания, даже, напротив выражала молчаливую солидарность. Двое охранников почтительно отступили, пропуская женщин к лестнице, а когда они прошли, обменялись многозначительными взглядами. Я двинулась следом за цыганками. Они поднялись на первый ярус балконов, объединенных общим проходом. Шли они именно к столику, где спал парень, и чем ближе подходили, тем больше я убеждалась, что спящий – это внук антиквара.
Голубой, увидев цыганок, стащил с ограждения пьяную шлюху, демонстрирующую всем посетителям, что у нее тоже нет нижнего белья, улыбнулся женщинам и двинулся им навстречу. Не проронив ни единого слова, старая цыганка вынула откуда-то из складок одежды небольшой сверток, сунула в руки голубому, приняла от него скрученную в рулончик пачку денег, а затем все так же молча развернулась и двинулась в обратный путь. Молодая последовала за ней, как привязанная. Куда делись деньги, я не заметила. Сразу же к голубому подскочили две девчонки лет по пятнадцать, не больше, с жадными взглядами.
– Пойдемте в туалет, – предложил он им и прошел мимо меня.
Я не спеша шла к столику, за которым спал парень. Если это Василий, то мне будет нелегко вывести его из клуба, протрезвить и допросить.
Шлюха подошла к спящему и без церемоний подняла его голову за волосы. Это был точно Василий. Я разглядела его бледное лицо, следы белого порошка под носом и закатившиеся глаза.
– Ну-ка, подвинься, сестренка. – Я отпихнула девицу и попыталась поднять Василия.
– Ты что, охренела, – заорала шлюха.
Ее подруга кинулась на меня сзади с бутылкой из-под шампанского. Бросив на пол безвольное тело Василия, я вышибла бутылку из рук проститутки и врезала ей кулаком под дых. Издав «уф», девица согнулась пополам, затем упала на колени и завалилась набок. Вторая, очевидно, обиделась, что так обращаются с ее подругой, и, схватив стул, замахнулась на меня, но я легко ушла от удара. Не раздумывая, я вырвала у девицы пластмассовый стул и опустила его же на спину. Шлюха рухнула лицом вниз, а зрители, наблюдающие за поединком, зааплодировали.
Я кинулась к Василию, но его уже и след простыл. «Как он так быстро смотался?» – недоумевала я, озираясь.
Через секунду я увидела его среди толпы внизу. Василий прорывался к клетке.
– Пропустите его, пропустите! – закричал со своего места диджей охране, – парень хочет повеселить публику. Если он совершенно разденется, то получит пятьсот рублей. – Его голос гремел поверх голов зрителей, усиленный динамиком, а разогретая толпа отвечала ревом.
– Вот зараза, – пробормотала я, оглянувшись на приходивших в себя подруг. – Надо забирать этого придурка и валить отсюда.
Расталкивая посетителей, я полезла вниз по лестнице. Один из охранников почему-то впился в меня взглядом, а затем стал что-то быстро говорить по рации. Его действия мне не понравились. Они не предвещали ничего хорошего. Я посмотрела на клетку. Василий, пока я спускалась, успел содрать с себя всю одежду и теперь голый дергался в клетке с грацией паралитика, наступившего на электрический провод. Незнакомая девушка схватила меня за плечо и, указывая на клетку, прокричала, перекрывая музыку.
– Смотри, какой позор! Лучше бы этот урод сидел дома, а не тряс тут своим хозяйством.
– Полностью с тобой согласна, – буркнула я, отцепляя от себя ее руку.
– Как вы считаете, отдавать ему приз? – прокричал диджей в микрофон.
– Да, – нестройным хором ответил зал. Некоторые засвистели. Какая-то девушка крикнула:
– Уберите этого урода из клетки!
– Большинство говорит «да», – подытожил диджей, – поистине сегодня публика благосклонна к убогим. – И обращаясь к Василию: – Иди, герой, забирай свой приз и освободи место для следующих танцоров!
Только Василий не пожелал выходить. Он вцепился в прутья клетки и стал ее раскачивать. Сразу же двое охранников, дежуривших у клетки, опустили ее лебедкой и выволокли из нее вусмерть пьяного
