— Предлагаешь наверх?
— А что еще? Назад?.. Да вон, уже фонарь садится.
— Это верно.
Меркурьев вслушался в себя. Молчит, подлец, — голос-то! Как в воду канул… Алексей решил, что темнить нечего, и признался в этом Михаилу.
— Ну, так тем более, — Зверев воспринял это на удивление спокойно. — Идем дальше, и хер с ними, со стрелками! На первом же колодце — вверх. Хотя бы сориентируемся. А уж там и думать будем.
Алексей кивнул. Честно говоря, его царапнуло, что он из уникума вновь обратился в рядового человека… но что ж делать! Переживать некогда.
— Идем. — Он решительно взял фонарь.
Время вновь сгладилось, ушло на задний план. Но через четверть часа — вот он, вертикальный лаз.
— Есть. — Алексей посветил вверх. Невысоко, метра три.
— Идем, — сказал Михаил. — Давай теперь я первым. Свети снизу!
И он с нежданной ловкостью полез по железным скобам, затем завозился, загремел чугунным люком… и, наконец, откинул его в сторону.
В круглое отверстие на Алексея глянуло темно-голубое предвечернее небо — долгий майский день шел к сумеркам.
Выбравшись на поверхность, Алексей увидел, что они во дворе — среди скучных серых девятиэтажек. Стандартная застройка. Пусто. Тихо. Вечер. Только едва слышно подвывает ветер в окнах верхних этажей, антеннах, проводах…
— Где это мы, как думаешь? — спросил Михаил.
Алексей огляделся, приценился к домам…
— Думаю, Белая роща, — предположил он.
— Вот, мать, — ругнулся Зверев. — Точно, не туда ушли! Прав был Колян… хотя хрен его знает по этой жизни сраной, что лучше: вправо, влево… Здесь-то, по крайней мере, тихо.
Сказал — как пальцем в небо!
Сзади раздался протяжный скрип. Алексей резко повернулся. Из подъезда длинной девятиэтажки возникла безликая фигура…
Зомби!
А дальше — как в дурном сне.
Шорох, скрипы… одна за другой стали отворяться двери, из них потекли безмолвные толпы… двор стал заполняться темными силуэтами. Повинуясь единой воле, они устремились к двум людям на проезжей части.
— Леха, отход! — вскричал Зверев.
Тут же стояли несколько запыленных авто, замерших в день катастрофы.
— Миша! — озарился Алексей. — Глянь! Заведем — вырвемся!
— Давай! — Зверев бросился к старенькой «шестерке».
Удар прикладом — боковое стекло вдребезги. Михаил распахнул дверцу, плюхнулся за руль.
— Давай, Миша! — Алексей нырнул на переднее сиденье.
Пыль — на стекле, панели, на дверной ручке…
А зомби, черт бы их взял, все ближе и ближе!
Зверев выдрал пучок проводов из-под замка, дернул на себя подсос. Лихорадочно пустился перебирать провода…
«Скорей!..» — хотелось взвыть Алексею, но он сдержался.
— С-сука… — проскрежетал Михаил, ища контакты. — Ну где ты там…
Скорей, скорей, скорей!..
Есть!!! Замолотил стартер — и взвыл мотор, засаженный сразу на самый пик. Зверев еще наддал по газам — не жаль!
А зомби, сволочь, — вот они!
Михаил воткнул скорость так, что чуть не вырвал рычаг.
— Леха, держись!
Машина рванулась, Михаил кое-как попер на первой скорости, чтобы, не дай бог, не заглох непрогретый мотор. Фигуры замаячили прямо по курсу, и было их столько, что Алексей ужаснулся. Черт — то как вымерли все, а тут вдруг прорвало!
— Леха, держись, — повторил Михаил и сжал зубы.
Бампер сбил одного, другого, машина запрыгала по телам. Алексей схватился за ручку дверцы, левой рукой вцепился в автомат…
— Прорвемся! — скрипнул зубами Зверев.
Пророк из него был никакой. «Шестерка» врубилась в толпу, посшибала еще троих, забуксовала, увязла… Михаил матюгнулся, вжал педаль газа в упор — машина дернулась и заглохла.
— Леха, стреляй! — отчаянно крикнул Зверев. — Беги! — И его автомат краткой очередью хлестнул по орде. Кто-то упал.
Михаил ногой саданул по дверце, по ходу сбив ею кого-то. Зомби кинулись на него — стена мертвых лиц, пустых глаз, — и только сейчас он услышал некое то ли урчанье, то ли курлыканье: странный звук, чем-то похожий на горловое пение таежных народов. Значит, мертвецы все-таки перекликались между собой!
— На, гад! — Короткий страшный удар прикладом — и зомби с раскроенным черепом шваркнулся оземь.
— На! На! Н-на! — рычал Зверев.
Выстрел! Штыком! Прикладом! Снова выстрел! Лейтенант работал в рукопашной так, что тела с разбитыми черепами, выбитыми челюстями, распоротыми шеями летели на асфальт, как тряпичные куклы… но уж очень много было этих тел! Взбешенный Зверев угробил уже с десяток врагов — и не смог пробиться ни на шаг.
— Леха!.. — задыхаясь, крикнул он.
Нет ответа.
— На, с-сука! — Каблук ментовского ботинка с хрустом перебил чье-то колено.
Нога урода подломилась, он упал на колени, и — удар от бедра в челюсть. Урод отлетел, треснувшись башкой о бордюр.
Прежний страх исчез — Зверев даже не успел осознать, страшно ему или нет. Зато ярко вспыхнули в памяти слова Ракитина — после той незабвенной ночи, проведенной с Тамарой: «Смотри, принесет тебе подарочек…»
В крутом напряге дней Михаил как-то и думать забыл об этом, Тамара помалкивала… потом штурм, даже проститься толком не успели… так и докатилось время до этой минуты. А тут память вспыхнула, обожгла — и сильнее всего на свете, сильнее свирепого жара схватки Михаилу захотелось знать: да?! Нет?..
— Да! Да! Да! — твердил он, расшвыривая сволочных мутантов.
Патроны кончились, теперь он молотил врагов прикладом и штыком — и уже ясно было, что не прорваться. И его силы не беспредельны! Ноги дрожали, руки затекли…
— А-а-а!.. — бешено взревел Михаил — одна из тварей впилась зубами в его запястье.
Зверев стряхнул ее, но на руке тут же повисла другая, а кроме того, он ощутил, что по ладони побежала кровь.
«Все», — бессильно порхнула мысль.
Гоблины, бестолково толпясь, торопились влезть на спину, на плечи верзилы-омоновца, он был почти не виден под грудой копошащихся тел, но продолжал биться, он бился — старался вырвать руки из цепких хваток, отбивался ногами и уже не думал ни о чем.
«Да! Да! Да!» — только одно это и пульсировало в нем.
Кто-то из тварей, изловчившись, зловонно харкнул ему прямо в глаза — Михаил рванулся, но не смог
