оказался очень неплохим, правда, это был, конечно же, не настоящий кофе по-турецки, но пить можно вполне. Уж не знаю, как капуччино. Я его вообще не пью. Ход моих мыслей был прерван выведенной из равновесия Натальей Семеновной:
– Таня, вы говорили, что у нас мало времени, а у вас много вопросов. Может, мы начнем?
– Да, конечно, – нет, все-таки Сан Саныч что-то сделал не совсем так, очень уж мысли разбегаются. – Прежде всего, Наталья Семеновна, они не звонили?
– Нет, звонков сегодня не было.
– Правильно, им не до того было, они занимались мной.
– Как это – вами?
– Очень просто. Я побывала в гостях у исполнителей неудавшегося похищения Даши. У тех, кто эту аферу, нам пока непонятную, воплощает в жизнь.
– И они что же, вас не видели?
– Почему? Они даже разговаривали со мной.
– Господи, Таня, а как же вы оттуда выбрались? Сбежали?
– Зачем? – оскорбленно спросила я. – Они меня вежливо проводили до дверей.
– Так они что, не поняли, кто вы? Вы там были инкогнито?
– Нет, почему же. Под своим именем. Более того, я вступила с ними в долю.
– Как это?
– Мы договорились, что они платят мне две тысячи долларов, а я передаю им завтра вечером Дашу.
– Что?! – Наталья Семеновна от неожиданности даже поперхнулась.
– Ну что вы, Наталья Семеновна! Неужели вы считаете, что я это сделаю? Просто мне надо было как-то оттуда выбраться и выиграть время.
– А-а, – облегченно протянула Воронова. – А узнать вам там что-нибудь удалось?
– Очень немного. Я уже сказала, что видела исполнителей. А еще – слышала заказчика. Судя по исполнителям, заказчик не слишком крутой: они совершенно не профессионалы, делать толком ничего не умеют. Чуть порасторопнее их главный – Кольцов Геннадий Владимирович. Что-нибудь слышали о нем, может, знаете?
– Нет, не припомню. А чем он занимается?
– Фирма «Караван».
– Нет, не знаю.
– Ну ладно, возможно, это и не важно. Что еще о заказчике… Деньги у него, кажется, есть. Все-таки мне пообещали заплатить две тысячи баксов и одну уже должны были положить на мой счет. Но возможно, что он тратит последние.
– А зачем ему все это надо, вам удалось выяснить?
– В том-то и дело, что почти нет. Единственное, в чем я уверена, это в том, что торги их абсолютно не интересуют: и вам они по этому поводу не звонят, и там я ничего о торгах не услышала. А вот что их больше всего интересует, так это Даша. Она им прямо-таки необходима, и срочно. Они пытались у меня и так и этак выпытать, где она находится. Я уже говорила, предлагали деньги за ее доставку.
– Зачем она им?
– Понимаете, Наталья Семеновна, можно было бы с успехом предположить, что она – либо заложница, и ею будут вас шантажировать, либо за нее будут требовать деньги. Оба варианта вполне возможны, и я бы даже спросила вас, есть у них повод вас шантажировать?
– Сколько угодно, – перебила меня Воронова. Она сидела бледная, с красными пятнами на щеках. Я ее хорошо понимала: ей кажется, что она во что-то втравила Дашу, не смогла обеспечить девочке элементарную безопасность.
– Ну и замечательно, значит, вы еще не раз будете моей клиенткой. Шучу, шучу, не дай бог. Нет, дело в том, что мне кажется, вы здесь ни при чем.
– Как это?
– Им нужна Даша. А вернее, не нужна, а мешает. Я несколько раз слышала фразу «девчонку убрать». Смысл ее для меня абсолютно ясен – им мешает Даша как таковая. И скорее всего без связи с вами.
– Но почему? Кому может мешать четырехлетняя девочка? Бред какой-то! Уму непостижимо!
– Для меня это пока тоже загадка.
– Но, может быть, им все-таки нужен выкуп?
– Возможно. Но тогда непонятно, зачем они что-то говорили про торги, сказали бы сразу – оставить там-то такую-то сумму денег, и все. К тому же мне не дает покоя фраза: «Девчонку убрать». Наталья Семеновна, есть у вас какие-то соображения? Кому она может мешать и почему?
– Просто не представляю себе. Не укладывается в голове.
– Может быть, Даша присутствовала при каких-то ваших деловых переговорах? Или была свидетельницей какой-то сделки?
– Господь с вами, Таня. Ну кто же при ребенке решает какие-то дела? Тем более – заключает сделки?
– Ну ведь она была у вас в офисе? Я же ее именно оттуда выкрала? Вспомните, может, что-то было?
– Да нет, в эти дни у меня особенных дел не было. А если и были, то Даша в основном находилась в соседней комнате.
– В самом деле, это отпадает. – Кофе был выпит, и мои мыслительные способности истощились, я зашла в тупик.
Тупо уставившись на противоположную стену кафе, имитирующую подводное царство – с рыбами из папье-маше и настоящими водорослями, – я размышляла о том, почему же эти уроды хотят убрать Дашу. Надо попробовать старый испытанный метод – поставить себя на их место. Чем бы мне могла так досадить Даша, что мне захотелось бы от нее избавиться? Ничего не придумывалось. Другое дело – если бы она была моей дочерью. Тогда у меня не было бы недостатка в поводах (шутка): более шумного и капризного ребенка я еще не видела. Хотя родители, кажется, таких как раз больше любят. Нет, а вот чем бы мне могла помешать Даша – совершенно посторонняя девочка?
Так, похоже, и этот путь тупиковый. Нет, ну что же она могла такое видеть? Я не думаю, чтобы она могла что-то знать: слишком уж она маленькая. Но вот увидеть и, возможно, запомнить – это запросто. И это должно быть нечто очень серьезное, какое-то преступление. Преступление, преступление… Какое же преступление могла увидеть Даша?
Я перевела свой тупой взор со дна морского на Наталью Семеновну. Она терпеливо ждала, пока я окончу свой мыслительный процесс и выдам что-нибудь особо умное. Да-а, с особо умным было туго. Хотя… А что, это мысль:
– Наталья Семеновна! Вы говорите, что ваша подруга с мужем попали в автомобильную аварию.
– Да.
– А где в это время была Даша?
– Даша? Тоже в машине. Она чудом не пострадала, только царапины и шоковое состояние… Хотя ваши друзья-врачи сказали, что и шока никакого у нее нет.
– Ага. Что же, это вариант.
– Что вы имеете в виду?
– Возможно, с этой аварией что-то нечисто.
– Даже если так, вы полагаете, что Даша может что-то знать об этом? Она же совсем маленькая! – Наталья Семеновна фыркнула от возмущения.
– Нет, я так не думаю. Но, если эта авария была подстроена и если ее подстроили те, кто сейчас охотится за Дашей, они вполне могут думать, что девочка что-то знает.
– Глупости какие! – Наталья Семеновна продолжала кипеть от возмущения.
– Согласна. Но другой версии у меня пока нет. Буду работать пока по ней и параллельно искать что-то еще.
– Я могу вам чем-то помочь?
– Да, конечно. Если вспомните что-то, связанное с Дашей или ее родителями, немедленно звоните мне.
