их тратит.
– Ага, видимо, таких денег у меня еще не было. Самый чудаковатый способ, которым я потратила деньги, заключался в том, что я стояла на центральном проспекте и заказывала уличному саксофонисту сыграть одну и ту же мелодию раз тридцать. Платила долларами.
– Какую мелодию? – заинтересовалась Ольга. Она успокоилась и расслабилась, а именно это мне и было нужно – усыпить ее внимание.
– Да в том-то и дело, что не помню. Пьяная была сильно. Так что всякий развлекается, как может. А тот мужик, значит, пари заключил. Интересно на сколько?
– Не знаю, я его и не видела.
– А, то есть ты имела дело только с его бабой, да?
– Да, – машинально ответила Ольга, явно довольная тем, что наш разговор перешел в плоскость светской беседы.
– Слушай, ты в этом разбираешься лучше. У этой Марины свои волосы такого цвета, или она их красит?
– Да нет, вроде свои.
– Точно. И родинка не нарисованная, да? Оль, хватит валять дурочку! Конечно же, с тобой договаривалась Марина. Я бы никогда не поверила, что такое ответственное дело поручили Жорке. Он вас только познакомил, правильно?
Ольга смотрела на меня круглыми испуганными глазами и молчала.
– Оля, тебе придется говорить. Я от тебя не отстану. Пойми, твой рассказ поможет спасти ребенка.
– Ребенка? – хрипло переспросила Ольга. – А моего ребенка кто защищать будет? Может, ты? Так у меня денег не хватит тебе платить.
– Оля, кого ты боишься? Они тебе уже угрожали?
– Угрожали? – Ольга истерически рассмеялась. – Они мне открытым текстом заявили, что, если я буду им мешать или кому-то что-то о них расскажу, они всегда смогут найти меня и Дашу.
– Кто тебе это сказал?
– Сергей.
– А Жора твой что?
– А что он может?
– Тоже верно. А когда тебе это сказали?
– Когда привезли нас сюда.
– Так. Теперь расскажи мне о разговоре с Мариной.
– Ну, Жора ее привел, она посмотрела на Дашу, сказала, что подходит. И сразу мне заявила, что я получу нужную сумму денег за то, что отдам им Дашу на полдня.
– И тебя тогда это не удивило?
– Как ты не поймешь. – Ольга взорвалась буквально истерическим криком: – Мне были нужны деньги, заработать я их никак не могла! У меня не было другого выхода! Не было! И к тому же я ничего дурного не совершала!
– Ладно, не ори. Значит, ты сразу согласилась. У Марины были какие-то дополнительные условия?
– Да. Даша должна была надеть то, что принесла ей Марина – джинсы, свитер и мокасины. И еще у нее должны быть распущенные волосы.
– Ясно. А когда у вас состоялся этот разговор?
– На этой неделе. В понедельник или во вторник.
– А когда они сказали, что ты должна попасть ко мне под машину и выложить свою душещипательную историю?
– Когда забрали Дашу.
– То есть когда ты разыгрывала передо мной свой спектакль, Даша была у них?
– Да.
Ну вот, теперь понятно. А я уж думала, что Ольга – незаурядная актриса, уж очень ее тогдашнее поведение было естественным. И, как выяснилось, ей это было нетрудно изобразить: ведь фактически она говорила чистую правду – Даша находилась в опасности. Да и сейчас, собственно, опасность эта никуда не делась.
– Ты еще видела Марину?
– Нет.
И действительно, зачем она Марине? Видимо, все остальное доделывали мои знакомые из зеленого пикапа, благо запугать Ольгу было делом несложным. Похоже, она на этот раз говорит правду и в самом деле ничего больше не знает. Я посмотрела на зареванную Ольгу:
– Мать-то твоя что-нибудь знает? Ты ей говорила?
– Что я, дура? – А то нет. – Ничего она не знает. Ну знает, конечно, что у меня какие-то неприятности, но думает, что в рамках обычного.
Судя по всему, Ольга постоянно находилась в гуще крупных и мелких неприятностей, и Евгения Петровна вполне к этому привыкла.
Ну что же, значит, мою задачу в отношении Ольги можно сформулировать очень просто: уменьшить количество Ольгиных неприятностей до привычного минимума. И, кстати говоря, совершенно бесплатно. Ладно, все это лирика, а мне пора продолжать работу. Надо забирать Лешку, который что-то очень уж заболтался, и возвращаться в Тарасов. Судя по всему, Ольга мне уже больше ничего не скажет, потому как не знает. Но самое главное я от нее узнала – Марина действительно в этом замешана, более того, она не невинная жертва чьих-то злостных махинаций, она – один из организаторов этой заварушки. А это значит, что в самом ближайшем будущем, скорее всего завтра утром, мне надо будет с ней пообщаться. А сейчас пора ехать, а то уже начинает темнеть, а в город надо бы добраться засветло.
– Вы переночуете? – решила проявить гостеприимство Ольга.
– Нет, мы поехали. А ты сиди здесь и ничего не бойся. Ничего они вам не сделают. Если ты, конечно, не станешь пересказывать им нашу беседу.
– Да нет, что ты! А вдруг они сами узнают?
– Откуда? Они что тут, у тебя скрытую камеру установили? Что ты из них делаешь суперорганизацию?! Обычные бандиты и мелкие сволочи. – Не такие они, конечно, безобидные, но мне сейчас главное – успокоить Ольгу. Но мысль она подала, кстати говоря, неплохую: а вдруг они к ней действительно заявятся и поговорят, скажем, с соседями. А те им и ляпнут про милицейский газик. Надо что-то срочно придумывать: – Ну а если вдруг спросят тебя что-нибудь про милицию, которая к тебе наведывалась, то скажешь им… О! Точно! Скажешь, что допытывались про твоего бывшего. Он у тебя где?
– А кто ж его знает?
– Вот и чудненько! Так ты и милиции сказала. И вопрос снят.
– А если они спросят, зачем это милиции так понадобился мой бывший, что мне говорить?
– Что не знаешь. Будет тебе еще милиция докладывать. Приехали, спросили, записали, уехали. Все. А уж что он там натворил – не твоего ума дело.
Ольга кивала, давая понять, что запомнила все дословно, а я подумала, что если бы это было правдой, то ее бывший действительно должен был бы совершить нечто сверхъестественное, чтобы наша доблестная милиция в конце трудового дня потащилась к черту на кулички допрашивать его бывшую жену. Другое дело – на редкость трудолюбивый частный детектив Татьяна Иванова! Как говорится, для милого дружка и семь верст – не крюк. Хотя для моего случая скорее подходит другой вариант этой поговорки – «Бешеной собаке семь верст – не крюк». И ведь никто не оценит.
Как раз в разгар этих горьких размышлений на тему «наша служба и опасна, и трудна…» на крыльцо вышел Лешка. Его появление моментально навело меня на утешительную концовку моих раздумий: «Зато платят хорошо, не сравнить с милицией». Утраченный было оптимизм вновь громко заявил о своем существовании, и я бодро заявила:
– Ну, Лешка, благодари хозяев за хлеб и за соль. Мы поехали.
– Всегда готов. Спасибо, Оленька. Все было очень вкусно. У вас замечательная мама. С ней я уже попрощался, так что можем ехать.
– До встречи, Оля. Все запомнила? – На мой вопрос Ольга так активно замотала головой, что я
