испугалась, как бы она у нее не отлетела. – Ничего не бойся. Пока. Мой телефон у тебя есть.
– Есть. Пока, – Ольга слабо, но с надеждой улыбнулась и вышла за калитку нас проводить.
Мы влезли в газик, радостно помахали ей руками и тронулись в сторону шоссе. Лешка закурил, я подумала, что и мне неплохо бы покурить в спокойной обстановке, но с ужасом обнаружила, что сигареты мои кончились. Лешка было великодушно предложил свои, но я решила, что лучше уж потерпеть до города, чем курить ту гадость, которую он почему-то именует сигаретами. Вместо курения пришлось вести светскую беседу:
– Что же ты делал в обществе Евгении Петровны?
– Делом занимался, – гордо отвечал Лешка, – она там что-то распускает, так я помогал шерсть сматывать. Потому и к тебе не вышла. Но видела тебя в окошко, узнала и все про тебя выспросила.
– И что же ты ей рассказал?
– Да так, пустяки всякие.
– А сам кем представился?
– Ну не ментом же мне было рекомендоваться! Она бы испугалась. Сказал, что твой потенциальный муж.
– Так. Ну а она что?
– Обрадовалась. За тебя. Я ей понравился.
– Да что ты? А это мысль! Если ты ей понравился, можно тебя женить на Ольге. Наконец-то у женщины все в жизни образуется.
– На этой малахольной? Кстати, что тебе от нее было нужно?
– Встреча бывших одноклассниц.
– Понятно. Успешно?
– Вполне, – мы уже въезжали в Тарасов, я посмотрела на часы. Ну надо же, какая я умница: уложилась в то время, которое планировала. Десять вечера.
– Куда едем? Может, напоишь кофе?
– Нет, Лешенька, сегодня у меня еще непочатый край работы. Как-нибудь в другой раз.
– В другой так в другой, – не стал протестовать покладистый Лешка и напомнил: – Но от пикника в ближайшее время ты не отвертишься!
– Само собой! И не собираюсь.
– Так куда тебе?
Я задумалась. Вообще-то, мне домой, думать и выстраивать логические цепочки, благо материала для этого – хоть отбавляй. Не мешает еще позвонить Наталье Семеновне и узнать у нее последние новости. Но все-таки по дороге домой надо бы заехать к Гришке и вызволить от него свой драгоценный кофе. И купить сигареты. Так я и сделала: продиктовала Леше Гришкин адрес, распрощалась с ним и молчаливым водителем у Гришкиного дома, купила в ближайшем магазинчике любимые сигареты и ровно в десять часов вечера позвонила в дверь Гришкиной квартиры. Ждать мне пришлось, как всегда, довольно долго. Наконец из-за двери меня невежливо спросили:
– Ну?
– Что «ну»? А то ты меня в глазок не видишь!
– Мало ли что я вижу! Что надо тебе здесь в такое время, чума египетская?
– Между прочим, у тебя остался мой кофе, – с достоинством ответствовала я и продолжала: – И не пытайся его зажилить. Может, все-таки впустишь?
За дверью тяжело повздыхали. В конце концов под привычное ворчание и чертыхание дверь открылась, и Гришка заявил:
– Ну, проходи. Кстати, хорошо, что зашла. Разговор есть.
– Ты выпил мой кофе? – ужаснулась я. Какой у него еще может быть ко мне разговор.
– Да успокойся ты! Не притрагивался я к нему. Могу даже сварить тебе свой.
– Вари. Так что за разговор?
Гришка молниеносно сварил кофе, поставил передо мной чашку и уселся напротив. Такая быстрота меня удивила: если уж он так безответственно отнесся к такому важному процессу, как варка кофе, то разговор, по всей видимости, предстоял действительно серьезный.
Гришка еще помолчал, подумал и наконец выдал:
– У меня были люди. Спрашивали про тебя. Я сначала решил, что это твои потенциальные клиенты. Рассказал. Потом понял, что нет. Они заплатили, ушли, я бросился звонить тебе, не дозвонился. Нет, вру. Что не клиенты, понял на другой день, то есть сегодня. Просто вчера они показались странными. И звонить тебе начал сегодня с утра. Ты почему-то не отвечала.
– Занята была, – да уж мне сегодня утром только и было дел, что общаться с Гришей.
– Ну вот, собственно, и все.
– Ага. Что значит «странные» и почему «не клиенты»?
– Не знаю. Спрашивали не о том.
– Закономерный вопрос – а о чем? И о чем должны спрашивать клиенты?
– Какие отзывы, какие гарантии. Вообще о работе. Как работает, были ли проколы, жалобы, неэтичное поведение. Ну и так далее.
– Понятно, – я задумалась о том, часто ли я веду себя неэтично. Но спохватилась и потребовала продолжения: – А эти о чем спрашивали?
– Да все больше биографические подробности. И семейное положение, и этапы большого пути – где училась, где работала. И все пытались свернуть на твое окружение.
– То есть?
– Ну, с кем общаешься? Какие связи? Всякими обходными путями пытались выяснить, есть ли у тебя «крыша»?
– Ясно. Ну а ты что?
– А мне все это не понравилось, тем более что странные они какие-то. Ну я и прикинулся валенком. Выдал минимум информации, а дальше – полная амнезия.
– Слушай, ты уже несколько раз повторил, что они были какие-то странные. Это что значит – три глаза у них на двоих или пропеллеры за спиной?
– Да нет, – Гришка оставался серьезен и задумчив, мои довольно-таки банальные приколы не вывели его из этого состояния. В обычном своем расположении духа он бы немедленно взорвался и наговорил бы мне гадостей, почем свет ругая мое примитивное чувство юмора.
Однако что-то долго он думает.
– Ты что, заснул?
– А? – Гришка очнулся от своих дум и меланхолично проговорил: – Все-таки ты, Татьяна, пошлая женщина, и твои попытки казаться ироничной вызывают у меня искреннюю жалость. Нет, когда я говорю, что они были странные, это лишь означает, что они абсолютно не похожи на нормальных клиентов. Они похожи на «шестерок», которым выдали подотчетные деньги и четко проинструктировали, как надо действовать.
– Ты уверен?
– На сто процентов. Если даже у таких людей есть деньги, они не подойдут ко мне, чтобы их выложить, да еще в таком количестве, за мою трепотню. Они лучше будут бегать по городу, высунув язык, и узнают все самостоятельно.
– Ладно, я тебе верю. Ты в этом деле специалист. А как выглядели эти «странные»?
– Да никак, – ответил Гришка и тут же принялся детально их описывать. Я выслушала подробное повествование об их внешности, на самом деле ничем не примечательной, об их обыкновенной – не дорогой и не дешевой – одежде. Получила я и сведения об их возрасте – от двадцати трех до двадцати четырех с половиной. Причем Гришка долго объяснял, почему он уверен, что возраст его посетителей колеблется именно в этих пределах. Наконец его содержательная лекция приблизилась к концу. Я услышала много поучительного, но единственный вывод, который я могла из всего этого уверенно сделать, был неутешительным – я их не знаю. А если и знаю, то они настолько обычны, что я не могу их вспомнить. Но версия у меня все-таки есть: вполне возможно, что это люди Геннадия Владимировича Кольцова. Это легко все объясняет: и вопросы, и цель их визита, и то, почему Кольцов все так хорошо знал обо мне.
