сказал ей хоть раз слово благодарности за хорошо выполненную работу? Да к проклятым силам всю их каторжную возню! Сегодня же собраться и лететь в Тепманору, устроить переворот, разогнать оставшуюся там без правительственной верхушки братию, захватить власть и в спешном порядке организовать экспедицию в горы Виэлоро, пока она еще сама может всё контролировать! Только вот надо сейчас же остановить Паорэса, переиграть план. Она не хочет ничего от сородичей, она воспользуется самолетом убитых (да-да, теперь уже убитых!) врагов. А южане пусть остаются при своем! Время на то, чтобы добраться до «куламоэно», есть, и если поторопиться, то к Восходу Саэто пещера будет свободна. Кто пожелает — пожалуйста, пусть отправляется с ними. Кто очень щепетилен — пусть гибнет в последнем катаклизме! Ей надоело…
— Сетен! — крикнула она куда-то в озеро, в сторону дома. — Я подумала и на твое вчерашнее предложение отвечаю: да!
Она улыбнулась. Ормону не удивило бы, не обойдись тут без его пылкого желания таким способом заставить ее принять решение в пользу отъезда, но хоть он и невероятно силен, пути «куарт» неисповедимы, и прежде сделать подобное не удавалось даже им обоим. Это просто очень удачное совпадение. Очень удачное, моя девочка, малышка Саэти…
На противоположном берегу показалась человеческая фигурка, но она не хромала. Нагнувшись, человек подобрал что-то с земли и направился в обход водоема. И вот уже стало понятно, что это Фирэ.
Ормона рассмеялась, села и откинулась навзничь в траву. Надо же, как это легко и пленительно приятно — отпустить события и послать всех и вся к проклятым силам!
— Ищу-ищу вас обоих… Где вы пропадаете? Я уж чего только ни подумал ночью… — в одной руке юноша нес серебряный браслет Тессетена, а через другую перекинул ее платье.
— Пусть не иссякнет солнце в сердце твоем! — переворачиваясь со спины на живот, проговорила она в ответ. Фирэ был слегка озадачен ее непривычно безоблачным настроением. Осознав, что это за браслет, Ормона почувствовала болезненный укол тревоги и подскочила на колени: — Он забыл браслет — вот зимы и вьюги!
— Я передам ему. Я к тебе извиниться.
— Ты-то за что?
— Я вчера плохо подумал о тебе… очень плохо… Так нельзя было думать о тебе… Ты была неправа, просто ужас до чего неправа… Но я не спал, поразмыслил ночью, все сопоставил и начал тебя понимать… Хоть ты и в самом деле неправа. Ну чего бы ты достигла, убив в ней часть моего «куарт»? Ему же до рождения — пара десятков дней! Он тем более не пришел бы к тебе после этого!
Ормона отмахнулась, поманила его к себе и обняла за шею:
— Вчера — это тысяча лет назад, мой мальчик! Скажи, ты что-нибудь видишь, или мне всё приснилось?
— Что с тобой, Ормона? Ты сегодня…
Тут он своим целительским взглядом рассмотрел кое-что у них над головами и замер, не веря своему счастью.
— Саэти! — почти беззвучно прошептали его губы.
— Я сама не могу поверить… — призналась Ормона.
— Саэти! Саэти! — нежно повторял он, протягивая ладонь к мотыльку, и паутинка доверчиво присела на кончики пальцев.
— Ты только ему не говори. Я хочу первая посмотреть на его физиономию, когда он ее разглядит!
Фирэ легко засмеялся и уже сам обнял попутчицу Учителя:
— Я знал! Я ждал ее, но не смел надеяться, что все обернется таким наилучшим образом! Можно?
Ормона кивнула, и он осторожно приложил ладонь к ее животу чуть ниже пупка:
— Рад видеть тебя, Саэти, рад видеть, моя Мечта…
— Не могу поверить… — прошептала Танрэй, в ужасе глядя на понурого Ишвара.
Будь его кожа не столь темной, ученика можно было бы назвать смертельно бледным.
— Ты уверен, что все понял правильно? А? Ишвар? Уверен? — женщина потрясла его за плечо, все еще втайне надеясь, что кхаркхи что-то напутал.
— Один из них — тот, который злой — сказал атме Дрэяну, что это ему поручила сделать атме Ормона. А потом атме Дрэян надел на себя белый плащ гостя, и тот был в крови…
— Они говорили на ори, ведь правда?
— Да. Но я хорошо понимаю ваш язык. Вы ведь знаете…
— А как
— Я провожал Хэтту… — он слегка смутился: все, что касалось сердечных взаимоотношений, в его племени было почти табуировано. — И обратный путь лежал мимо дома атме Кронрэя. Я увидел людей. Побоялся, что гвардейцы рассердятся… И решил переждать. Но они не уходили. Я спрятался, а потом увидел…
— О, Природа…
— Я никому не мог сказать, кроме вас… Не знал, как быть… Не выдавайте меня, я очень боюсь их…
— Я должна знать точно… Ишвар, замени меня сегодня на уроке, прошу тебя. Если кто-то из ори спросит, где я, скажи: «Атме Танрэй стало нехорошо, и она отправилась отдохнуть». Куда — не говори. Скажи, я не сказала.
Танрэй набросила на плечи накидку, завернулась в нее и побежала домой. Ей было тяжело подниматься в гору, потому что дом их стоял на возвышенности, но молодая женщина пересилила себя и, не сбавляя шага, добралась до места. Соседи с удивлением смотрели на нее, а она едва успевала отвечать на приветствия.
Задыхаясь, она открыла двери, присела у порога и перевела дух. Тут же с верхнего этажа к ней бегом спустился Нат, заглянул хозяйке в глаза, тревожно обнюхал ее руки. Танрэй нетерпеливо оттолкнула от себя морду волка, ухватилась за его спину и поднялась. Он дернулся следом за нею.
Женщина вытащила из ящика в кабинете мужа картинку, которую рисовала когда-то давно. Это был Кула-Ори, еще недостроенный, еще совсем не такой, каким стал теперь.
— Сиди, Нат! — ей пришлось применить силу, чтобы затолкнуть зверя в дом и запереть за собой двери.
Волк с рычанием бросился на них с обратной стороны. Танрэй оглянулась. Он вел себя необычно. В какую-то секунду в голове ее промелькнула мысль взять Ната с собой, но это было опасно.
Молодой длинноволосый мужчина в старинной одежде метался по комнатам, но руки его свободно проходили сквозь стены, двери и окна, не способные ничего открыть и выпустить тело зверя.
— Как же я недосмотрел? Она же что-то задумала… Ну придите же хоть кто-нибудь! Откройте эту дверь, пропади она пропадом!
Он не знал, что предпринять, только страшное предчувствие терзало его и понуждало к бессмысленным действиям.
«
Ему не отвечали, его не слышали. Она была далеко, да и мог ли он быть уверен, что после вчерашнего хранитель сердца не воспользуется беспомощностью его подопечной и?..
Мутциорэ не хотел и думать, что будет тогда…
Танрэй почти бежала, всё удаляясь от дома по извилистой тропинке, ведущей к казармам. И ее провожал вой Ната, выскочившего на балкончик под самой крышей дома и смотревшего ей вослед.
У ворот, ведущих к военной части, Танрэй пришлось помедлить еще. Она чувствовала, что лицо ее раскраснелось и горит. Да и бешеное дыхание наверняка показалось бы дежурному офицеру
