Племянники с невыразимой мукой посмотрели на меня.
— Можете платки на лицо надеть, чтобы знакомые не узнали, — предложил я, чтобы не мучились.
Они, облегченно вздохнув, натянули платки, таким образом, как это делали ковбои, в американских фильмах. Май и Эл тоже последовали их примеру.
— А теперь попрыгали, попрыгали. Главное, скачите дружно и в ногу, как в строю, а то попадаем. Вот смеху то будет, — подколол я.
… и мы попрыгали… сначала вглубь переулка, затем, к началу…
Пару раз получив ногой, я выбился из текста песен и высказался не в рифму. Правда, постарался выражаться ближе к литературному языку, а то рамины потом достанут с переводом.
В переулок свернули двое мужиков. Увидев наши телодвижения и услышав песню, резко тормознули и, развернувшись, быстро исчезли за углом.
— То, что надо! Как видите, наше творчество впечатляет! Основные движения вы уже усвоили, а на большее у нас времени нет. Еще стража появится, да вопросы задавать начнет… Так что, не отцепляясь друг от друга, скачите по направлению к дворцу. Помните, в ваших руках, в смысле, ногах, жизнь Его Величества! Родина вас не забудет! Вперед, родимые! — напутствовал я юных героев.
Честно говоря, решиться на подобное выступление надо иметь немало мужества. Не всякий и сможет. Правда, рамины тут не в счет. Понятие гордости или гордыни им еще неведомо. Да и, дай бог, чтобы не скоро его познали. Пользы от этих качеств немного, а вреда-а-а… немеряно.
Выглянув из переулка, я еще какое-то время наблюдал, как четверка парней, встав друг за другом в ряд и положив руки на плечи впередистоящему, галопировали в сторону ворот. Первым в строю прыгал Эл, держа на вытянутой руке, так, чтобы остальным было видно, листик со словами песни. Задирая ноги, молодые парни в шляпах и двое из них при мечах, не очень дружно пели:
Стража недоуменно и настороженно смотрела на странную процессию из четверых мужчин, с платками, закрывающими лица. В добротной, хоть и пыльной, одежде, они, как последние идиоты, скакали, задирая ноги, и горланили дурацкую песню. Однако, когда эта странная четверка, не доходя до ворот, свернула и принялась, галопируя, выписывать зигзаги по площади, солдаты начали посмеиваться, а вскоре и откровенно ржать.
Начала собираться толпа народа. Представление, устроенное, судя по виду, дворянами, никого не оставило безразличным. Когда еще представится такая возможность, посмеяться безнаказанно над аристократами, по всей вероятности, перебравшими хмельного.
С трудом удерживаясь от смеха, я понаблюдал несколько минут за свежеиспеченными артистами, а затем, под созданный ими шумок, просочился мимо стражи и рванул в боковые двери замка.
Глава 16. Тяжелое это дело — помогать
— Направо… налево… — тихо командовал Крит.
Я, не споря, шагал в ту сторону, куда посылали, удивляясь, чего это он мне помогает. Ведь сам же говорил, что им вмешиваться нельзя.
— Подавать подсказки или слегка помочь в ТВОИХ действиях, мне можно, — сообщил куратор и продолжил дальше корректировать направление.
Завернув в очередной коридор, я столкнулся, если судить по мундиру, с начальником… начальницей королевской стражи. Она тут же преградила мне путь:
— Кто вы и что здесь делаете!
— Лина! — хоть и с трудом, но я все же узнал девушку, двадцать лет назад входящую в мою команду.
Она вопросительно подняла брови.
— Э-э-э… Рэм… Рэмануэль Гроссаро советовал обратиться к вам, — за время моего пути мне так ничего и не пришло в голову, как же заставить других быстро поверить в покушение.
— А где он сам? — подозрительно посмотрела она.
— На площади у входа. Его сыновья сейчас отвлекают стражу, чтобы я смог быстрее добраться до вас. На приеме, который должен скоро начаться, на короля будет произведено покушение, — прямым текстом сообщил я.
— Откуда вы знаете о покушении? А может это провокация, почему я должна верить вам? — холодно отозвалась Лина.
— О-о-о боги-и… — застонал я, — Включи мозги, пока мы тут выяснять будем, что и почему, ваша вера или неверие уже не будут играть роли. Доказать это нечем, кроме как, подождать до момента покушения, чтобы собственными глазами увидеть, что мои слова — правда. Но вот что-либо делать после случившегося будет уже поздно, — психанул я, сердито стукнув кулаком в стену.
Она задумалась.
— Да пойми, времени уже нет! Вот-вот произойдет покушение! — рявкнул я, схватившись в отчаянии за голову.
— Ладно. Руки не опускай, обыщу тебя, а то может ты и есть главный заговорщик, — приняв какое-то решение, оценивающе посмотрела она.
Я послушно замер. Лина пару раз профессионально прошлась руками по моей одежде. Затем, бросив мне:
— Следуй за мной, — быстро пошла по каким-то, одной ей известным коридорам. Остановившись у охраняемых дверей, она кивнула страже и постучала.
— Ну, что еще? — устало, отозвались оттуда.
— Серьезное и неприятное донесение. О покушении на вас на этом приеме. Вот человек, что принес его, — зайдя в комнату, негромко отрапортовала Лина, а затем, отойдя в сторону, сделала знак, заходить. За моей спиной встали два гвардейца.
