окна на полу стоял какой-то ящик. Больше не было ничего, даже холодильника. Ужасные обои с грязными подтеками и заплеванный пол довершали картину.
Сам хозяин был под стать месту своего обитания. Небритый, с взлохмаченными нестрижеными волосами. Кровь под носом и недельной давности синяк под левым глазом, уже перешедший в желтизну. Цвет волос Рикса определить было трудно. Для начала требовалось помыть бы ему голову. Глаза и треснувшие губы ввалились вовнутрь. Одет Рикс был в семейные трусы и рваную на рукаве рубашку в синюю клетку. Даже по случаю нашего прихода он не соизволил надеть штаны. Зачем? Это может пошатнуть впечатление сексапильного мужчины.
Рикс сел на ящик у окна и взял с подоконника замусоленный бычок «Примы». Пошарил глазами по кухне в поисках спичек. Они лежали за пол литровой бутылкой водки, красовавшейся на столе, и находились вне поля зрения Рикса. Граф брезгливо взял со стола коробок и швырнул его на колени Риксу.
После первой затяжки Рикс сказал:
— Присаживайтесь.
Гостеприимным жестом он указал на табуретки.
— Я постою, — отказалась я.
— Я тоже, — эхом откликнулась Виолетта.
Что касается Графа, то он все же сел на один из табуретов, предварительно набросив на него свой большой носовой платок. Достал из кармана сигареты, следуя примеру Рикса, тоже закурил.
— Выпить хочешь, Граф? — Рикc был сама любезность. От него так и веяло радушием и гостеприимностью.
— Я сивуху не пью, — отрезал Граф.
На лице Рикса отразилось уныние.
— А я выпью, — сказал он и, взяв бутылку со стола, на несколько секунд приложился к горлышку.
Сделав три больших глотка, он поставил емкость на место и громко рыгнул.
— Прошу прощения, — его губы расплылись в улыбке, обнажая гнилые корявые зубы. — Похмелье.
Физические и душевные проблемы Рикса Графа мало волновали, и потому он тут же перешел к цели нашего визита.
— Мы к тебе по делу, Рикс.
— А че случилось?
— Израильтянина знаешь?
Бывший авторитетный пацан наморщил лоб. Пошел мыслительный процесс.
— Это катала, что ли? — выдал он наконец встречный вопрос.
Граф кивнул, затягиваясь сигаретой.
— Ну, корешами мы с ним не были, — замялся Рикс, уже обжигая губы окурком. — Но, вообще, да. Были знакомы.
— Где он? — Граф был немногословен.
— Откуда мне знать?
— В общем, так, Рикс. — Не обнаружив нигде пепельницы, Граф стряхнул пепел прямо на пол. — Давай не будем понапрасну гонять фуфел. Нам известно, что ты, будучи в «Карамболе», трепался направо и налево, что, дескать, знаешь, где Израильтянин. Чем скорее ты поделишься с нами имеющейся информацией, тем скорее мы уйдем и оставим тебя в покое.
— Граф, я просто был поддатый… — залепетал Рикс, но Граф, видимо, так же как и я, почувствовав фальшь, резко оборвал его:
— Ты, похоже, не понял, что я сказал, Рикс. Мы не уйдем, пока не получим верного ответа. Для того чтобы ускорить процесс твоей откровенности, я добавлю еще кое-что. — Граф бросил взгляд на наручные часы и продолжил: — Через каждые десять минут я начну отстреливать тебе по пальцу. Заманчивая перспектива? — Он снова достал свой верный «кольт». — Время пошло, Рикс. Впрочем, потерять один палец из десяти — не так уж много. Но вот через час советую тебе уже крепко задуматься.
— Послушай, Граф… — Лоб Рикса покрылся испариной, хотя в квартире было даже прохладно.
— У тебя осталось девять минут, — сухо проинформировал его Граф и как ни в чем не бывало предался аромату табака.
— Граф, пойми, я сболтнул лишнего в «Карамболе» и искренне сожалею об этом, — быстро, скороговоркой, залопотал Рикс. — Мне действительно кое-что стало случайно известно, я ляпнул, не подумавши, но, если о моем трепе станет известно, я могу лишиться жизни.
— Я сам тебя лишу ее, если ты ничего не скажешь, — пообещал Граф.
— Граф…
— Семь минут, — в ответ тот выразительно постучал пальцем по циферблату.
Рикс снова схватил бутылку и разом опустошил ее до дна. Слегка скривился, затем швырнул пустую тару за окно.
— Угостишь сигареткой? — глухо спросил он.
— Ну, если это твое последнее желание…
Граф достал из пачки одну сигарету и небрежным жестом бросил ее на стол. Аккуратная «Мальборо» покатилась по столу и уже готова была упасть на пол, но Рикс подхватил ее, как коршун, и моментально засунул в рот. Долго не мог зажечь спичку. Руки его дрожали. Граф не обращал на него никакого внимания. Отвернувшись в сторону, он демонстративно рассматривал свой «кольт».
— Хорошо, — сказал Рикс таким тоном, будто после этого собирался броситься в бездонную пропасть головой вниз. — Я скажу все, что знаю. Только, если что, Граф, пообещай мне, что не скажешь, от кого получил сведения.
— Ничего я тебе обещать не буду, Рикс, — Граф был жесток и беспощаден. — Говори.
Рикс вздохнул, еще пару раз энергично затянулся «Мальборо» и приступил наконец к изложению информации.
— Израильтянин нарезал лыжи около двух недель назад. Его уже искали. Кабеш перевернул весь Верхний тупик, а я видел Израильтянина всего неделю назад.
— Ты не перепутал, Рикс? — усомнился Граф. — Может, это было в прошлом году?
— Нет, — замотал головой законченный пропойца, совершенно не оценив юмора Графа. — Это было именно на прошлой неделе. Я был трезв как стеклышко. Искал деньги на выпивон. И увидел Израильтянина. Я даже хотел подойти к нему и попробовать занять полтинничек. Но потом не решился. Дело в том, что он был с каким-то чуваком в джинсе. Они выгребли из бистро и направились к машине. Джип «Черроки». Знаешь, чья эта была тачка, Граф?
— Чья?
— Жженого.
— Откуда ты знаешь?
— Я обратил внимание на номер. Это точно его джип. Я уверен на сто пудов. Верняк, Граф. Я потому и не рискнул подойти. У тебя еще есть сигареты? — неожиданно спросил он.
— Хватит с тебя дармовщинки, — отрезал тот. — Что дальше было?
— Ничего. — Вид у Рикса был расстроенный. — Израильтянин с дружком загрузились в джип Жженого и отчалили. Больше я их не видел.
— Так это все? — Граф явно был недоволен. — Чего ж ты тогда так трясся за свою шкуру?
— По-твоему, этого мало? Жженый — опасный тип. Я не знаю, какие дела у него могут быть с Израильтянином, но вдруг он не хотел этого афишировать. Узнает, что я сдал его, и пришьет. На хер мне это надо.
— Ты — осторожный парень, Рикс. Молодец! — похвалил его Граф, поднимаясь с табурета. — Если Жженый придет убивать тебя, не перечь ему.
После этих слов Рикса вновь заколотило. Он бросил взгляд на стол, но не обнаружив там спасительной жидкости, занервничал еще больше.
— Граф, — окликнул он экс-смотрящего, когда тот уже переступил порог кухни. — Будь человеком, дай тридцатничек взаймы.
Граф только хмыкнул в ответ и, не сказав ничего, вышел из кухни. Мы с Виолеттой двинулись следом.
