слова, проговорил:
— Сегодня утром мне звонил полковник Делун и настоятельно просил отдать в руки милиции сомнительного вида женщину, которая, возможно, попытается с помощью фальшивых документов выяснить кое-какую информацию о его жене.
Селиверстов внимательно посмотрел на меня, ожидая, что я скажу. Мне стало нехорошо. Такого поворота событий я совсем не ожидала. Полковник опередил меня, сделав первый ход. Я, конечно, предполагала, что после моего разговора с членами его семьи он попытается сделать все, чтобы убрать меня с дороги, но не думала, что он отреагирует так быстро.
Мое удостоверение находилось еще в руках майора, но я видела — он не торопится выполнять просьбу полковника Делуна. У него, видимо, были на то свои причины. Может, Селиверстову доставляло особое удовольствие наблюдать за моим отчаянным трепыханием, и он хотел это удовольствие продлить?
— Я узнавал в прокуратуре… Вы, Татьяна Александровна, уже давно там не работаете. Не так ли? — подталкивал меня майор к ответу. — На данный момент вы выступаете в роли частного детектива.
Внешне я держалась спокойно, по моему лицу вряд ли можно было догадаться, что я обескуражена или испугана. Серьезным тоном я принялась рассказывать Селиверстову все, как есть на самом деле. Это казалось мне единственным выходом из создавшегося положения.
Майор молча слушал, кивал, о чем-то думал. Он был немолод, и, думаю, стремление выслужиться, чтобы угодить полковнику милиции Делуну, не стояло перед ним главной задачей.
После того как я закончила свои объяснения, в воздухе повисла пауза. Селиверстов все еще вертел в руке мое удостоверение, что сильно сказывалось на моей нервной системе, но никак не проявлялось внешне.
— Мне не нравится, когда меня пытаются обвести вокруг пальца, — сурово заметил майор. — Но во всей этой истории у меня есть своя корысть.
Удивленная и заинтригованная, я подалась вперед. В конце тоннеля для меня, кажется, забрезжил свет. Или я ошибаюсь?
— Инесса Валентиновна, с моей точки зрения, плохо соответствует занимаемой должности. Поэтому в данной ситуации я предоставлю вам необходимые данные и, если она действительно замешана в истории с убийством, буду рад от нее… — Майор запнулся и закончил фразу необычно: — отдохнуть.
Я облегченно вздохнула и приняла из рук майора обратно свое удостоверение. Кажется, пронесло.
Селиверстов, конечно, лукавил. Прежде всего он беспокоился за собственное место, которое стараниями и связями полковника милиции Делуна могла занять Инесса Валентиновна. Майору до пенсии оставалось всего ничего, и он наверняка хотел дожить до нее спокойно, не боясь, что его спишут на берег раньше времени.
Майор сам принес журнал, в котором отмечались работники налоговой полиции, и продиктовал список фирм, которые двадцать первого сентября посетила Инесса. Посетила ли? Вот что мне предстояло выяснить.
Поблагодарив майора, с которым неожиданно сошлись наши интересы, я вышла на улицу, размышляя о том, что теперь мне нужно быть особо осторожной. Полковник милиции Делун — это вам не шуточки.
Чтобы до конца завершить свою сегодняшнюю миссию, мне осталось проводить Инессу до дома, на том и успокоиться. Все проверки, касающиеся посещения ею фирм двадцать первого сентября, так или иначе придется отложить на завтра — рабочий день везде закончился.
Но Инесса, выйдя из здания налоговой полиции, свернула не к остановке, как я предполагала, а направилась в противоположную сторону. Черный строгий костюм, висевший на худой и высокой Инессе почти как на вешалке, придавал ее облику нечто зловещее, мрачное.
«Что-то странное происходит в семье Делунов, — думала я, следуя за своей подопечной на небольшом расстоянии. — Мундир мужа и костюм жены, по крайней мере, на два размера превышают их настоящую комплекцию. То, что полковник похудел, понятно — он болен. А вот с чего так исхудала его жена? Кстати, интересно, кто-нибудь из членов этой милой семейки знает о болезни полковника?»
На пути Инессы показался супермаркет, в который она решительным образом и направила свои стопы. Накупив всякой всячины, женщина села в троллейбус, маршрут которого пролегал в обход ее дома. Я рассчитывала вернуться к машине, посадив Инессу на автобус, на котором она добиралась на работу, но теперь об этом нечего было и думать. Пришлось и мне протиснуться в салон троллейбуса — надо же было узнать о конечном пункте ее путешествия.
Когда Инесса вышла на знакомой мне остановке, я уже догадалась, куда она направляется — впереди маячил дом ее умершей свекрови. Но даже в своих самых смелых ожиданиях я не могла предположить, свидетелем какого шоу стану.
Все произошло достаточно стремительно. Из пункта А в пункт Б с тяжелыми сумками в руках шла Инесса. А из неизвестного мне пункта С, но в тот же пункт Б не спеша двигалась воркующая парочка.
Для того чтобы до мелочей разглядеть впечатляющую сцену, которая грозила разыграться с минуты на минуту, я быстренько нашла небольшое возвышение, и теперь мне было все отлично видно.
Геннадий Делун шел под ручку с девушкой. Кажется, с той самой подружкой, о которой он однажды упоминал. Во всяком случае, имя Зофа Мобиновна Шаймуразова очень подходило его спутнице. Геннадий чуть снисходительно наклонился к девушке, а та с жаром ему что-то говорила. Эти двое были увлечены друг другом, поэтому первой их заметила Инесса.
Ею сразу овладело оцепенение. Женщина застыла на месте как вкопанная. То ли ошеломление было слишком велико, то ли Инесса раздумывала, что ей предпринять, — не знаю. Фактом остается то, что она стояла, не двигаясь, до тех пор, пока парочка не подошла ближе и не увидела ее. С лица Геннадия мгновенно сошла улыбка, и оно стало каменным. А на лице девушки, уловившей резкое изменение в настроении спутника, появилось рассеянно-испуганное выражение.
Инесса наконец сдвинулась с места, бросив на асфальт сумки там, где стояла. Пока она преодолевала расстояние, отделявшее ее от парочки, походка женщины из нетвердой и неуверенной превратилась в решительную и стремительную. Она еще не подошла вплотную к Геннадию, а я уже не сомневалась в ее дальнейших действиях.
— Сволочь! — закричала Инесса, схватив пасынка за грудки и тряся его, как копилку. — Ты обманывал меня!
Геннадий попытался оторвать от себя злую фурию, но не тут-то было. Не так просто отделаться от обманутой разъяренной женщины. Ярость прибавляла ей таких сил, которые и не снились оборонявшемуся Геннадию. Быстренько достав из сумки диктофон, я нажала на кнопку. Следом оттуда же извлекла фотоаппарат, и стала делать снимки. Придет время — они мне пригодятся.
Гнев Инессы достиг кульминации. Теперь она хлестала пасынка по лицу, и из ее груди вырывались звуки, напоминавшие хрип, плач и вой «в одном флаконе». Девушка отбежала в сторону и теперь, прикрыв лицо руками, стояла поодаль.
— Ради тебя я пожертвовала всем! А ты спишь еще и с ней! — продолжала метаться возле Геннадия Инесса, ослепляя периодически его подружку уничтожающими взглядами.
Тот, в свою очередь, бросал мачехе отдельные слова: «перестань», «прекрати себя позорить», «сколько можно меня преследовать». На распалившуюся женщину ничего не действовало. Из окон уже повысовывались любопытные жильцы. Некоторые даже открыли форточки, дабы не упустить ничего из разыгравшегося спектакля.
Теперь я окончательно удостоверилась, что называется — воочию: записку, найденную мной у Геннадия Делуна в куртке, писала Инесса. Мачеха имела любовную связь с пасынком!
В моей голове все известные мне факты быстро выстроились в версию: Инесса, готовая на все ради одного благосклонного взгляда, брошенного в ее сторону Геннадием, по указке последнего совершает с помощью собаки убийство, в то время как пасынок благополучно отсиживается в лифте. Теперь, когда Инесса выполнила функцию убийцы, она стала Геннадию не нужна. На самом деле, на кой ему сдалась эта костлявая злобная тетка? Гораздо приятней иметь дело с миловидной Зофой или с детективом Ивановой, имеющей впечатляющие внешние данные.
Спарринг, происходивший на авансцене предподъездной площадки, пока демонстрировал явное
