- Открывайте дверь, я ухожу!
Подлый граф удивился еще больше, но с места не сдвинулся, лишь хмыкнул и поскреб в затылке, испортив аккуратно уложенную прическу. Конечно, трудно поверить, будто Настю украли только для того, чтобы отпустить по первому окрику, но попытка - не пытка.
Не получилось. Похититель собрался с мыслями и поставил жертву в известность:
- Радость моя, вам придется остаться. Ну не упрямьтесь, вы же себе не враг.
- Зато вы - враг!
- Душа моя...
- Еще скажите 'звезда моя', - проворчала Настя.
Граф воодушевился:
- Вам так больше нравится?
- Нет!!! Хватит болтать, открывайте дверь! А то хуже будет, обещаю!
- Напрасно обещаете. Драгоценность моя, вы забываете, что находитесь полностью в моей власти.
- Вы мне угрожаете?
- Указываю на реальное положение вещей.
- А-а-а, вот как, - вздохнула Настя и присела на край кровати, - тогда другой разговор.
- О чем это вы? - удивился граф.
Пленница угрюмо взглянула на похитителя:
- Предлагаю сразу обсудить план действий. Как у вас с орудиями пыток? Ваше присутствие не в счет, с этим и так все ясно.
- Вы любите... когда больно?! - опешил герой-любовник.
- Терпеть не могу. Но раз я полностью в вашей власти... Вам придется заткнуть мне рот кляпом, связать руки, ноги, голову зажать в тиски... Но я слышала, вы не некрофил?
- Не... кто? Некромант?
- Нет, это другое, тут сходство только в названии. Ну, или почти только в названии, всякое, конечно, бывает. А вы, если верить слухам, в любви цените живость?
- Ценю, - растерянно сознался граф.
- Так вот, я буду сопротивляться, пинаться, кусаться, царапаться, и обзываться так, как не все ваши стражники умеют. Вам, чтобы не уронить авторитет в глазах подчиненных, придется принять меры. Отправить меня в камеру пыток, бить семихвостой плетью с железными шипастыми шариками, ну такой, от которой по потолку разлетаются куски мяса, - Настя взмахнула руками, показывая, как именно будут разлетаться куски, - пытать раскаленным железом, ногти вырывать, опять же... Вам нравится, когда у дамы вырваны ногти, или предпочитаете маникюр?
Граф Лус дал волю воображению и слегка побледнел. Сыщица поняла, что речь удалась, и продолжила радовать публику. А еще держать в неведении, как ей на самом деле страшно. Вдруг действительно, без шуток, у этого типа имеется подвал с цепями, и угрозы - не пустые разговоры? Арману, небось, и в голову не придет искать ее в гостях у здешнего 'бабника', особенно лезть в подвал. И тогда прости - прощай надежда вернуться домой, здравствуй недолгая и мучительная жизнь бок о бок с этой рожей. Вот только мольбы о пощаде наглый графчик не дождется:
- Видите ли, рукоприкладством уговорить меня на взаимность не получится. Слабые пытки я вытерплю из принципа, а от зверских умру в страшных судорогах. А вам достанется генеральная уборка.
- Почему?
- Ну, тело же надо спрятать, правда? Во всех хороших домах так делают. Вы, наверное, трупы закапываете вот там, в саду. Кстати, там хватит места?
- Где?
- В саду. А то вдруг уже где ни копни - одни скелеты. Тогда придется везти в лес.
- Кого везти?
- Меня!
- Зачем?!!
Собеседник начал терять нить разговора, но выручать его никто не собирался:
- Говорю же, труп закапывать! Вы как в первый раз, честное слово!
К удивлению Насти, граф правильно понял околесицу, которую она так вдохновенно несла, и печально вздохнул:
- Я вам совсем не нравлюсь?
- Это вопрос принципа. Нечего было похищать! Вы, наверное, сочтете меня извра... несчастной жертвой заблуждений подсознания, - пленница смахнула фальшивую слезу, - но я люблю своего мужа. Целый год после свадьбы прошел, представляете, а я все еще люблю. Кстати, знаете, как он расправляется с теми, кто пристает ко мне, вроде вас? Приглашает трех друзей, они вчетвером привязывают обидчика к мотоциклам, и...
От милых сердцу воспоминаний глаза едва не наполнились настоящими слезами.
- А дальше? - заинтересовался граф, хотя знать не знал, что такое мотоциклы.
- Да ничего особенного, разъезжаются по своим делам...
- Как интересно! - произнес знакомый голос с балкона, - Непременно учту на будущее!
От неожиданности Настя вздрогнула и окончательно погубила ковер, уронив бутылку с вином. Впрочем, такое зрелище стоило чужого ковра.
На увитых зеленью балконных перилах восседал Арман. Вид у него был совершенно безмятежный, будто ничего особенного не случилось. За спиной у эльфа в невидимой магической преграде рваным контуром зияла дыра.
Граф Лус вцепился в рукоять кинжала, будто обычная железка могла помочь. Даже Настя знала - вскрыть волшебную защиту особой надежности, как банку с тушенкой, кому попало не под силу. Арман еще в Питере говорил, что магии не чужд, но чтобы до такой степени!..
Девушка великодушно успокоила похитителя:
- Не бойтесь, это по мою душу. Я ведь предупреждала!
Тот сам догадался, и рявкнул, пальцем указывая эльфу направление обратно в дыру:
- Вон из моего дома!!! Эй, охра...
Но охрана не услышала призыва, гневный вопль сам собой, безо всякой на то хозяйской воли, превратился в шепот. Арман взмахнул рукой, и разгневанный противник вдруг совсем поменялся в лице. Его ноги внезапно оторвались от паркета, обалдевший похититель воспарил вверх, в панике загребая конечностями воздух. А потом словно невидимый маятник начал отсчет времени - граф стал плавно раскачиваться, летать по комнате из угла в угол по длинной дуге.
Таким незабываемым зрелищем следует любоваться издали, и Настя посторонилась, чтобы не получить сапогами по голове. К тому же пленника воздушной стихии, судя по выражению лица, начала одолевать морская болезнь.
Довершая поражение, ремень с кинжалом лопнул и свалился на пол. Сыщица не возражала, если бы следом исчезли штаны нахала, и в таком виде он переместился бы на многолюдную площадь перед Мостом на Полуостров, где полеты, особенно с голым задом, запрещены под страхом ужасного наказания.
Эльф с интересом оглядел погром, напарницу в перепачканном платье и гостеприимного хозяина, парящего среди своих владений.:
- Вы знаете, кого привезли в свой дом? - спросил Арман у графа.
Надо отдать должное храброму летуну, он не забыл о фамильной гордости даже сейчас:
- Очевидно, вашу подругу страсти? - не переставая летать, он скрестил руки на груди и хрипло прошептал с таким спокойствием, будто речь шла о бутылке пива, - знаю, трогать чужое - дурной тон, но я готов посоперничать за нее по всем правилам, как велит традиция!
- С кем посоперничать? Не знаю, чья она подруга страсти, но мне известно, что ее нанял Светозарный император для выполнения особого поручения. Меня, кстати, тоже.
