Похищенная принцесса

дьявольское!

Калли посмотрела на улицу, где неподвижно стояли люди графа, ожидая его. Потом она увидела стоящего неподалеку Барроу, у которого в каждой руке было по серебряному пистолету, направленному на людей графа. Калли узнала эти пистолеты.

– Я только провожу их, – сказал ей Гэбриэл и последовал за сэром Уолтером и графом на улицу.

– Пойдём? – сказал элегантный мужчина по имени Рейф, и, не дожидаясь ответа, вышел из дома, а за ним и его друзья. Калли заметила, что каждый из них тоже держал по пистолету.

Гэбриэл отвёл судью в сторону и говорил с ним минуту или две. Сэр Уолтер повернулся, одарил графа строгим пристальным взглядом, затем кивнул.

После того, как граф и его люди исчезли из вида, у Калли подкосились ноги, и она рухнула на ступеньки лестницы.

Гэбриэл тут же обернулся и спросил:

– С вами всё в порядке?

Калли посмотрела на него. Всё ли в порядке с ней? Да, больше, чем в порядке – она себя  превосходно чувствовала. Только немного дрожала. Она взглянула на мужчину, который предлагал убить её врага ради неё, и спросила:

– У вас есть бренди?

– Да.

– Можно мне большой стакан, сейчас же?

– Я тоже пропущу стаканчик, – заявил мужчина по имени Рейф.

– И я, – вторил его друг.

Гэбриэл, смеясь, протянул ей руку.

– Тогда идёмте, я думаю, мы все заслуживаем стаканчик-другой.

Ники взял другую руку Калли.

– Мы показали графу Антону, мама, правда?

– Да, дорогой. Мы ему показали.

Она не могла выкинуть из головы то, как Гэбриэл смотрел на неё, когда говорил: «Ради вас я сделаю всё, что угодно. Скажите только слово».

Они перешли в восьмиугольную комнату, где наполнили бокалы, и все – для тех, кто не присутствовал – приступили к рассказу о том, что произошло ранее этим утром.

Когда Гэбриэл рассказывал ту часть истории, в которой Тибби отчитывала графа за чтение чужих писем, в комнате разразился смех. Тибби, обычно сдержанная и чувствующая себя неловко в присутствии мужчин, радостно засмеялась и залилась румянцем, когда Гэбриэл предложил тост за двух героинь. Калли до сих пор не могла смотреть на него. Что-то случилось там, возле лестницы, что-то, в чём она не была уверена и не знала, что с этим делать. Ей нужно было обдумать это, а она не могла думать вообще, когда находилась под его взглядом.

– Но скажите, принцесса, – спросил высокий, элегантный Рейф Рэмси, повернувшись к Калли, – вы всегда носите тиару?

Руки Калли взметнулись вверх. Она забыла, что у неё на голове была тиара. Она смущенно улыбнулась, чувствуя себя довольно неловко.

– Нет, я понимаю, что это выглядит глупо. Просто… Это моей мамы… Я надела её, чтобы набраться храбрости.

Она думала, что они засмеются в ответ, но вместо этого, Рейф Рэмси просто кивнул.

– Я так и думал.

– Как униформа, – добавил Люк Риптон. – Или флаг.

Она удивилась их одобрению. Ведь они все солдаты. Она думала, что солдаты пренебрежительно относятся к таким уловкам.

И тут она вспомнила про шпагу.

– Где ты взял шпагу? – спросила она Ники, затем повернулась к остальным и объяснила: – Сначала он размахивал чёрной тростью, а через минуту – нёсся вниз по лестнице со шпагой в руке.

– Шпага была в трости, – сказал ей Ники. – Я повернул рукоятку, и вдруг она снялась, а внутри оказалась шпага.

– Шпага-трость бабушки Герты, – одновременно сказали Гэбриэл и Гарри.

Калли была ошарашена.

– Ваша бабушка носила шпагу-трость?

Гэбриэл улыбнулся так, как будто что-то вспомнил.

– Без неё никуда не ходила. Она была весьма храброй старушкой. Насколько я знаю, она никогда не использовала по назначению лезвие, а вот трость однажды положила конец одному разбойнику с большой дороги. Паренёк вёл себя весьма дерзко, думая, что имеет дело с хилой старушонкой, пока эта хилая старушонка так саданула его по голове, что он свалился замертво.

Все засмеялись. Он поднял бокал:

– За бабушку Герту и её верную шпагу-трость.

Все выпили.

– Мы всё ещё едем в Лондон, мам? – спросил Ники, когда они осушили бокалы.

Калли бросила беглый взгляд на Гэбриэла.

– Не сегодня, Ники, – ответил он. – Мы подождём и посмотрим, припрятаны ли у графа Антона козыри в рукаве. У него есть привычка поджигать дома, так что я выставлю охрану, и мы подождём. Я перекинулся словом с сэром Уолтером о поступках графа, и он собирался его допросить. Большая белая яхта, которую мы видели пришвартованной в бухте Лалворт Коув, должно быть, принадлежит графу Антону.

– А если граф Антон не приедет? – настаивал Ники.

Гэбриэл посмотрел на Калли.

– Решать твоей матери. Всё зависит от того, чего хочет она.

Калли не встретилась с ним взглядом. Чего хочет она. Это было в точности так же, как он произнёс раньше: «Ради вас я сделаю все, что угодно. Скажите только слово».

Это звучало как обещание, как клятва.

Калли не хотела думать об этом. Отказывалась думать об этом. Теперь она была старше и мудрее, теперь она была не настолько глупа, чтобы верить благородным словам или поступкам. Но галантность – вторая натура мужчины. Некоторые мужчины такие.

Она не могла здесь оставаться. Она всё-таки была непрошеной гостьей, несмотря на то, что хозяин более чем гостеприимен. Настало время начать свою собственную жизнь. Бегство было только кратковременным решением. Ей необходимо придумать что-то более продолжительное, более долговременное.

А пока она организует защиту для Ники, хотя мистер Ренфру уже сделал это. Какая защита может быть надёжнее, чем четверо бывших солдат, точнее, пять, считая мистера Делани.

А Лондон? Она пока не была уверена, что хочет сделать со своей жизнью, но в планах определенно был Лондон.

– Да, Ники, мы поедем в Лондон, – решила она. – Тибби и мне необходимо пройтись по магазинам.

– Все? – спросил Ники. – И Джим тоже?

Калли колебалась. Вмешался Гэбриэл:

– Вначале мне нужно перекинуться словом с Джимом наедине. Джим?

Он махнул рукой, показывая на дверь, и Джим с видимым беспокойством вышел из комнаты.

* * *

– Так, Джим, я думаю, ты был с нами не до конца честен, – начал Гэйб, как только отвёл Джима в библиотеку.