и клей, а потом еще помог запечатывать.
– Остальные не надо запечатывать, пяти достаточно, – остановила я старика после того, как он запечатал пять пачек. – Эти оставишь, я заберу их в следующий раз.
– Да я быстро их сейчас заклею, – заволновался наборщик.
– Не надо, – твердо сказала я, протягивая сто рублей – плату за двадцать пачек резаной бумаги, из которых забрала лишь пять.
– Не надо так не надо, – с радостным видом дядя Федя выхватил купюру. Рядом появились еще двое рабочих типографии.
– Что, дядя Федя, снова деньги нарезаешь, а мы вот на тебя настучим, если пузырь не поставишь, – заявил молодой, похожий на цыгана парень с черными кудрявыми волосами.
– Я вам настучу, – погрозил старик кулаком, – так настучу, что враз побежите портки менять.
Запихнув пачки в объемную сумочку Светланы, мы отбыли из типографии. В машине по пути домой Лисовская спросила:
– А этот дядя Федя, он что, ваш родственник?
– Нет, просто помогал в нескольких делах, – ответила я. – Его все дядей называют, такое обращение.
Светлана с тревогой посмотрела на часы:
– А мы успеем?
– Успеем, – заверила я. – Еще целых пятьдесят минут, куча времени.
– Евгения Максимовна, если честно, я до сих пор не поняла, в чем состоит ваш план, – сказала она, закуривая сигарету и протягивая мне открытую пачку.
Я взяла сигарету и принялась объяснять:
– Сейчас приезжаем домой, я гримируюсь под вас и отправляюсь на встречу. Там отдаю деньги. В сумке будет маячок. Этот человек с деньгами приводит меня к бабе Любе.
– А вы говорили, что будете с сестрой, помните, там, в магазине, когда колдунья позвонила, – напомнила Светлана.
– Это подстраховка на тот случай, если я не успею загримироваться, – ответила я, выпуская сигаретный дым и стряхивая пепел в окно. – Гримироваться под вас не так-то просто. Вы немного другой комплекции, потом форма лица, даже если я надену платок и закрою глаза солнечными очками.
– А зачем все это нужно? – не поняла Светлана. – Я сама могу отвезти деньги, а вы поедете как моя сестра.
– Не все так просто. – Я посмотрела в зеркало заднего вида, проверяя, нет ли слежки. – У меня насчет этой встречи, Светлана Андреевна, нехорошие предчувствия. Вы уже один раз подставили бабу Любу с деньгами. Меня терзают сомнения. Вдруг она затеяла все не из-за выкупа, а хочет только лишь отомстить вам.
– Как отомстить? – переспросила Светлана.
– Ну, убить или покалечить, – ответила я. – Понимаете, интуиция меня не подводит.
Внезапно Светлане пришла идея, и она тут же ее высказала:
– Евгения Максимовна, а вы не подумали, что человек, которого пришлют за деньгами, сначала проверит пачки и, увидев резаную бумагу, догадается, что мы их подставляем.
– Я рассматривала и такой вариант, – ответила я, поворачивая руль и направляя «Шевроле» к подъезду. – Если он сразу проверит пачки, придется его хватать и колоть. Можете не сомневаться, он мне все расскажет. Если же все будет складываться удачно, то на последнем этапе можно подключать милицию. Пусть сами берут бабу Любу и разбираются с ней. – Окинув взглядом двор, я вывела Светлану из машины, и мы прошли в подъезд.
– А они точно сейчас за нами не наблюдают? – шепотом спросила Светлана на лестнице.
– Я по крайней мере ничего не заметила, – ответила я. – Не думаю, что какая-то захудалая колдунья- вымогательница имеет широкие технические возможности для слежки.
В квартире перво-наперво я при помощи одежды и накладок изменила свою фигуру. Затем настал черед гримировального наборчика. Светлана сидела перед большим зеркалом на стуле чуть позади меня и наблюдала, как я корректирую лицо. Получилось настолько хорошо, что не было нужды пользоваться платком. В сумке со своими вещами я нашла подходящий парик, надела, и Светлана ахнула:
– Очень похоже!
– Очень не считается, – ворчливо заметила я. – Должно быть безупречно. Чувствую, что если ваша колдунья лично явится на встречу, то я засыплюсь со своей маскировкой. Мошенники обычно очень проницательны и чувствительны.
– Да, она видит всех насквозь, – согласилась Светлана.
Я еще раз придирчиво осмотрела себя, кое-где поправила грим и спросила: – В костюме, что сейчас на мне, вы часто выходите?
– Ну да, достаточно часто. Водолазки мне вообще нравятся и этот жакет «Lorenzo Rivа» с брючками. Я к этому наряду еще сапоги подобрала в цвет, тоже сиренево-черные, еле нашла.
– Боюсь, сапоги ваши мне точно не подойдут, – посмотрела я с сомнением на классически выполненные сапожки, извлеченные Светланой с полки для обуви. Яркий солнечный свет, бьющий в окна квартиры, подсказывал, что мне будет довольно жарко и неудобно в своем наряде, да еще в шубе, предложенной клиенткой. Поэтому от шубы я отказалась и надела симпатичную куртку из светло-серого плотного материала, которая не стесняла движений. Из сумки я вытащила свои сапоги на низком каблуке со стальными набойками. Их черный цвет великолепно вписался в ансамбль.
В коридоре надрывно зазвонил телефон. Светлана, вздрогнув, посмотрела на меня. Я пересекла комнату, вышла в коридор, сняла трубку и вежливо осведомилась:
– Алло, кого вам угодно? – ответила я голосом Светланы. У собеседника на другом конце провода даже не возникло подозрений.
– Тебя, Света. Бабки собрала? – ласково поинтересовалась колдунья.
– Собрала, – ответила я.
– Бери их, садись в свою тачку и выезжай в сторону центрального парка, – велела колдунья. – Сначала поедешь по проспекту, у церкви направо, мимо кондитерской фабрики, за ней налево и прямо. У входа в парк вас будут ждать. Езжай точно так, как я говорю, иначе знаешь, что будет. Адское пламя по моему приказу уничтожит все, что ты имеешь, дотла. Помни: я слежу за тобой каждую минуту. Выполняй. – Ее голос оборвался длинными гудками.
Я положила трубку, бросив:
– Все идет по плану.
– Вы едете, да? – взволнованно спросила Светлана, ерзая на стуле.
– Да, еду, – ответила я, подошла к своей сумке, выложила на стол содержимое и положила «куклы» – пачки тысячерублевок, пояснив: – Беру свою, вы мне потом новую купите.
– Не волнуйтесь о какой-то там сумке, – махнула рукой Светлана. – Главное, чтобы все получилось.
– Получится, – кивнула я и, повесив сумку на плечо, собралась на выход.
– А мне можно позвонить мужу, сообщить, что происходит? – спросила Светлана. – Мне что-то одной в квартире страшно оставаться.
– Нет, подождите немного, – ответила я, останавливаясь на пороге. – Включите свой сотовый. Если что, сразу звоните в милицию. Если я не перезвоню вам через полчаса, то тоже звоните в милицию. Пусть ищут меня где-то на пути отсюда к детскому парку. – Видя перепуганное лицо Светланы, я добавила: – Ну эти гады ведь могут меня ранить.
– А если убьют? – хрипло спросила она, глядя мне прямо в глаза. – У вас же плохое предчувствие. Убьют вас, потом приедут и меня убьют тоже. А я тут одна. Как я им помешаю?
– Не убьют, – ответила я и указала на засов на стальной двери. – Задвиньте засовчик после моего ухода. Пока они будут вскрывать дверь, милиция сто раз успеет приехать. У вас тут отделение под боком.
В подъезде никого не было. Это показывали мои камеры, когда перед выходом я взглянула на экран компьютера. Спустившись спокойно вниз, я вышла из подъезда, села в «Шевроле» Лисовской и поехала, куда мне велели.
