все равно парни настроены серьезно. Если уцелею — гордиться буду: Ведьму берут полдюжины вооруженных мужиков!
Вести задушевные беседы со своим противником можно. Но — только если он один.
А шестерых — считая безымянного консультанта, семерых — следует «мочить» сразу. Если получится.
Я занимаю очень невыгодную позицию: меня взяли в кольцо. У меня нет огнестрельного оружия, но это в данном случае не имеет значения.
Имеет значение то, что я стою боком к прилавку.
И этот прилавок — единственное, что отделяет меня от двери в подсобку!
Я молчу и улыбаюсь. Моя улыбка вот-вот начнет их раздражать: потенциальная жертва их явно не боится. Давай, Таня. Попробуем ускориться.
Внимание… МОЛНИЯ!!!
Я делаю боковое сальто через правую руку и перемахиваю прилавок. Очень больно опорной руке. Верчусь-качусь дальше — еще сальто!
Ура! Я в подсобке!
Еще завершая второй оборот вокруг собственного пупка, выхватываю из кармана домашнюю заготовку. Бросаюсь за косяк и еще в самом начале этого броска коротко взмахиваю правой рукой — получите сами дары Востока!
В моих «спецназовцев» летит десяток сюрикенов.
Звон, два крика, звук падения человеческого тела.
Прекрасно. Двое ранено, один наверняка тяжело. А теперь, господа, прошу подходить по одному! Тем более все равно в эту дверь вдвоем не пройти — зря, что ли, я сюда кинулась?!
Но теперь я заперта. И теперь они будут стрелять.
Мысленно прогоняю ярко-золотые потоки от горла по плечам и дальше, в кисти. Черт, ноет рука-то… Остается надеяться, что до свадьбы заживет… и что моя свадьба когда-нибудь все же состоится.
Я быстро огляделась. А вот и подручное средство! Стул! Ну, теперь я не безоружна!
Бросаю «пси-зонд» в дверной проем и понимаю, что чуть не опоздала. Сейчас ринутся трое.
Встречаем! Оркестр, туш-ш!
Сначала ствол, потом рука… а вот и сам бежит Лука. Профессионал, сразу стреляет из «макара».
Оплошал, дружище. Пуля попадает в брошенный мною навстречу первому посетителю стул. Щепки летят во все стороны, в том числе — ему в глаза.
Почти спокойно бью сложенными в «клювы» ладонями туда же, куда только что легли щепки. Парень хакает и теряет сознание. Я без промедления, пока он не упал, изо всех сил толкаю его навстречу друзьям, а сама падаю вбок.
Друзья у профессионала меткие. Но рефлексы — вещь обоюдоострая: их очереди опять посылают теперь уже мертвое тело туда, откуда оно начало было появляться.
Краем сознания отмечаю, что все выстрелы очень тихие. С глушителями работают, зверье.
Друзья не оставляют своих. Вот и мои двое лезут в дверь одновременно — спешат, родимые. Ай, как им неудобно! Да еще девка куда-то делась…
Девка успела вскочить на высокий стол. Парни смотрят сначала на упавшее тело, потом поднимают глаза, а уж потом пытаются поднять стволы.
Но у меня — преимущество в высоте, как в воздушном бою!
В уши бандитам летит мой леденящий боевой клич, в глаза — нестерпимый и нездешний свет. Я луплю их прямо в ствол мозга, в жизненно важные центры, биоэнергоразрядами — с двух рук, по-македонски. Они умирают, не успев упасть.
Выхватываю у одного «узи», в падении стреляю по лампе над прилавком (консультант хрипит с сюрикеном в горле), кувыркаюсь и длинной очередью гашу остальные светильники. Сумеречное зрение у меня отличное, да еще биополе есть, спасибо матери с отцом и упорным тренировкам.
Так что теперь я — хозяйка положения, хоть их еще двое. Оба стреляют веером — и, конечно, при этом один попадает в другого.
Последнего добиваю сама, понимая, что языка сегодня не взять. Да и не удавалось мне никогда глубокое ментоскопирование в атмосфере пороховой гари…
На всякий случай сую в карманы почти игрушечный трофейный автомат, пару магазинов, и — чао, Шанхай!
Выскочив из дверей, я рывком запахнула куртку и быстро пошла прочь, тщетно пытаясь достичь хотя бы слабого подобия того вселенского равновесия, которое столь наивно мечтала приобрести в оставшемся за спиной достойном заведении еще каких-нибудь четверть часа назад. Заодно пытаюсь привести в порядок внешность.
По другой стороне узенькой улочки навстречу мне степенно шествует «урядник» с рацией и «демократизатором». Он, разумеется, прекрасно видел, в каком, простите за каламбур, виде я выскочила из торговой точки исключительно легального и до тошноты законопослушного ООО «Алый Прах». Но, безусловно, его карма состоит в том, чтобы «шкурить» несчастных подвыпивших интеллигентов и мелких лавочников, а вовсе не в том, чтобы влезать в чьи-то разборки.
Тоже небось любит кататься в открытых машинах, жлоб.
Любишь кататься… ну и катись на хрен!
А мы покатим домой.
И непременно на такси. Заслужила!
Но, видимо, то ускорение, которое я недавно придала времени в ныне усеянном трупами магазине антиквариата, не прошло даром, и маятник качнулся в обратную сторону.
Знаете ли вы российскую гололедицу? Если вы в такую погоду не пытались куда-либо дойти или доехать — то нет, вы не знаете российской гололедицы!
Транспорт — тот, что еще не совсем забыл свое земное предназначение, — срочно начал готовиться к соревнованиям «Тортилла-профи». Ни о каких пассажирах никто из водителей не помышлял. Все душевные силы уходили в свисток — то есть в гудок… да еще в доносившуюся порой из кабин матерщину.
Наилучший способ для экстрасенса обезопасить себя от неожиданного нападения из толпы — «раскрыть зонтик». Когда ты под таким зонтиком, киллер привлечет к себе внимание и сочувствие общественности своими неудачными попытками снять «машинку» с предохранителя, карманнику за два метра от тебя срочно понадобится микстура от кашля, пьяного поведет и вовсе в другую сторону. Удобно, однако энергоресурсы жрет прилично — тем более подорванные недавними резкими телодвижениями. Так что, голосуя одной рукой, другой я отправила в рот дежурную малоформатную самарскую шоколадку.
Но на этот раз «зонтик» среагировал нештатно: я вдруг почувствовала, что улыбаюсь, а к спине и плечам словно прижался ласковый, теплый и пушистый зверь.
Чен!
Моего знакомого забросила в наш город волна перестройки и гласности. Он стал совершенно гласно пользовать местных страждущих по классическим канонам лекарей Поднебесной империи, стараясь при этом — по-моему, без особого успеха — поделиться опытом с местными эскулапами.
Ветер перемен с волнующим запахом китайских благовоний занес однажды и меня в жилище доктора Чен Чжу. И старый мудрец научил меня некоторым ТАКИМ вещам… А заодно мы стали добрыми друзьями.
— Здравствуй, учитель!
— Здравствуй, Танюша. — Чен прекрасно говорил по-русски. — Давно не заглядываешь! Может быть, ты уже достигла высшей гармонии… с каким-нибудь благородным даосом?
Я почувствовала, что начинаю краснеть. Мою «пси-блокаду» он, кажется, пронизывает, как прожектор тюлевую занавеску.
— Я все собираюсь, но вот дела…
— Я тоже собираюсь… заварить сегодня твой любимый чай По Ли. Заходи. — Он развернулся и легко, как юноша, зашагал куда-то.
— Спасибо, Чен! Попробую забежать! — крикнула я ему вслед.
Но тут один «жигуленок» все-таки тормознул, и мне расхотелось участвовать в высоких беседах и
