Стоп. Какие голоса?
Шарим недоуменно зачерпнул холод моря полной горстью. Растер в ладони. Прозрачная кровь океана стекла и каплями простучала по доскам днища. Промолчала… Юноша упрямо повторил поиск. Он шарил в воде, пока не утратил чувствительность пальцев. Пересел к другому борту и попробовал сменить руку. Пока греется правая, левая пусть померзнет в воде. Она, если верить маминой памяти, не годится для отправки сообщения, тем более чужим, незнакомым и не настроенным на прием. Зато чутче ловит сигналы от родных. Можно попробовать именно ловить. Глупо, но вдруг?
С третьей попытки, синея от холода и проклиная свое упрямство, Шарим нащупал голос. Сперва не поверил, но засучил рукава и сунул в воду обе кисти, до самых запястий. Ощущения сделались четче. Удалось определить направление и расстояние. Невозможные дважды!
Те, кто говорит с водами, - на севере, у самого берега, довольно близко. И они - родичи. Существа расы ампари, именуемые людьми (постоянно все путающими и переименовывающими) вампирами.
- А туда-то я доберусь, - вслух подбодрил себя самого Шарим. - Точно!
И стих, ежась и сомневаясь. Лезть в одиночку к острову, расположенному у входа в Срединный канал? Оттуда начинается водная дорога к столице. Плохое место, опасное. Поблизости сейчас находится, может статься, младший зрец людей. На душе темно и сумрачно. Голос крови молчит, не облегчая выбора пути. Значит, мамин приказ можно исполнить, направив лодку к северу? То есть там, у острова, не просто ампари, но один из лордов?
Шарим опасливо глянул на темную воду. Снова переливать в ладонях этот жидкий лед он не решился. Скоро погода испортится, надо готовиться к этому. Ветер уже крепнет, определяется с направлением: тянет к востоку, норовя возвратить в деревню. Чуть поправляет курс к северу… Не так уж и плохо! Шарим прищурился, окончательно решив: он рискнет. Пойдет вдоль берега, отдыхая там, где придется. Если кто-то и не похож на кровожадную тварь, так именно он. Нищий рыбак, мальчишка, потерявшийся в зимнем шторме. Хорошая легенда на одну ночь. Согреться у очага, продать за пару медяков свой улов. Всхлипывая и кашляя рассказать историю ужасных злоключений. И снова в путь, пока не разобрались, не всмотрелись и не сообщили о незнакомом человеке управляющему местного знатного рода или страже ближайшего поселка.
До южной оконечности острова по воде при подходящем ветре дней пять пути. Значит, именно туда он двигаться не просто может - должен!
Очень скоро Шарим гораздо более отчетливо осознал, каким безнадежным было его намерение переплыть море. Не имея опыта и сноровки, бороться с зимним штормом даже один день без передышки и помощи - тяжкая работа, отнимающая все силы. У очага в первой рыбацкой деревеньке не пришлось изображать кашель и хрип. Собственно, туда его, полумертвого, с отмели притащили местные жители. Он промерз до костей, начисто потерял голос и проголодался как зверь. Утром, чуть отдышавшись, с изумлением нащупал два обмороженных участка на коже лица. Не было настоящих холодов! Впрочем, весь день вдали от берега… Без привычки и без навыка никакая выносливость не поможет. Шарим благодарно принял у старой хозяйки лачуги гусиный жир в глиняной плошке. Отдал ей свой ничтожный улов в оплату и упрямо потащился к берегу отвязывать лодку. Женщина плакала, глядя вслед милому мальчику, явно сошедшему в море с ума, неудержимо стремящемуся кого-то найти…
Во второй раз удалось пристать через двое суток. В третий раз он отлеживался целый день, блаженно и бессмысленно улыбаясь жаркому огню очага.
Спустя восемь дней Шарим рассмотрел сквозь густо затертый снежной пылью вечер темный силуэт острова. Прикрыл ненадолго слезящиеся глаза, покрасневшие от ветра, усталости и соленых брызг. Снова разлепил веки и убедился: черный базальт. Весь этот остров, подсказала память его крови, именно таков. Жуткое место. В давние времена ампари звали его Вратами Безумия Ролла. Здесь чаще всего случались прорывы. И демоны приходили в мир, чтобы уничтожать всех, овладеть Дарлой. Ампари вставали на их пути и, не считаясь с ценой, отстаивали мир, которому были родными по крови.
Усталость притупляет впечатления. Ужасный остров? Пусть. Все равно суша, твердая и надежная. Заслон от ветра, затеявшего с самого утра коварный удар - смену направления и затем неизбежный шторм. Пока что масса воздуха ворочается и дышит, мнет тучи, нагнетает черноту и копит силы, чтобы задуть с севера, прямо в лицо, погнать лодочку назад. Шарим закашлялся и устало дернул ворот вверх. Ветер опоздает навредить: он уже добрался, справился! Вот отличная закрытая бухта. 'Погода сносная', - упрямо заверил себя юноша. Облака, пусть и темные, имеют довольно мирный вид, вблизи берега шторм не разгуляется. Значит, ночь он проведет спокойно и безопасно. Разведет костер, покушает и отдохнет назло всем демонам.
Шарим вытащил лодку на отмель и привязал. Миновал полосу влажного, скрепленного изморозью песка и выбрался на каменный бок черной скалы. Осмотрелся, приглядел уютную щель, закрытую с трех сторон и защищенную сверху нависающим карнизом. Сбросил сумку, обозначив ею место привала. И стал собирать обломки древесины, радуясь их обилию. Приметил здоровенную корягу. Усмехнулся своей жадности, но шагнул за добычей в воду. Сапоги он купил, натерпевшись в первые два дня, наилучшие. Не промокнут. Пальцы руки коснулись воды на короткий миг. И голоса, до сих пор не желавшие опознаваться, вдруг обрели полноту силы.
Совсем рядом кричал родич - ампари, испытывающий чудовищное, безмерное отчаяние. Шарим охнул, выпрямился и огляделся. Ему казалось, что голос раздался в ушах, а источник крика - здесь, на берегу. Но нет, всего лишь в сознании.
Огрубевшая за последние дни рука снова погладила воду. На сей раз внимательно и настойчиво. Голос вернулся. Теперь Шарим был готов, он ощутил в деталях и направление, и расстояние. Прикрыл глаза, вызывая в памяти карту береговой области. Тот, кто зовет, за мысом, у кромки прибоя. В часе упорного движения на веслах.
Снег все гуще забеливал воздух, придвигая горизонт вплотную. Мелкие белесые штрихи утомляли и обманывали зрение. До края бухты лодка шла быстро по тихой темной воде. Но едва выбралась из-под защиты скал, как в борт ударил порыв северного ветра. Встречного. Движение замедлилось. Шарим греб и часто оглядывался на близкий бок скалы по правую руку, все менее заметный в густеющих сумерках. Ощущал едва ли не панический страх утраты этого единственного надежного ориентира. Стоит заблудиться или ошибиться, и он уже ничем не поможет родичу. Это юноша понимал совершенно отчетливо.
К берегу Шарим добрался глухой ночью, серой от выпавшего снега. По бортам лодки шуршали мелкие льдинки. Юноша попытался вспомнить, замерзает ли здесь на зиму залив. Вроде бы не всегда. Точнее, крайне редко. Настоящая зима начинается севернее, у дальней оконечности Черного острова.
Шарим прихватил веревку, спрыгнул на камни и потащил лодку к отмели. Привязал к огромному валуну, довольно кивнул и осмотрелся. Пусто, мрачно и тихо. Только в снегопад на землю нисходит подобная тишина. Окончательная, словно каждый звук, даже сильный, в полете обрастает пухом снежинок и утрачивает резкость, отчетливость.
Где искать того, кто звал? И есть ли еще смысл искать?… Шарим со стоном стряхнул рукавицу и побрел к воде. На тот берег он собирался! Герой, как же. Лорд малозимний, недоросль. Море нам по колено. Между прочим, мама говорила: дождись погоды. Явно имела в виду весну! То есть никак не нынешний, самый длинный из зимних сезонов в календаре ампари - шестидесятидневный хомх, или 'белый покой'. Время, когда Ролл практически не виден в лучах Адалора.
Полагалось бы ждать даже не следующего за ним времени анта, сезона пробуждения, равного по протяженности сорокадневной связке дней из счета сезонов людей, убогого и не связанного с фазами активности светил.
Шарим вздохнул: и время анта - не лучшее для странствий, если уж рассудить по совести и вслушаться в память крови. Следовало сидеть и не высовывать носа из деревни рыбаков хотя бы до наиболее краткого, в два десятка дней, периода арра, равновесия света. Или лучше того, более позднего и теплого рамина кэ, 'очага общения'… Именно тогда пробьется трава, зазвенят птичьи голоса. Придет короткая пора теплой и мягкой весны, удобной для путешествия по морю. Ветры еще не злы, воды моря не
