уйду из города. Если ты сможешь мне хоть в чем-то помогать, я буду рад.
- У нас имеется Баф, - улыбнулся Орлис. - Он надежный связной. Арха, я понял, зачем они пьют кровь. А что дает кровь тебе? Помогает усвоить чужое знание?
- Да, и не только.
- Мне интересно, если ты отведаешь мою, то поймешь магию?
- Я не люблю принимать серьезные решения, не осознавая последствий, - без раздумий и промедления отрицательно дернул головой ампари. - Не искушай меня. Да, я хотел бы понять твою магию. Но надеюсь, для этого появится и время, и возможность. Кровь очень капризна и личностна. Может дать, но способна и отнять. Кровь людей лишает нас разума. Что учудит твоя - не ведаю. Вдруг отдавать для тебя - опасно? Давай прощаться, солнечный ребенок.
- Я уже взрослый, просто мы меняемся медленно. Мне двадцать зим в вашем счете.
- Как я надеюсь, выслушав море у побережья, у меня растет на этом берегу младший брат. Ему без малого тридцать и он тоже полагает себя взрослым, - улыбнулся Арха. - Пусть тебе сопутствует в нашем мире добрая звезда. Люди бывают разные. Надеюсь, тебе повезет встречать лучших, а не худших. Пока что держись Дифра, он толковый человек.
Орлис кивнул. Хотел сказать что-то еще, но карета уже остановилась. Дверца распахнулась, в проеме возник сотник с мечом наизготовку и строго сведенными в одну линию бровями.
- Выходи, тварье отродье, и без глупостей, - рыкнул Дифр. - Лучники не оплошают.
- Идем, Орлис, - спокойно предложил ампари, видя смятение мальчика. - Все нормально. Это просто ритуал людей: кричать и делать вид, что они важные.
Дифр едва приметно дрогнул уголком губы и нахмурился еще строже. Положил руку на плечо Орлиса и повел его под высокие светлые своды храма. Здание мальчику понравилось. Легкое, изящное, рационально спланированное. Торжественные залы быстро остались позади, начались переходы и коридоры внутренней части.
Сотника и его добычу ждали в небольшом уютном помещении со светлыми стенами и высокими узкими окнами, забранными толстой, красиво выкованной узорной решеткой. То ли украшение, то ли защита.
Доклад сотника, короткий и деловитый, выслушали молча и внимательно. Орлис как раз успел изучить присутствующих. Сперва маэстро - сухого старика, едва способного сидеть без помощи слуг. Кожа имела нездоровую желтизну, а лихорадочно блестящие утомленные глаза жадно изучали Арху.
Затем мальчик рассмотрел остальных семерых, устроившихся в удобных креслах полукругом справа и слева от Златоголосого, как именовали старика окружающие. Напрасно старались льстить его дару: маэстро кашлял и хрипел, будучи едва способен выговорить подряд несколько слов.
- Мальчик сей ловок необычайно. Упырьей крови в нем нет, что подтвердил и гласень. Однако мы все приметили, что необычный он. Про Адалора нашего пресветлого молвит, как про родню. Рассуждает взросло и знает тайное. Вот и решил я, что следует его представить пред ваши очи, мудрый маэстро, - закончил речь Дифр.
Все взоры обратились на Орлиса. Маэстро скривился, пытаясь унять боль в спине. С отвращением взглянул на рыжую крысу.
Как и предвидел Арха, ничего интересного в беловолосом нищем парнишке с форхом у ног служители не нашли. Общее мнение изложил сидящий рядом с маэстро рослый благообразный южанин:
- Сотник, ты удивил нас своим усердием в вере и яростным служебным радением. Ты рассмотрел планы предателя и смог их пресечь, это похвально. Но, увы, попал под ядовитое обаяние голоса твари. Это обычный ребенок. Я вижу без всякого зреца - он не содержит ни единого зерна странности или особого дара. К чести твоей отмечу: даже под влиянием голоса твари ты не предал Гармониум и доставил отродье сюда. Сопротивляемость твоя нас радует и, полагаю, удручает сие чудовище. Ты и впредь будешь его охранять. А теперь иди. Мальчика, раз он тебе дорог, можешь пока оставить жить во внешнем приюте храма, там есть комнаты для сирот. Когда вернется зрец Ёрра, он еще раз оценит ребенка.
Сотник молча поджал губы и не стал возражать. 'Возможно, не пожелал ухудшить положение Архи, которого могли передать новому тюремщику', - предположил Орлис. Сам он обрадовался отсутствию интереса к себе и вышел из зала, сопровождаемый Дифром. В коридоре тот ненадолго дал волю ярости. Зарычал, пару раз впечатал кулак в подоконник. Прикрыл глаза и встряхнулся.
- Тебя проводит мой человек. Вот знак храма, носи на руке. С твоим норовом это необходимо. Возьми еще пару, вдруг ты рассеянный? На обе руки и про запас. Если обзовут упырем или заподозрят в чем-то, показывай и ругайся. Хотя… захочешь испортить им день и улучшить мое настроение - тогда, чур, не показывай знаки, - прищурился сотник. - Доставят сюда, и я наконец найду, к кому с пользой приложить руку.
- Договорились, - улыбнулся Орлис. - Не позволяй плохо относиться к Архе.
- Не позволю. Потому и не иду с тобой теперь, - вздохнул сотник. - Береги себя и не таскайся по улицам ночами. Иначе я стану волноваться за тебя. И город слегка вздрогнет, я ведь умею проводить облавы.
- Буду ночевать в вашем приюте, - нехотя кивнул Орлис.
- Просто подожди меня там. Заберу и отведу в толковый уютный дом. Опять же, город покажу. Ночью факелы горят, снег вон как споро сыплет. Светло и красиво - столица.
Обещание сотник сдержал. Закончив с устройством пленника, показал город, даже позволил подняться на храмовую стену, куда разрешен вход лишь служителям и их охране. Подробно рассказал, где поселили Арху. Сунул в руку мальчика, морщась и обзывая себя предателем, записку от ампари. Выяснил, что тот не умеет читать на местных языках. Фыркнул возмущенно и прочел сам. Ничего ужасного и тайного в послании не было. Просто подтверждение того, что у Архи все хорошо.
Баф понюхал пергамент и отобрал у сотника: вкусно. Глаза жбрыха блеснули весело и заинтересованно. Есть всю записку он конечно же не стал, припрятал в кожистый карман на брюхе. Зачем уничтожать столь отчетливый след, ведущий к другу?
К рассвету Орлис устроился в уютном маленьком домике на окраине. Пожилая хозяйка пекарни, где часто покупал хлеб сотник, охотно приняла постояльца. Правда, сначала женщину смутило присутствие крысы. Но Баф мгновенно изменил мнение о себе, изловив еще до рассвета пару мелких форхов. Родичами этих помоечных грязнуль он никак не считал, скорее уж врагами и ворами, угрожающими безопасности детей и сохранности зерна.
Отоспавшись и дождавшись подхода новой облачной стаи, Орлис отправился своими силами исследовать город. Приближался вечер, но времени до сумерек оставалось еще немало. К тому же мальчик не думал, что ему хоть что-то может всерьез угрожать в мире людей. К воротам, через которые въехала в столицу карета, гость спустился на закате. Внимательно изучил стражу. Пропустил мимо несколько телег с продуктами. Усердно поглазел на пять повозок южного купца, простучавших колесами по мостовой в сторону торгового подворья.
- Кто тебе дозволил тут ошиваться, нищета? - буркнул страж, лениво рассматривая светловолосого ребенка.
- Дядя, - ласково улыбнулся Орлис, собираясь исполнить обещание, данное сотнику, - дай монетку!
- Ну-кось, проваливай!
- Вот и светцы меня упырем звали, - сделал круглые глаза наглец. - Но я от них сбег. Дай монетку, очень надо. Прячусь я. Клыки у меня режутся, вот, видишь? И кожа краснеет.
Купец, оплативший въездную пошлину и только-только покинувший сторожку, на ходу завязывал кошель и щурился от едва сдерживаемого смеха. Стража чувством юмора оказалась
