Но нужно потратить на это не более десяти минут. Если всполошенные хозяева стукнут куда надо об угоне машины, вскоре каждый одетый в форму и с рацией на плече или в кармане начнет высматривать по улицам «Ауди» с таким-то номером.
Слишком торопиться тоже резона нет. Остановка ретивым патрулем дорожной службы за нарушение правил в мои планы не входит. Приходилось ехать быстро, но аккуратно, обгонять других, немногих в это время, с нагловатой вежливостью и стартовать из-под светофоров чуть раньше остальных.
Ночной ветерок, задувавший в открытое окно, подбодрил Тимофея. Ему полегчало, это было видно. Он задышал свободней, попытался пригладить волосы и даже улыбнулся чему-то своему, мне неизвестному. А когда я на одном из перекрестков прозевала, упустила момент и полосу нам перекрыл юрко выскочивший вперед микроавтобус, вполголоса помянул нечистого.
— Ничего, не расстраивайся, догоним! — успокоила я его по-свойски.
— Зачем ты меня увезла? — спросил он чуть погодя. — Тебе неприятностей было мало?
— Мои неприятности и из-за тебя тоже. Есть вариант, что начались они с твоего интереса ко мне на презентации «Гейзера». Если поможешь, то кончатся они быстрее. А я попробую помочь тебе.
— Мне ты уже помогла. — Он сделал попытку улыбнуться. — Увезла. Но у тебя неприятностей от этого прибавится.
Вот спасибо, любезный, утешил!
— Чем ты так Илону обидела?
— Сама не знаю, — пожала я плечами. — Ни с того ни с сего вдруг чуть не вылетела с собственного балкона. Какая-то сволочь подпилила перила, пока меня дома не было.
— Это они умеют, — ухмыльнулся он, — парни ловкие, молодые и горячие.
— Может, ты мне объяснишь, чем я обидела твою хозяйку?
— Кого? — возмутился он по-нетрезвому. — Хозяйка, мать ее!.. — А помолчав и посопев, выдал: — Из-за того мужика, понятно? Что-то напугалась Илона твоего с ним знакомства.
Это, милейший, я и без тебя уже знаю. Догадалась. Лариса прямо сказала, что неприятности ей Илона нагадала. Выходит, не захотелось авгурам, чтобы Татьяна Иванова взялась за дело об изнасиловании. И белобрысого Лариса запомнила. И белобрысый же тебя только что в машину посадил. Не тот ли самый?
— Белобрысого, который тебя сейчас вел, как звать?
— Этого-то? Вовкой. Ты Петра знаешь? Дружок его. Но у Илоны Вовка бывает редко. Сегодня вот за мной приезжал.
Спасибо, враг моего врага, за информацию.
Тимофей замолчал, глубоко вздохнул, и я почувствовала запах спиртного. Поматывает его, и координация плохая, а запах несильный. Болтлив не в меру. Все кстати.
— А про тебя мне сказали, что ты всей компании вообще враг лютый.
— Кто? — изумился он. — Ничего подобного. Так, разногласия командно-финансового плана.
— Куда же тебя отправить хотели? — спросила я по наитию, и он загрустил.
— Да, — ответил, — это плохо. Они захотели выдавить из меня сок. И выдавили бы. — Тимофей вдруг рассмеялся. — Мне, Татьяна, тридцать лет. От небольшого кровопускания не помер бы. Зато потом… Они меня побаиваются. Слишком много о них знаю. Это мои дела, личные.
— Не хочешь поделиться со мной своими зна — ниями?
Он посмотрел на меня удивленно и неприязненно.
— С какой стати?
— Смотри, Тим, не слишком ли много знаешь? Придавят. Не боишься?
— Нет пока. Потом когда-нибудь могут, конечно, но не сейчас. Я ведь им кое о чем, чего проверить сейчас нельзя, соврать могу перед смертью-то, и они потеряют много, а сами не найдут никогда.
— Тим, я тебя не выпущу, пока не поделишься со мной большей частью своих знаний.
— Вот поэтому они и захотели меня отправить — от тебя подальше, пока ты возле крутишься. А заодно и повоспитывать для порядка.
Отбросив осторожничанье, под визг тормозов я повернула машину, погнала ее к недалеким домам и остановила у первой же телефонной будки. Есть у меня хорошая привычка всегда иметь при себе несколько жетонов для ненасытной утробы автомата. Найти их в поясной сумке и в мирное-то время было проблемой, а сейчас, когда время в дефиците…
Крапов взял трубку сам. Будучи еще трезвым, он узнал меня, и это было просто великолепно!
— Да, помню, конечно, — ответил он мне. — Да, моя просьба… Да, она остается в силе. Согласен. Встретимся завтра, после вашего звонка. В любое время, пожалуйста. Ну, разумеется, и о гонораре тоже. Это меня не разорит, уверяю вас. Всего доброго!
Если б все вопросы решались с такой же легкостью, было бы неинтересно жить.
— Татьянка? — завопил в трубке Костин голос после положенной серии гудков. — Только ты одна можешь звонить ко мне в спортзал в такое время!
— Чекменев! — отчеканила я его фамилию. — Уймись и выслушай меня внимательно и без возражений. И запомни, если откажешь или перепутаешь что-то в моих инструкциях, не только совместной сауны, но и поцелуя от меня не дождешься никогда в жизни… Костенька! — сменила тон на более нежный. — Мне только что крупно повезло, ну просто привалила удача. В моих руках находится человек, от которого зависит так много хороших дел. Я его к тебе в спортзал привезу, ладно? Его караулить надо, он очень ценный… Да, как заключенного, только — почетного, а я не могу. Что? Нет, просто не в силах. Валюсь с ног от усталости. Да, с ног валюсь. Ну, спасибо дорогой, я знаю, что у тебя есть где упасть. Хватит, Костя, для таких падений помощи не требуется ни рукопашной, ни любовной. Поможешь?
— Как ты спрашивать-то смеешь? — ругал меня Константин. — Приезжай и привози своего арестованного, я над ним до утра пробуду в стойке «железного всадника». О'кей?
Договорившись с Костиком, подошла к машине:
— Как с ногами у тебя, Тимофей? — спросила Кторова, заглядывая в его окошко. — Идти сможешь?
— Смогу, — ответил он неуверенно и полез наружу, — а что такое?
— Эта машина стала нам не нужна, до твоего убежища придется добираться на троллейбусе. Денег на такси или частника у меня нет. Может, ты богатенький? Тогда все проще.
— Мои деньги в пиджаке остались.
— А мои дома. Делать нечего, пойдем, приятель. Буду пытаться тебя спасти от соковыжималки.
Как нехорошо он рассмеялся! Мне не понравилось.
Крепко обнявшись и покачиваясь из стороны в сторону, мы шли по тротуарчику вдоль дороги. Мимо проносились машины, и я завидовала сидящим в них людям. Тим сопел над ухом и временами то ли постанывал, то ли пытался напевать что-то заунывное. До остановки троллейбуса было неблизко, а я уже успела притомиться за целый день. Ох, какой усталой я себя чувствовала! Был момент, когда я даже пожалела, что затеяла это похищение. Но — нет. Этот человек был мне нужен. Не он, а его знания об Илоне и ее компании. Редкий случай — в начале расследования заполучить в руки члена группировки, хорошо осведомленного и не пользующегося любовью коллег. А сок из него и я выдавить смогу, если того потребует дело. Но это — в крайнем случае.
Но устала я до такой степени, что временами начинала сомневаться в реальности происходящего.
— Тим, чем тебя опоили?
— Немного выпить заставили, верно. Укололи, сволочи, чтобы возражать не вздумал.
— Какие нелюбезные у тебя друзья-приятели. Или ты любитель «дури»?
— Что ты. Я и выпиваю-то только по праздникам да в особых случаях. И еще когда в архиве копаться приходится, материалы для скандалов разыскивать.
— Ты что, архивариусом служишь?
— Собачки служат!
Он отвернулся, обиделся. Но язык у него уже хорошо развязался, а в таком состоянии контролировать себя трудно. Осторожности, по причине нетрезвости, он не имел, и свежие уши — мои — были рядом, поэтому обиженным пробыл недолго.
— Часть архива у меня, да. Копии. И только от меня зависит, сможет ли Нестор в очередной раз
