пришли, проведать тебя...
Мне показалось, что Антон вздрогнул.
– Я вообще-то к Каринке собирался, – долетел до меня его голос.
– И очень хорошо, и пойдешь, – закивала Мария Романовна. – Но ты хоть поздоровайся с человеком, поговори.
Антон прошел в комнату с явной неохотой, молча кивнул мне и сел в кресло, включая компьютер.
– Теть Маш, я есть хочу, – попросил он, и тетка немного растерялась: с одной стороны, ей предстояло кормить голодного ребенка, а с другой – в этом случае приходилось оставлять его наедине с моими вопросами.
Наконец она все-таки быстро повернулась и, пройдя на кухню, загремела там посудой. Вернулась Мария Романовна очень быстро, я успела только за это время сказать, что меня зовут Татьяной, и задать дежурный вопрос, как дела в школе.
– Нормально, – односложно ответил Корольков.
– А как там в детском доме, не хочешь узнать, что там происходит? Как дела у ребят? – спросила я.
– А что у ребят? – моментально встряла вернувшаяся с тарелками в руках Мария Романовна. – У ребят все хорошо, все по-прежнему, они вон привет тебе передают...
Антон недоверчиво посмотрел на улыбавшуюся тетку, потом на меня, но ничего не ответил.
– Антош, да ты, может быть, заболел, – забеспокоилась Мария Романовна. – Тогда ешь и ложись в постель, все равно уроки завтра делать...
– Нет, я не заболел, – ответил мальчик. – Я устал просто.
– Антон, я сейчас уйду и не стану тебя долго тревожить, – мягко сказала я. – Скажи только, ты с Сережей Губановым дружил?
Антон насторожился.
– Ну, дружил, – кивнул он. – И что?
Тетка чуть ли не подпрыгивала на месте, делая мне отчаянные знаки молчать, но у меня были свои планы на этот счет.
– Сережа умер. Его убили, – четко проговорила я, следя за реакцией Антона.
Тот отложил вилку и медленно перевел взгляд на меня.
– Кто... убил? – спросил он.
– А ты не знаешь, не догадываешься, кто бы это мог быть?
– Да что он может знать, я же вам уже говорила, что он уже с осени там не живет! – не выдержав, закричала тетка. – Поесть ребенку не даете спокойно, это вы прохлаждаетесь, а он из школы пришел!
– Не кричи! – вдруг сам перешел на крик мальчишка и повернулся ко мне уже с гораздо большим интересом в глазах.
– Сами же говорили – нянечка его задушила, Никишина! – продолжала кричать тетка. – Чего вы мальчишку терзаете?
– Замолчи! – вдруг заорал Антон, отшвыривая вилку в сторону и вскакивая с места. Глаза его возбужденно блестели. – Это что, правда, что Варвара Михайловна его... задушила? – спросил он у меня.
– Думаю, что нет, – покачала я головой. – И думаю, Антон, что ты догадываешься, кто это может быть.
– А вы кто? – вдруг спросил Корольков. – Я вас никогда не видел в детском доме.
– Да никто это, так просто, детектив частный, она и не из милиции совсем, просто знакомая Аделаиды Анатольевны, – зачастила тетка, бросая на меня враждебные взгляды.
– Антон, расскажи, пожалуйста, что тебе известно, – попросила я. – Что-то про Сережу, да?
Антон сглотнул слюну и вроде хотел что-то произнести, но тут снова влезла неугомонная тетка и испортила весь разговор.
– Так, все! – решительно заявила она, сверля меня глазами. – Ничего он не знает ни про какого Сережку! И оставьте его в покое, я запрещаю дальше вести этот допрос...
– Это не допрос, – начала было я, но тут Антон кинулся к тетке и заорал:
– Что ты все время лезешь в мои дела! Думаешь, если мне все покупаешь, я под твою дудку плясать буду, да? Да на вот, не надо мне ничего!
Он стал в ярости срывать с себя темно-синюю толстовку, швырять на пол с новенького компьютерного стола дискеты, учебники, тетради... Когда он схватил клавиатуру и хотел, размахнувшись, грохнуть ее об пол, тетка ахнула и бросилась к племяннику, сгребая его в охапку.
– Уходите, уходите отсюда! – кричала она мне, повернув голову. – И не приходите больше! Антон, Антон, успокойся!
Силы, естественно, были неравными. Вскоре Антон затих в объятиях Марии Романовны и начал всхлипывать.
– Пойдем, пойдем, я тебе валерьяночки налью, успокоишься, – гладя начавшего затихать Антона по голове, сказала она и повела глазами в сторону кухни. – Уходите! – еще раз бросила она мне через плечо.
Настаивать на продолжении разговора, когда мальчик находился в таком состоянии, смысла не было. Скорее всего, сейчас тетка напоит его успокоительным и уложит спать. И, возможно, для него это сейчас лучшее.
– До свидания, – произнесла я, выходя в прихожую.
Мне никто не ответил.
ГЛАВА 6
Дело было ясное, что дело темное, – вот как, пожалуй, можно было охарактеризовать ситуацию перед днем судебного заседания. У нас с Ярославой была своя, четко выработанная стратегия. Меня только мучил один вопрос: выходило, что я выполнила не совсем свою работу. Я выполнила работу Ярославы – Никишину, скорее всего, должны были оправдать. Но адвоката не интересует, кто убил, его интересует только то, чтобы суд признал – убил не его подзащитный. На остальное ему наплевать. Не наплевать частному детективу – его интересует как раз второй вопрос. И в этом коренное отличие этих двух профессий.
И я вот эту свою часть работы не выполнила. Я не установила убийцу Сережи Губанова. Я своими действиями просто помогла Ярошенко выстроить линию защиты. И еще – я не выполнила до конца задачу, поставленную передо мной Морозниковой. Случившееся с Губановым не было несчастным случаем, и доказать это вряд ли удастся. И совсем уж не удастся Аделаиде Анатольевне избежать огласки в том, что в подведомственном ей заведении не все в порядке. Но тут уже она сама виновата. В конце концов, если она заказывает расследование, нужно говорить все до конца. А она, видите ли, скрывала даже то, что присутствовала во время преступления (несчастного случая?) на работе! Ладно, что она скрывала свою связь с охранником – в конце концов, это может и не влиять на суть дела. Однако скрыть свое присутствие, исказить всю картину! Это было, по моим профессиональным понятиям, неслыханно, и я не чувствовала никаких угрызений совести по отношению к заказчице.
Заседание было назначено на одиннадцать часов утра, Ярошенко была уже на месте в половине десятого, я подъехала к десяти. Все свидетели были заблаговременно вызваны, единственное, что меня беспокоило, – это явка Ирины Губановой. Точнее, неявка. Но и она появилась в суде, в сопровождении своего мужа, ближе к началу заседания.
Судья Дмитрий Сергеевич Волохов был мне знаком: плотный усатый мужчина с очень серьезным лицом, лет ему было где-то за пятьдесят. Он, как всегда невозмутимо, прошел на свое место.
Еще в коридоре Яся показала мне своего сегодняшнего процессуального соперника, представителя прокуратуры – совершенно лысого крупного мужчину с типичным лицом работника спецслужб. Синие немигающие глаза, складки у рта, безукоризненность в одежде. Краем глаза я увидела Антонину на пару с Анатолием, которые чинно, под руку прошли по коридору и сели на стулья, расставленные у стены, причем Анатолий заботливо помог своей спутнице присесть. Вид у него был важный, он даже пытался придать себе солидности, а взгляд выражал непоколебимую уверенность – правда, непонятно, в чем. Периодически он склонялся к уху Антонины и что-то шептал, похлопывая ее по руке. Та кивала, но, кажется, совсем не слушала своего кавалера. Анатолий постарался приодеться: на нем был старый, явно с чужого плеча
