– Как у вас ловко все получается, – не выдержала Анфиса, – а я вечно посуду бью…
– Никакой тут сложности нет! – тут же принялась объяснять Надежда Николаевна. – Просто нужно кухню в порядке содержать, чтобы все всегда под рукой было.
– Да я вообще готовить не люблю…
– Думаешь, я люблю? – разоткровенничалась Надежда. – Да только куда денешься, если мужчина еды требует? Да и сама я не святым духом сыта… А готовить тебе не хочется, потому что кухня унылая, нужно бы тут все поменять.
– Зачем менять? Это папа ремонт делал… – насупилась Анфиса.
– Слушай, давай начистоту! – рассердилась Надежда. – Папы давно нет, больше года, так? А ты устроила в квартире мавзолей! В комнату не войди, кухню не тронь!
– Что тут плохого, если я помнить хочу?
– Да то плохо, что живой-то человек в мавзолее жить не может! Этак свихнуться можно!
– Уже, – усмехнулась Анфиса, – Стас к психиатру водил.
– И что? – с любопытством спросила Надежда.
– Выписал таблетки какие-то…
– Понятно отчего ты такая заторможенная… Выброси таблетки эти в мусоропровод! – приказала Надежда. – А лучше займись делом. В квартире ремонт сделай, тряпки свои перетряси, купи что-нибудь новое, поярче и повеселее, а самое главное – немедленно в парикмахерскую! Самое верное лечение от нервов, я тебе точно скажу!
– Да что вы мне такое предлагаете? – Анфиса даже покраснела от гнева. – Ведь только сегодня ночью… Я одна осталась, родную сестру потеряла!
– Ты ее уже давно потеряла, – безжалостно сказала Надежда, – сколько вам было-то, лет по десять? Так что пора бы уж научиться жить одной. Нравится себя жалеть? Ну так и сиди одна в этом склепе, а жизнь мимо пройдет!
– Что это вы так расшумелись? – сказал, входя в кухню, умытый и причесанный Виктор.
Волосы лежали красивой волной, глаза блестели, даже румянец появился – наверно, от холодной воды. Снова перед Надеждой стоял интересный моложавый мужчина.
Надежда промолчала, затем ловко сложила три готовых омлета фунтиками, присыпала сверху тертым сыром и накрыла сковородку крышкой.
– Через две минуты выключишь! – строго бросила она Анфисе и удалилась в ванную.
А вернувшись, вскоре заметила через дверь, как эти двое накрывают на стол. Анфиса доставала из буфета тарелки и по одной передавала их Виктору, опустив глаза. Он же, напротив, жадно заглядывал ей в лицо, как будто хотел разглядеть в нем что-то важное, и тарелки брал так, чтобы ненароком коснуться ее руки. При этом в движениях Виктора и Анфисы была какая-то удивительная слаженность – как будто они составляли одно целое. Так бывает в балете и в парном катании на льду, когда давно выступающие вместе партнеры чувствуют друг друга на каком-то подсознательном уровне, и один безошибочно подхватывает движение другого, как будто двое людей превращаются в единый организм.
«Может, мне сейчас откланяться? – думала Надежда. – Пускай они тут сами разбираются… С другой стороны, они так и будут играть в гляделки, а дело и не сдвинется… Ладно, до полседьмого время еще есть, попробую помочь…»
После душа и обретения драгоценной сумки Надежда Николаевна стала самой собой – активной и любопытной дамой средних лет, которая ни за что не пропустит ни одной криминальной загадки. Надежда очень хорошо умела убеждать. Особенно саму себя, когда ей хотелось с головой окунуться в очередное расследование.
Хорошо хоть, что Анфиса успела вовремя выключить омлеты, не совсем голову потеряла. Надежда выложила фунтики на тарелки, присыпала зеленью и добавила к ним сосиски. Не нашла корзиночки для хлеба, пришлось положить на деревянную доску, накрытую простой бумажной салфеткой.
«Молодая женщина – и хлебницы приличной в доме нет! – высказала она Анфисе неодобрительным взглядом. – Солонка какая-то допотопная, столовые приборы давно почистить пора, стаканы для воды едва ли не граненые, прошлый век!»
«А вы мне не свекровь, чтобы замечания делать!» – ответила Анфиса также взглядом.
Ого, как девочка-то осмелела! Надежда так удивилась, что едва не налила сок мимо стакана.
За чаем эти двое переглядывались через стол, Виктор машинально съел целый пакет печенья.
– Вот что, мои дорогие, – решительно сказала Надежда Николаевна, отодвинув чашку, – вам спешить некуда, хотя насчет тебя, Виктор, я не уверена. Тебя все ищут – и милиция, и знакомые твои подозрительные. Это Анфиса у нас женщина законопослушная, ни в каком криминале не замешана…
– Ты теперь тоже, – вставил Виктор, и Надежда тотчас поняла его намек – дескать, ты свое дело сделала, можешь теперь спокойно топать домой, коту мышей вручать.
Надежда сложила руки на груди и уставилась в глаза этому неблагодарному типу. Под ее взглядом Виктор, надо полагать, вспомнил, как она с риском для репутации прятала его под полкой в поезде, потом очень своевременно уговорила бежать из бандитского притона, после чего проникла в его офис, обманула милицию и принесла ему деньги и конверт с фотографиями. Виктор смутился и отвел глаза, а Надежда тотчас уставилась на Анфису. Та продержалась подольше – определенно в девушке проснулся характер! Однако и ей было что вспомнить – как Надежда спасла ее от бандитов.
– Хм… – под давлением обстоятельств Виктор очухался, – надо бы наведаться в то агентство, «Вещдок»…
Он вытащил голубоватый конверт, и Анфиса жадно схватила фотографии.
– Не имеешь представления, кто этот мужчина? – осторожно спросила Надежда.
Анфиса грустно помотала головой, Виктор потер лоб и тоже признался, что не помнит это лицо.
– Нужно выяснить все на месте, вот адрес на конверте, – решительно сказала Надежда, – только… тебе, Виктор, вряд ли что-нибудь скажут, кто ты им?
– Пойду я! – поняла ее мысль Анфиса.
– Ни в коем случае! – Виктор вскочил, с грохотом опрокинув стул. – Это может быть опасно!
– Ничего это не опасно! – вступила Надежда. – Если эти снимки подбросили для милиции, чтобы пустить ее по ложному следу, – стало быть, агентство ни при чем. Не знают они всей подоплеки дела. Им заказали – они сделали. А кто да что – они понятия не имеют! И теперь Анфиса идет под видом сестры и требует назвать имя заказчика. Только… там ведь надо скандалить… ты не сможешь.
– Я не смогу? – Анфиса тоже вскочила, глаза ее засверкали. – Еще как смогу.
– Вот это другой разговор! – оживилась Надежда. – Значит, сейчас быстренько перетрясем твои шмотки – в этой серой курточке с тобой в агентстве и разговаривать не станут, потом макияж поярче… В общем, Витя, ты пока посуду помой и со стола прибери!
Виктор открыл было рот, чтобы высказать все, что он думает, но кухня уже была пуста.
– Ну что же это такое! – сердилась Надежда. – Ну не одной приличной вещи!
– Да ладно вам, – отбивалась Анфиса, – вот этот плащ вполне сойдет, раздеваться я там не собираюсь!
– Да в таком плаще только коров пасти! – вскипела Надежда. – В отдаленных районах Сибири и Дальнего Востока.
– Почему именно там? – оторопела Анфиса.
– Потому что там с электричеством перебои, в темноте никто не увидит!
– Ладно, тогда вот этот костюм брючный…
– Ну если брючный… – вздохнула Надежда. – И волосы, ну что такое с волосами? Вот у сестры твоей была стрижка – супер!
Между делом она сильно начесала темные волосы Анфисы и сбрызнула их лаком из собственных запасов.
– Что вы делаете? – ужаснулась Анфиса. – Я же теперь буду как дикобраз!
– Спокойно, сейчас пригладим! Витя, тебе нравится?
Виктор, взглянув на преображенную, яркую Анфису, громко сглотнул и потерял дар речи.
– Видишь, он одобряет… – сказала Надежда. – Все, едем! Мы тебя в машине подождем!
Анфиса остановилась перед подъездом, увешанным разноцветными табличками с
