то я узнал с такого расстояния. Если человека знаешь, то и за километр узнаешь, вот!
– «Я поэт, зовусь Незнайка, от меня вам балалайка», – вполголоса процитировала я классика. – А парень ее был в шляпе, да?
– Ну! – энергично кивнул головой Костик. – Костюм и шляпа, хотя и жарковато сейчас. Меня, например, и зимой не всегда заставишь шапку-то надеть, а этот фраер среди лета... Да еще и в пиджаке! Короче, чокнутый, я понял!
Я только вздохнула на это утверждение: он понял! Везет же некоторым!
Мы вырулили на улицу, на которой жила Зинаида, но я попросила Константина проехать дальше нужного мне дома и свернуть за угол – не хотелось обращать на себя внимание на такой тихой улочке, где все про всех всё знают.
Константин остановил машину невдалеке от пришвартовавшейся пустой «Ауди», и я вышла на свежий воздух. Мой персональный водитель собрался было рвануть за мной, но я ему указала, что в присутствии двух девушек, которым нужно поговорить о девичьих секретах, он будет смотреться дурак дураком. Тем более – в то время, когда его машину будут явно раздевать. Или писать на ней гвоздиками нехорошие слова.
Константин подергался в разные стороны, почесал многомудро затылок и признался, что ему и правда лучше остаться вместе с «девяткой». Тем более что и железяка в ней какая-то застучала не ко времени...
Улыбнувшись Костику и искренне посочувствовав ему в этой проблеме, я направилась в гости к своей милой знакомой Зине Кудрявцевой.
Я шла и четко планировала свои действия.
Зинаида наверняка, как и любой человек, склонна быстро забывать и плохое, и хорошее. Особенно – хорошее. Поэтому вполне возможно, что она уже пять раз успела забыть, что я умею стрелять из пистолета. Но увидев меня, сразу сие вспомнит, потому что это плохое, а на плохое память работает лучше. Еще мне казалось, она совсем не вспомнит то, что я могла попасть и в нее, когда стреляла, но не стала этого делать. Вот это хорошее и нужно ей напомнить. Причем с первой же секунды нашей встречи.
Очутившись перед знакомой дверью дома, я, зная местные реалии, толкнула ее, не утруждая себя ни неработающим звонком, ни вежливым стуком, пересекла кухню, где глухая бабулька, как и в прошлый раз, создавала вокруг себя мощные дымовые завесы, думая, что по-другому жарить просто невозможно. Поэтому вошла в комнатку с телефоном довольно неожиданно. И практически сразу же услышала громкий звук во второй комнате, словно кто-то резко распахнул окно.
Не желая позволять случайностям вмешиваться в мои замечательные тактические планы, я двумя прыжками залетела в спальню Зинаиды, держа «макаров» обеими руками. Маленькое перекошенное окошко с комнате было открыто настежь, а Зинаида лежала, укрытая с головой под простыней. Наружу торчали только ее голые ноги. Я сдернула простыню – девушка лежала на спине, закинув правую руку за голову. Все ее лицо было в кровоподтеках, во лбу чернело маленькое круглое отверстие.
Как только я все это увидела, сработала многолетними тренировками отдрессированная привычка, и я тут же присела на пол. В ту же секунду раздался выстрел, и пуля, пущенная через окно, вбилась в дверной косяк как раз над тем местом, где только что так аппетитно торчала моя голова.
Пригнувшись, я выскочила из спаленки, чуть не ставшей мне ловушкой.
В первой комнате столкнулась с Зинкиной бабкой, идущей мне навстречу.
– Ты скажи этой лахудре, что милиция приехала и ее ищет! – громко объявила она и, повернувшись, чтобы уйти в кухню, добавила: – Догулялась, коровища, а я ить говорила, говорила...
Итак, ясно: бежать мне остается только через опасное окошко, потому что встреча с доблестной волгополоцкой милицией в мои планы не входила никак. Меня бы сейчас плотно взяли в оборот, я потеряла бы несколько суток в тоскливых разборках и профукала бы все возможности окончательно разобраться во всем этом деле. Причем как раз тогда, когда я только-только начала хоть что-то в нем понимать.
Пришлось метнуться обратно, моля бога, чтобы та сволочь, что убила Зинаиду и покушалась минуту назад на меня, тоже услышала про приезд милиции. Это, находясь в доме, не слышишь, что делается снаружи, а на улице приятная новость о визите ментов должна была стать известной раньше.
Я вбежала в комнату и, не тормозя, только посильнее прижав к себе сумку, нырнула в окно, расположенное за столом. Что там находилось позади него – хоть навозная куча, хоть моток колючей проволоки, – меня уже не волновало. Нужно было драпать, вот я и драпала.
За окном оказались какие-то реденькие кустики, по которым я не очень-то изящно проехала почти что носом. Вскочив на ноги, огляделась. Я попала на хозяйственный двор. Здесь висело стираное белье на протянутых между деревьями веревках, стояли покосившиеся сараюшки, слепленные из почерневших от свежего воздуха кривых досок.
Выход из двора, вероятнее всего, находился наискосок налево. Туда я и побежала.
Чутье не подвело меня, и, выскочив за поворот, я увидела дорогу. Справа стояла «девятка» с подпрыгивающим вокруг нее Костиком.
Я рванула туда и тут буквально нос к носу столкнулась со знакомым мне брюнетом. Я не поняла, откуда он тут появился, но это был действительно тот самый мальчик-каратист, с которым мне так хотелось побесебовать еще со времени моего пребывания в отеле «Астория». В опущенной правой руке брюнет держал пистолет.
Мой пистолет у меня был тоже в правой руке, но я успела поднять его на целых три секунды раньше этого мерзавца.
– Ты хреново стреляешь, – известила я его. – Если бы у тебя был следующий раз, я бы посоветовала брать прицел пониже.
Ствол моего «макарова» почти уткнулся в лоб брюнета. Он замер и стоял, не дыша и не моргая, глядя на меня одеревеневшими глазками.
– Танька, брось его к чертям собачьим! – громким шепотом выкрикнул Костик. – Тут ментов полно! Уходим!
Конечно, я вовсе не собиралась обагрять местный асфальт кровью брюнета, просто мне очень хотелось поговорить с ним по душам. Но вот незадача – снова не получалось.
– Твое счастье, ублюдок, – прошипела я, – мне сейчас некогда разбираться с тобой, хотя не мешало бы надавать по твоей полной морде. А ну бросай пистолет на землю!
Парень уронил пистолет, и я отбила его ногой в сторону.
Костик задом подал «девятку» и распахнул дверку.
– Ну ты что там?! – проорал он.
Я благородно сдержалась и даже ничего больше не сказала обезоруженному противнику, а скоренько заскочила в салон «девятки». Костик рванул с места настолько резко, что меня откинуло к спинке сиденья.
– Что тут происходит? – спросил Костик, закладывая резкий вираж и влетая в поворот. – Кого-то гробанули?
– Мою знакомую убили. Выстрелом в голову, – ответила я. – А потом этот козел стрелял в меня через окно.
– Ну?! – Костик остро взглянул на меня. – Значит, тебя могут притянуть за убийство?
Он ударил по педали, и «девятка» рванула вперед еще быстрее.
– Могут. Если смогут, – меланхолически ответила я.
– Быстро бери платок и протирай все! Чтобы пальчиков не было! – крикнул мне Константин, выписывая резкие зигзаги и прорезая воздух свистом тормозов на поворотах.
– А зачем? – спросила я. От удивления. Ну и из принципа тоже. Если он подумал, что я склонна выполнять приказы без размышлений, то злостно ошибся.
– Сейчас хозяин машины даст объяву в ментовку, что ее угнали час назад! – возбужденно крикнул Костик и, сдернув с пояса, достал свой мобильник.
– Ну и пусть дает, – возразила я. – А до этого мы катались, и поэтому так много отпечатков.
Костик уважительно взглянул на меня.
– Точняк! И твои соседи подтвердят, что мы катались, они нас видели сегодня.
Костик завернул еще раз и резко остановил машину.
