отходами. Я подождала, когда они скрылись, и подошла к бедолаге. Поработали охранники профессионально, за ужин ему пришлось расплатиться выбитым зубом и основательно расквашенным носом.
Я аккуратно потрясла Сергея за плечо. Он застонал.
– Вставай, я помогу тебе добраться до машины.
Побои, кажется, немного выбили из него хмель, по крайней мере посмотрел он на меня довольно осмысленно:
– Уйди. Ты некрасивая.
Конечно, некрасивая. Профессиональный грим творит чудеса.
– Ну и что, – не обиделась я, – зато добрая. Я отвезу тебя домой.
– Я грязненький, – всхлипнул он, – меня в лужу кинули.
– Ничего, у меня чехлы в машине хорошие, водостойкие. Вставай.
Наконец он послушался, и вдвоем мы кое-как добрели до моей машины. Я помогла ему забраться на заднее сиденье и захлопнула дверцу. Сергей заплетающимся языком промычал свой адрес, и я тронула машину. В доме Ирины я свалила его на диван, после чего он сразу же оглушительно захрапел. Убедившись, что теперь его не разбудит и пушка, я позвонила деду:
– Ариша, я не приду сегодня ночевать.
– Как это так, – загремел он, – порядочная девушка…
– Тебе музыка в казино разговаривать не мешает? – перебила я его. – Порядочные дедушки по ночам кряхтят и с бока на бок ворочаются. Целую!
Я прекрасно понимала, что ворчит он неискренне, а больше по обязанности. Ариша воспитывал меня один с четырнадцати лет и делал это настолько неумело, что из меня вырос вполне адекватный и уверенный в себе человек. Я уже давно сделала вывод, что чем правильнее воспитывают ребенка, чем больше требований к нему предъявляют, тем паршивее человек из него вырастает. Может, конечно, я не права, но это – результат моих личных наблюдений. Воспитанные детки, делающие все по правилам, обычно вырастают отъявленными негодяями.
Очень хотелось спать, поэтому я достала из комода чистый комплект постельного белья, нагло расстелила кровать в спальне Ирины, воспользовалась ее ночной рубашкой и уснула как убитая. В обычное время ничто не заставило бы меня надеть чужое белье, но сейчас это являлось частью моего плана, поэтому совесть моя была спокойна, а брезгливость вынуждена была на время замолчать. Ничего, раз я научилась бойко расшвыривать зловонное содержимое помоек, с выстиранной чужой ночнушкой я уж как- нибудь смирюсь.
ГЛАВА 14
Вечером я забыла задернуть портьеры, поэтому солнце разбудило меня довольно рано. Сергей, естественно, еще валялся в бессознательном состоянии, поэтому я спокойно приняла душ и сбегала в ближайший супермаркет. Вернувшись, я влезла в хозяйский халатик, приготовила кофе и горячие бутерброды и уселась с книжкой и чашкой кофе в кресле.
Вскоре за моей спиной послышалось шлепанье босых ног.
– Ирунчик! Ты вернулся! – В голосе Сергея слышалась неприкрытая радость. – Если бы ты знала, через что мне пришлось пройти!
Он резво обежал кресло и натолкнулся на мой уверенный взгляд.
– Кто вы? Что вы делаете в моем доме?
– Вы не ошиблись, меня действительно зовут Ирина, – последовательно начала я, – а в доме вашем я на вполне законных основаниях. Вы что, совсем ничего не помните?
– Н-нет, – заикнулся он, – а что я должен помнить?
– Давайте-ка я сначала покормлю вас завтраком, а потом мы с вами будем вспоминать все вместе, – расплылась я в доброй улыбке.
– Ну, – неопределенно согласился он.
Завтракал он с завидным для упившегося накануне до бессознательного состояния человека аппетитом. Только изредка морщился и всхлипывал – давали себя знать разбитые губы и ссадины на лице.
– Изувечили меня, сволочи, – пожаловался он, – я на них в суд подам!
– Не советую, – не поддержала его я, – из серьезных травм у тебя – только выбитый зуб, нагуляли вы вчера на космическую сумму, даже если тебе удастся отсудить у них компенсацию за протезирование зуба, ты все равно останешься в накладе. Не забывай, они подадут ответный иск, и ты должен будешь возместить стоимость неоплаченного ужина. А так – вы квиты. Ссадины заживут, зубы подремонтируешь и забудешь эту ночь, как страшный сон.
– Тебе легко говорить, – заныл он, совсем забыв, что мы еще незнакомы, – а где я деньги возьму? Вот вернулась бы Иришка, все бы встало на свои места, а так…
– Деньги будут, – уверенно пообещала я. – На разгульную жизнь, конечно, не хватит, но на лечение и пропитание – вполне. Ты совсем не помнишь, о чем мы вчера договорились?
Он отрицательно помотал головой:
– У меня болезнь редкая, раздвоение личности называется. Из-за нее я и попадаю во всякие неприятные ситуации, а потом ничего не помню.
– Псих, что ли? – решила поддеть его я.
– Еще чего! Этой болезнью страдают только аристократические и высокоинтеллектуальные личности.
– И ты к таковым себя относишь?
– А что, не видно? Это сейчас у меня морда заплывшая, а как синяки сойдут, сама посмотришь. Меня, между прочим, в молодости в модели звали. Не веришь? Хочешь, портфолио покажу?
– Верю, потом покажешь, – отмахнулась я, – мы теперь много времени будем проводить вместе.
– Эй, – испугался он, – я, случаем, не женился на тебе? Если женился, то я тут ни при чем, это все мое второе «я».
– Не дрейфь, моряк, – усмехнулась я, – не женился. Да я бы за такого квазимодо и не пошла. Вот подлечишься, зуб поставишь, тогда посмотрим.
Мне надоело томить его в неведении, и я наконец-то открыла свои карты:
– Ты мне вчера комнату сдал. Тебя из ресторана прямо мне под колеса выкинули, я тебя пожалела, довезла до дома, ты рассказал все о своем бедственном положении, и мы договорились, что я за разумную плату поживу пока у тебя. Понимаешь, у меня тоже проблемы, живу с предками, надоели своими вечными замечаниями, вот я и решила от них съехать.
– А чего квартиру не сняла? – задал он резонный вопрос. – Зачем тебе комната? Может, я тоже не сахар, тоже запилю тебя своими нравоучениями?
– А у меня, как и у тебя, психическое заболевание, – нашлась я, – до паники боюсь темноты и одиночества. Меня предки с детства одну не могут ночевать оставить, обязательно надо, чтобы в квартире был кто-то еще. Иначе мне голоса чудиться начинают, шаги, скрипы, тени всякие. Веришь, всю ночь уснуть не могу. Хотела комнату у бабуськи какой подыскать, а здесь тебя к моим ногам бросили. Чем не подарок! Квартира мне понравилась, условия мы вчера обговорили, так что давай знакомиться ближе, сожитель.
– Кто? – разинул он рот.
– В хорошем смысле слова, – успокоила я его.
– Погоди, не части, – схватился он руками за голову, – я ничегошеньки не помню. Ты там что-то про условия говорила?
– Солидная сумма раз в месяц, уборка квартиры за мной, стирка, глажка, затаривание продуктами холодильника – тоже. Интим предварительно исключен, при более тесном знакомстве – посмотрим. Готовлю отвратно, если рискнешь – тебе же хуже.
– А чего? Бутерброды вкусные, – отвалился в кресле он.
Кажется, неожиданно свалившаяся ему на голову жиличка пришлась к месту. Проблема с наличными и пропитанием решилась сама собой. А то, что соответственно созданному мною образу я была не красавица, так красоту на хлеб не намажешь.
Первые дни мы жили душа в душу, то есть практически не обращали друг на друга внимания. Получив от меня плату за месяц, Сергей с удвоенным рвением принялся приводить себя в
