о школьных товарищах сына. Может, среди них случайно и Ромашка — Ромашов — окажется.
— Вы видели, когда они ушли?
Агапов вдруг смутился и, собираясь с мыслями, нацепил очки на нос. Вновь передо мной сидел помолодевший мужчина, только с краской на лице и прячущий глаза.
— Я выходил, пардон, туда, куда даже цари свои стопы в одиночестве направляют. Я пробыл там сравнительно недолго. Общественные наши уборные своим внешним видом не навевают мысль о том, чтобы в них задерживаться. Однако, когда я вернулся, соседний столик был уже пуст.
— И больше вы ничего о них не знаете? — на всякий случай спросила я.
— Я нет, — согласился Агапов. — А вот официанты, похоже, неплохо знают всех троих.
Не в силах совладать со своими эмоциями, я широко распахнула глаза в удивлении. Вот тебе раз! Я только что общалась с этими официантами и не могла догадаться, что интересующие меня люди могут быть постоянными посетителями. Как много это меняет… Только прав ли Валериан Федорович?
— Как вы об этом догадались? — спросила я.
— По общению. Конечно же, по общению. Они разговаривали друг с другом так, будто знакомы вечность. Соседи мои подзывали официанток по имени. Хотя все работники заведения, в котором я был, носят на груди эти штуки… — Агапов щелкнул пальцами, подбирая слово, — визитные карточки с прищепкой, — вышел он из положения, — но молодые люди обращались к официанткам запанибратски, словно к близким своим подругам.
Я молча посмотрела в окно: как же мне не хотелось возвращаться в кафе! Вновь видеть эту грубоватую Людмилу с выщипанными бровями, разговаривать с неприступной Эльмирой… Но упускать возможность по свежим следам узнать еще что-нибудь никак нельзя, и тут медлить не стоило.
Сказав Агапову, что мне пора, я встала с места. Рассыпая всяческие любезности и пожелания по обнаружению пропавшей куртки, он проводил меня до двери. Под занавес я заверила мужчину, что куртка будет непременно найдена. Просто нужно немного подождать, дать следствию на проверку всех версий время. Валериан Федорович со вздохом пообещал набраться терпения.
Ругая себя и Люську с Эльмирой, не сказавших мне самого, возможно, главного, я добралась до кафе «Каштан» и, прихватив с собою сумочку, вошла в него в совершенно дурном настроении.
Время клонилось к вечеру, и в заведении свободных мест не было. Лишь у стойки пустовал стул на высокой ножке. По случаю позднего времени в зале включили музыку, довольно громкую, но гул голосов все равно ее перекрывал. Я села на свободный стул, положив сумочку на стойку. Сразу же ко мне подкатил поджарый бармен, одетый по всем правилам, в белой рубашке и жилетке, но успевший посадить пятно на рукав.
— Могу я видеть Людмилу? — сразу спросила я, не давая ему поинтересоваться о заказе. Достаточно было и того, что кошелек мой за сегодняшний день в этом задрипанном «Каштане» похудел не на шутку.
Как ни странно, разочарования на лице у бармена с интригующим бейджиком «Стив» не изобразилось. Он молча согласно кивнул и, щелкнув пальцами, позвал официантку. Ее я сегодня еще не видела. В данный момент она стояла у одного из столиков, принимая заказ. Парочка выбирала блюда для ужина, расспрашивая девушку о возможностях местной кухни.
Я с нетерпением постучала пальцами по стойке.
— Правильно волнуетесь: Люськина смена уже закончилась, — заговорил бармен с английским именем Стив на чистейшем русском языке, не выказывая никакого намека на иностранный акцент. — Только что девчонки сменились. Наверное, они сейчас переодеваются.
Только этого мне не хватало — упустить официантку. Стоило тащиться второй раз сюда через весь город, чтобы ни с чем вернуться домой… Оставался, конечно, еще один вариант — расспросить о школьных приятелях сына Датскую, однако хотелось и из кафе уехать с максимальной информацией.
— Вы ведь должны были заметить, если бы Людмила вышла? Дверь прямо перед вашими глазами.
— Нет, — возразил Стив, — Люська всегда уходит через служебный ход. Ей так ближе добираться до дома.
— Она живет недалеко? — предположила я, вспомнив, что остановка автобуса находится прямо напротив центрального входа: если бы ей надо было ехать на транспорте, она бы вышла через него.
— Буквально в трех шагах. В соседнем доме, — подтвердил мое предположение бармен.
Я сорвалась с места и скорым шагом, почти бегом, направилась к выходу. Официантка, которую дотошные клиенты все-таки отпустили, уже подходила к стойке, но у меня не было времени с ней разговаривать.
К вечеру солнечная, по-весеннему теплая погода сменилась, на улице заметно похолодало. Ноги в тонких колготках и практически не прикрытые юбкой моментально охватил мороз, и мои коленки сразу порозовели. Подгоняемая временем и холодом, короткими перебежками я обогнула здание кафе. Во дворе было темно и грязно.
Три двери выходили из кафе во двор. Все они хорошо просматривались, я решила немного подождать, вдруг Люська вот-вот выйдет.
Но ждать мне не пришлось. Дверь сразу же отворилась, и я увидела женщину в дорогой дубленке и высоких коричневых сапогах из натуральной кожи. Да одна ее сумочка из крокодила говорила о том, что официанты, работающие в кафе «Каштан», живут безбедно.
— Людмила! — окликнула я женщину, поскольку это была именно она.
Официантка остановилась и медленно обернулась ко мне.
— А, это вы, — без тени удивления отметила она. — Я знала, что вы еще вернетесь.
— Почему?
— Странный вопрос. Потому что я могу еще кое-что рассказать об интересующих вас личностях.
— Почему же вы сразу не сказали мне этого?
Люська усмехнулась, чуть приподняв уголок рта.
— Вопроса не было. И стимула. — Она сделала знак пальцами, красноречиво говоривший о том, какой стимул ее интересует.
Отругав про себя жадность этой особы, я достала последнюю сторублевку. В кошельке оставалась одна мелочь и моя кровная зарплата, которую тратить на «текущие расходы» я не собиралась.
Людмила взяла деньги без зазрения совести.
— Двое, которые подходили к тому, что на фотографии, наши постоянные клиенты. Почти каждую субботу к нам заходят.
Что ж, неплохое начало.
— В эту субботу ты работаешь?
— Да.
— Сможешь мне показать их?
Люська неопределенно пожала плечиком.
— Деньги в субботу.
— Вот тогда и поговорим.
Решив, что разговор окончен, официантка пошла своей дорогой. Я знала: она мне их покажет. Надо только, чтобы в моем кошельке в субботу имелись сторублевки.
Внезапный порыв ветра заставил меня поежиться и засунуть руки поглубже в карманы. Я вздрогнула и быстрым шагом направилась к своей верной «девятке». Салон машины приятно дохнул на меня еще сохранившимся теплом. Я посидела с минуту, отогреваясь, и только после этого развернула машину по направлению к дому.
Глава 13
В моторе что-то застучало. М-да, сдает моя «ласточка». Видимо, нелегко ей пришлось сегодня утром
