— Забудь про машину! — рявкнула я на него. — Есть серьезное дело, и для него нужен настоящий мужик, а не этот нюня. — Я указала на Феофанова, высунувшегося из бани посмотреть, что у нас происходит.
— Да что за дело? — недовольно заворчал сторож. — Знаю я ваши дела, шантрапа.
— Ты мужик неробкого десятка, надежный, — сказала я вкрадчиво, — поэтому тебе расскажу.
— Давай бухти, — приосанился польщенный моими словами сторож, — только если явная уголовщина, я не при делах.
— В одном месте спрятан мешок с деньгами, — начала я. — У ментов с бандитами была какая-то разборка, и один из урок спрятал бабки в кучу мусора. Я просекла это дело, мешок свистнула и перепрятала.
— Ну ты дуреха! Тебя теперь за эти бабки укатают, — сказал сторож с ноткой жалости в голосе.
— Не укатают, — заверила я. — Я ошивалась рядом и слышала, как один мент орал на бандита, где деньги, а тот орал ему в ответ, что, мол, сами сперли, а теперь спрашиваете. Они до конца века не разберутся.
— Да, — пробормотал сторож, морща лоб, — может, верно.
— Потом начался вообще цирк, — продолжала я, понизив голос. — Менты увидели меня и ханурика, с которым я была. Приказали подойти, вы, типа, из одной банды. Ну, мы ходу. Они за нами.
— А чего побежали-то, дурики? — спросил сторож с кривой ухмылкой. — Проверили да отпустили бы. Сразу же видно — рвань рванью.
— Я испугалась. Вдруг им для ровного счета двух бандитов не хватает, — ответила я с досадой и обидой. — Приплетут, засадят на пожизненное, потом доказывай, что не верблюд.
— Вообще-то верно, — кивнул согласно сторож. — И вы что, смылись от них?
— Легко. Мы здесь каждую щелку знаем, куда им до нас, — самодовольно заявила я.
— А что с деньгами? — напомнил сторож. — Куда ты их сунула?
— Так я тебе и сказала, — улыбнулась я. — Вместе поедем и заберем. — Выражение недовольства на лице сторожа быстро сменилось нетерпением.
— Поехали. — Он рванул рычаг переключения скоростей.
— Стой, — схватила я его за руку, — сейчас нельзя, там менты вокруг рыскают. Переждем пару дней.
— Ну, вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — вырвалось у сторожа. — А менты-то деньги не найдут?
— Не парься, не найдут, — пообещала я клятвенно, — зуб даю.
— Денег-то в мешке сколько? — спросил враз погрустневший сторож.
— Не знаю, мешок примерно такой, — я развела руки почти на весь салон, показывая размер мешка. — Я еле тащила. Глянула внутрь — там половина долларов, пачки сотенных, а половина в рублях, пачки тысячных и пятисотенных.
— Миллиона три «зеленых» или пять, — произвел расчет сторож непонятным мне методом. — Ой, опасное это дело!
— Главное, не светить деньгами, тратить понемногу, и никто ничего не узнает, — с самым серьезным видом сказала я.
— Эх, жаль, что половина в рублях, — с тоской заметил сторож. — Так бы насколько больше было.
— И так хорошо, — сказала я, дивясь его жадности, и спросила: — А ты куда ехал, Венедикт Александрович?
— На кудыкину гору, — отшутился сторож. Потом, прикурив сигарету от автоприкуривателя, сказал: — Хотел бухла прикупить. Там дальше по дороге коттеджи, — указал он пальцем в сторону посадок, — люди живут круглый год, есть магазин.
— Очень тебя прошу, купи хорошей еды, — я протянула ему еще тысячу рублей, — но не шикуй, чтобы не вызвать подозрения, икры и ананасов не надо.
Не сводя глаз с тысячерублевки, сторож спросил благоговейным шепотом:
— Что, оттуда?
— Да, взяла две, больше побоялась, — ответила я.
— Вот, блин, взяла бы лучше пачку, — состроил кислую мину сторож. — Все бабы, блин, дуры.
— Ага, факт общеизвестный, — с сарказмом сказала я и, выбравшись из машины, захлопнула дверцу. — Давай, пока. Жду со жрачкой.
— А поди ты! — махнул рукой сторож.
Двигатель «Нивы» взревел. Я посмотрела вслед уезжавшей машине и пошла к бане.
— Ну, что он сказал? — с порога спросил Феофанов. Он съел одну банку кильки, половину пачки крекеров и голодными глазами смотрел на вторую банку.
— Ничего существенного наш новый друг не сказал. Проверял, как мы тут устроились, — ответила я, опускаясь на лавку. В предбаннике благодаря жарко пылающей печке становилось все теплее.
— Да, друг, — буркнул Феофанов. — Заложит он нас! Точно говорю. — Он встал, подошел к печке и, открыв дверцу, принялся шурудить в ее раскаленных недрах кочергой.
— Что вы там копошитесь? — устало спросила я его. — И без вас прогорит. Нечего лазить, только дыму напустите.
— Надо дровишек подбросить, — пробормотал Феофанов, игнорируя меня, и тут же исполнил задуманное, отправив остатки топлива в печь.
— Ну какого черта? — спросила я безразлично. — Сейчас и так жарко, а к утру без дров окочуримся.
— Не окочуримся, — убежденно сказал Феофанов. — Стены не должны охладиться за столь короткое время. Я-то в материалах разбираюсь, уж поверьте моему архитектурному образованию и опыту работы.
— Вы часто раньше бани топили? — поинтересовалась я.
— Нет, но какая разница? Теплопроводность материалов везде одинакова.
Я молча скинула с себя верхнюю одежду, взяла снятый с чердака дубовый веник.
— Не попарить? — робко улыбнулся Феофанов, однако, встретившись со мной взглядом, мигом погрустнел.
В доме в шкафу я нашла ситцевое платье хозяйки. Помывшись, надела его, а грязную одежду постирала и развесила на веревках, которые по моей просьбе натянул Феофанов. Затем я послала мыться его. Несколько раз над дачным поселком пролетал вертолет. Из трубы бани шел уже лишь горячий воздух, поэтому пилоты вряд ли что заметили.
Феофанов еще торчал в парилке, когда возвратился сторож. Ворвавшись в баню, он безапелляционно заявил:
— Все, убирайтесь отсюда. Вокруг ментов туча. Меня остановили, проверили машину. Потом стали пытать, не видел ли я двоих подозрительных в маскировочных куртках и штанах. Наверное, про вас базарили. Еле отбрехался. Нет, мне это не надо. На хрена?
— Как на хрена? Ты уже завязан с нами, — ответила я твердым, как сталь, голосом. — Если нас поймают, мы же под пытками сознаемся, что были здесь. И даже если мы не расколемся, что ты уже узнал про деньги, тебя все равно уберут, на всякий случай, потому что ты нас видел и мог что-то узнать.
Моя страшилка возымела на сторожа должное действие. Он поверил и, взвыв, схватился за голову:
— Надо было сразу пристрелить вас как собак.
— Это бы не помогло, — успокоила я его и похлопала по плечу. Между тем мой чуткий слух уловил звук приближающейся машины.
— К нам гости, — я бросилась срывать с веревок одежду. — Веня, твою мать, убери со стола!
Минуту в дикой спешке мы уничтожали следы. Потом я запихала полуголого Феофанова на чердак, а сторожа, наоборот, в парилку. А сама забралась к архитектору наверх. В дверь постучали.
— Эй, есть кто? — спросил хриплый баритон. Я втянула наверх лестницу и неслышно опустила люк.
