— Труд нелегкий, но кто-то должен это делать, — заметила я, расслабленно откинувшись спиной на стену и вытягивая ноги. Архитектор попытался открыть форточку, чтобы проветрить неприятный запашок гари, пороха и плесени, витавший в комнате, но форточка не пожелала открываться.
— Да чтоб тебя! — выругался он.
— Не трудитесь, разбухла от влаги, только сломаете, — сказала я.
— Знаете, комната настолько мала, что боюсь, мы можем за ночь выдышать весь воздух и к утру задохнуться, — хмуро бросил Феофанов. Ему не оставалось ничего другого, как сесть на диван и осмысливать ситуацию.
— Так, Виктор Арсентьевич, теперь самое интересное, — произнесла я и показала ему диск.
— Вы его все-таки нашли! Я даже боялся спрашивать! — воскликнул Феофанов, протягивая руки к диску. Однако я демонстративно убрала его в карман косухи и застегнула «молнию».
— Что это значит? — удивился архитектор.
— То, — бросила я с вызовом. — Вы получите диск лишь тогда, когда расскажете мне всю правду. Я устала от недомолвок и вранья.
— Но что вы хотите знать? Что за уверенность, что я что-то скрываю? — возмущенно спросил архитектор, глядя мне в глаза.
Я пункт за пунктом перечислила факты, подтверждающие его нечестность. Первое — дома, которые он проектировал, начинают разваливаться. Второе — фирма «Альбатрос», возглавляемая Каримовым, выиграла тендер на торговый центр, но конкуренты из «Бригантины» не остались внакладе, получив за проигрыш отличные земельные участки под застройку. Третье — Каримов, возглавляя в прошлом аналогичные фирмы, занимался мошенничеством, за что недавно был вызван в суд, но не явился по причине срочной поездки на отдых в Швейцарию. Не хотите ли сказать, что не знали, где работаете? Феофанов не отвечал. Тогда я продолжила:
— По моему мнению, не конкурентам, а именно вашему директору нужен проект торгового центра. За проект фирме сделана предоплата заказчиком. Он хочет получить остальные деньги и свалить. Кольцо вокруг него сжимается, а тут вы еще пропадаете вместе с проектом, который стоит достаточно, чтобы закопать десяток таких архитекторов. Все элементарно.
— Если вы правы, то зачем меня преследовать? — хитро взглянул на меня Феофанов, обнаружив нестыковки в моей версии. — Когда я выходил от приятеля, их люди напали на меня, отняли ноутбук и чуть не убили, так ведь. На жестком диске компьютера был проект торгового центра. Так зачем дальнейшее преследование, прятки, требования отдать проект, который и так в их руках.
— Вывод напрашивается один, — ответила я, рассуждая вслух, — или тогда у приятеля на вас напали обычные грабители, или Каримов хочет не допустить утечки информации, поэтому он и проверял наличие у вас диска руками своих палачей.
— Это лишь досужие домыслы, — заметил Феофанов. При этом он хотел казаться бесстрастным, только тело его выдавало. Сплетенные в замок пальцы, движения зрачков при разговоре, едва заметные интонации и пот, выступивший на висках.
— У вас есть возможность рассказать сейчас правду, — предупредила я с металлом в голосе. — Потом я встаю и выхожу из этой комнаты, звоню Каримову и говорю, где вас найти. Дальше рассказывать, или проявите фантазию, Виктор Арсентьевич?
— Ладно, я все скажу, — потерянно пробормотал Феофанов. — Действительно, я строил дома, нарушая и обходя нормы. Да кто сейчас не нарушает? Обычная практика. Проекты, разработанные для тропиков, приспосабливают к нашим условиям, не учитывая температуры, осадки, снеговые нагрузки на кровлю, глубину промерзания грунта. Нарушения были небольшими, но помогали существенно снизить затраты на строительство. За это Каримов выплачивал мне солидные премии. Казалось, что мне все сойдет с рук, пока не обрушился Дворец культуры в Грачеве. Я рассчитывал: максимум, что может случиться, — это трещина в стене, просадка фундамента или его частичное разрушение. А тут чуть не произошла настоящая катастрофа. Я не мог понять, в чем мой просчет. Поднял кое-какие связи среди поставщиков стройматериалов и выяснил, что субподрядчики для застройки приобретали некачественные материалы. Например, балки перекрытий имели пятна ржавчины и изъязвления, что снижало коэффициент жесткости прогиба балок и увеличивало величину прогиба. Панели изготовлялись из некачественного цемента с нарушением технологии. Им даже не давали высохнуть. Когда эти панели грузили, то от усилий из них вырывало монтажные кольца. Каримов торопился, стараясь как можно больше хапнуть и махнуть к своей жене в Лондон. Строители также старались, как могли. Они забывали установить анкерные болты, крепящие конструкции, не проваривали плиты. Все вместе и привело к обрушению. Можно даже сказать, что степень моей вины в случае с Дворцом культуры несравненно меньше, чем степень вины подрядчиков. Если бы они строили как следует, может быть, ничего бы и не произошло.
— Может быть, — скривилась я. — Слышать такие слова из уст архитектора страшно. Что значит «может быть»?
Феофанов виновато молчал, слушая мою тираду.
— Строите тут из себя невинную жертву, — продолжала я, — взяли бы и отказались. Сказали бы Каримову, например, что не хотите брать на себя такую ответственность. А если бы он настаивал на своем, доложили бы куда следует.
Феофанов лишь горько усмехнулся и сказал:
— У Каримова большие связи, и никто бы на него не посмел наехать до поры, пока не начали обрушиваться дома. Меня бы просто выкинули с работы и наняли другого, не такого строптивого, а он бы мог наворотить дел почище, чем я.
— Так вы, оказывается, настоящий герой! Хотели всех спасти! — с деланым восхищением сказала я.
— Не надо издеваться, — попросил Феофанов, пряча глаза. — Если бы вам предложили такие деньги, посмотрел бы я, как бы вы от них отказались. К тому же Каримов убедил меня, что люди, покупающие квартиры в элитных домах, легко купят себе новое жилье, если треснет стенка.
— Конечно, купят, — поддакнула я, — если останутся живы.
— Повторяю, до этого не должно было дойти! — закричал Феофанов от возмущения. — Вы знаете, Евгения Максимовна, у меня просто какая-то пелена перед глазами стояла. Я думал, что все будет отлично, что я неуязвим и что меня ведет удача, а когда Дворец культуры рухнул, появился страх. Да, я испугался, что все спишут на меня. Каримов-то выплывет, мне же на нары. В тот день, ну когда я к приятелю ушел после ссоры с женой, я на работе по компьютеру смотрел новости про разрушившееся здание. По коже мурашки бегали, а тут входит Каримов. Я выключил компьютер, но он заметил и говорит: «Не парься, Арсентьич, тебя не тронут». Потом как ни в чем не бывало начинает требовать проект. Я ему сказал, что со дня на день будет готов, а сам решил, что все, хватит. Свалю за границу, пусть они сами разбираются со своим дерьмом. Лучше бомжевать где-нибудь в Европе, чем сидеть у нас.
— Это, конечно, можно проверить, но предположу, что на следующий день Каримов позвонил вам домой, а ему сказали, что такие тут не живут, — сказала я задумчиво. — Он занервничал, решил, что вы рвете когти, и послал по следу своих костоломов.
— Черт, а я и не подумал сначала, — удивленно пробормотал Феофанов. — Надо было отдать ему проект. Все равно они бы ничего не построили по нему. Там совсем лажа, да еще с некачественными материалами. Уже цокольный этаж пошел бы при возведении трещинами.
— Мне почему-то кажется, что даже если бы вы отдали проект, Каримов не отпустил бы вас, — предположила я и, встав со стула, заходила по комнате. — Нет, нет, вы слишком много знаете. Стал бы он вас убивать тогда? Наверное, нет. Велел бы переехать в какой-нибудь отдаленный город, где бы он опять открыл новую фирму.
Я достала из портсигара сигарету, прикурила, выпустила облачко дыма и задумалась, глядя в окно.
— Но что же делать? — вывел меня из задумчивости Феофанов.
— Считаю, что все же нужно попытаться вернуть проект. Вдруг отстанут, — ответила я. — Если не сработает, попробуем другой вариант.
— Какой? — заинтересовался Феофанов.
Я пообещала ему, что он узнает об этом утром, и велела укладываться спать. Когда Феофанов
