— Но это же нормально! Почему Марина обиделась?
— Они оба не очень нормальные, — сообщил Игорь. — По-моему, они страдают целым букетом психических недугов. Помню только, что долгое время супруги здоровались с нами сквозь зубы и были врагами номер раз. Потом страсти поулеглись, и они начали ругаться друг с другом. Кончилось это разводом и дележом имущества.
А кстати… С Мариной-то я и не разговаривала! Про нее я совсем забыла. А ведь именно Марина могла завистливым оком углядеть белую «девятку». И многое другое. Завистливое-то око смотрит зорче остальных!
Когда предо мною возник волошинский дом, я почувствовала усталость. Признаться, он мне поднадоел. У меня создавалось ощущение, что я прожила в этом сером небоскребе почти всю жизнь.
У скамейки, как всегда, берегла покой жильцов тетя Шура. Я вежливо поздоровалась, снискав ответную дружелюбную улыбку, и прошествовала дальше.
Состояние мое немного улучшилось, хотя в носу еще противно свербило. Я ненавидела насморк. Он был неэстетичен и пошл. Как распухшая макаронина в носу. Как отвратительный слизняк в горле.
Однако мне оставалось лишь одно — смиренно отнестись к перипетиям земной жизни.
Около дверей мамоновской квартиры я не удержалась и оглушительно чихнула.
По-видимому, мой замечательный по качеству чих владельцы апартаментов расценили как звонок.
Потому что дверь немедленно открылась, и на пороге возникла бледная копия Аньки.
Бледная копия окинула меня довольно холодным взглядом, потом взгляд потеплел — видимо, Марина вспомнила, кто я, собственно, такая.
Она приветливо улыбнулась и защебетала:
— Ах, Танечка! Какая неожиданность! И как замечательно, что ты пришла! Я ведь собиралась тебе звонить…
Факт, что Марина собиралась мне звонить, меня удивил. С чего бы это? Однако она поспешно затащила меня в комнату и, сунув в мягкое кресло с чудесной высокой спинкой, начала с места в карьер:
— Меня хотят убить!
Вот так! Ни много, ни мало… Я застыла. Когда на тебя набрасываются с подобными заявлениями, сначала столбенеешь. Поскольку не знаешь, как реагировать. Я постаралась сохранить спокойствие.
— Кто? — поинтересовалась я. Марина вытаращила на меня огромные накрашенные глазищи, контактные линзы в которых были точно подобраны под цвет Анькиных глаз, и переспросила:
— Как — кто? Откуда я знаю, кто?
Она фыркнула.
— Аньку убили вместо меня, — всплеснула она руками. — Понимаешь?
Я пока ничего не понимала. Почему это мою Аньку убили вместо нее?
— Почему? — рискнула спросить я.
— Нас перепутали, — деловито сообщила Марина, — Таня, милая, я тебе заплачу… Честное слово! Пожалуйста!
Она смотрела на меня так умоляюще, что я почти сдалась. Кроме того, если она связывает свои опасения и убийство Аньки, пусть оплачивает мои труды. Я ничего против не имею. С нее не убудет.
— Давай по порядку, — попросила я, — каким образом ты пришла к подобной мысли?
— Дело в том, что мы похожи, — сказала Марина. — Следили-то за ней, а думали, что за мной… Неужели ты считаешь, что Анька покончила с собой?
— Нет, — согласилась я, — я вовсе так не думаю.
— Ну, — кивнула Марина, — значит, ее убили, так?
— Так, — опять кивнула я.
— А за что? — Марина вела себя как прокурор на суде присяжных. — За что нужно было убивать Аньку? За то, что она плохо сыграла в какой-нибудь пьеске?
Я подумала над этим предположением и решила, что вряд ли. В таком случае пришлось бы убивать кучу актеров.
— Остается только одно, — решительно изрекла Марина, — ее перепутали. А теперь подумай, с кем ее могли перепутать?
Я взглянула на Марину с интересом. По моим понятиям, Аньку вообще невозможно ни с кем спутать. Слишком яркая индивидуальность.
— Ну, посмотри на меня! — взмолилась Марина.
Я выполнила ее просьбу с надлежащим усердием. Могли. Могли! Я поняла это, когда Марина повернулась ко мне спиной.
— Могли, — повторила я вслух. Марина со спины была точной Анькиной копией! И жила в соседней квартире… Я застонала.
Разгадка замаячила почти рядом. Оставалось только выслушать Марину и, протянув руку, поймать удачу за хвост.
Господи, спасибо Тебе за Мамону!
Глава 7
После того, как Марина выразила мне все возможные и невозможные соболезнования, она перешла к делу. То есть, правильнее сказать, вернулась к наболевшей проблеме. Поскольку никак не могла отвязаться от маниакальной идеи преследования.
Я попыталась добиться от нее логических доказательств.
— Марина, ну отчего ты решила, что именно ты являешься жертвой преследования… Сходство еще не повод для подобного вывода. Убили Аню, а не тебя…
Марина махнула рукой. На ее взгляд, я не отличалась понятливостью.
— Господи, Таня, ну, как ты не понимаешь?! Они действительно охотились за мной! А подвернулась им Анька!
— По какой же причине они за тобой охотились? — поинтересовалась я.
— Причин — миллион, — печально констатировала возможная жертва. — Надо только подобрать поудачнее.
— Давай выбирать, — предложила я. Марина со мной согласилась. А чтобы выбирать было не скучно, мы решили скрасить унылое занятие хорошим вином. Хорошее вино в ее красивом баре нашлось мгновенно.
То ли Марина не любила одиночества, то ли была чуточку склонна к алкоголизму. Впрочем, может быть, ей было свойственно и то и другое.
— Ну? — безжалостно потребовала я изложить возможные мотивы предполагаемого убийства Марины.
— Начнем, пожалуй, с денег, — задумчиво промолвила моя собеседница и посмотрела в сторону холодильника. Я засекла ее взгляд и без особого труда догадалась, где хозяйка «Мамоны» хранит свои баксы.
Не знаю, у какой нации большинство наших упитанных сограждан позаимствовало сей нехитрый способ — хранить возлюбленные денежные запасы рядом с обожаемыми продуктами. Наверное, у эскимосов.
— Это первая версия, — согласилась я, — а вторая?
Марина задумалась. У меня создалось впечатление, что вторую версию она знала, просто решала, можно ли мне доверять до такой степени, чтобы этим знанием поделится. Наконец вопрос был решен в мою пользу, и она тихо сказала:
