Нам повезло — Даша была на месте. Наверное, Бирюков решил повременить с арестом опасной рецидивистки. Даша была не одна. Сегодня вышла с больничного ее напарница, черноволосая, выдрообразная вертлявая девица, с профессионально-оценивающим взглядом. Она быстро оценила нашу себестоимость, и Мельников в ее глазах намного перевесил. Во всяком случае, она даже сделала робкую попытку поразить его в самое сердце. Ничего у нее, конечно, не получилось, но Дашу она на полчаса отпустила. Мы вышли из магазина и отправились в ближайшее кафе.
Даша страшно смущалась и краснела. Мельников смотрел на нее с симпатией и, как мне показалось, тоже быстро понял, что у красавицы Даши совершенно нет талантов убийцы. Не все же должно достаться одному человеку. Так что Даше с отсутствием оного таланта придется смириться. Хватит с нее и красоты.
Уже через пять минут общения с прекрасным и обольстительным Мельниковым Даша растаяла и смотрела на него с обожанием. Она была готова рассказать Андрею обо всем на свете. Не только о таинственной смерти Мони Матвеева, но и о более серьезных тайнах. Мельников охотно воспользовался этим.
— Дашенька, а кто охраняет ваш магазин? — спросил он.
Даша задумалась. Она, кажется, не очень хорошо была осведомлена на этот счет.
— Не знаю, — честно призналась она, — изредка появляются какие-то крутые ребята. Они же все друг на друга похожи, как близнецы. Еще довольно часто приходит один мужчина. Кажется, он из милиции. Но какой-то странный…
— Дашенька, милая, вспомни хорошенько, а в день смерти Матвеева он в магазин не приходил?
— Приходил, — кивнула Даша. — Два раза. Только я с ним не разговаривала. Он оба раза проходил прямо на склад. Один раз пытался найти Матвеева, а второй раз — незадолго до Таниного прихода. Только во второй раз он до склада не дошел… И… Михаил Иваныч вернулся странный… Знаете, сильно шатался. Будто наглотался колес. И его провожал какой-то человек… За руку поддерживал. Я подумала, что просто прохожий. Они распрощались возле магазина, и Михаил Иванович поблагодарил его.
Так. Я догадалась без особого труда, что этим посетителем был мой Ячкин. И бельишко он не покупал. Нес прямо со склада. А было ли это вообще бельишком? Или чем-то другим, тщательно спрятанным от людских глаз в бельевую упаковку? Но кто же второй?
— Этот прохожий случайно не был карликом? — поинтересовалась я.
— Нет, — покачала головой Даша. — Нормальный. Очень интеллигентный. По-моему, он просто помог Михаилу Ивановичу. На убийцу он совсем не похож!
У меня были свои взгляды на внешность убийц. Доброго самаритянина, помогавшего Моне добраться до магазина, со счетов сбрасывать не стоит. Так же, как Ячкина.
— Вы сумеете составить его портрет? Для фоторобота? — поинтересовался Мельников.
— Конечно, — кивнула Даша. — У меня хорошая память на лица.
— Замечательно, — обрадовался Мельников. — Вы, Дашенька, умница. А теперь у меня к вам будет просьба…
Он записал на клочке бумаги свой телефон и протянул его Даше со словами:
— Если этот человек опять окажется в вашем магазине и будет разговаривать с Матвеевой, позвоните мне… И еще. Если вас это не затруднит, постарайтесь, когда он будет проходить мимо, опустить ему в карман вот эту маленькую штуковину.
Он протянул девушке мой «жучок»! Вот это ловкость рук! Лишний раз доказывает, что общение с преступными элементами влечет за собой прямое воздействие данных элементов на поведение. У Мельникова явно проснулся талант карманника.
— Если у вас это получится, срочно найдите меня или Таню. Надеюсь, ее телефон у вас есть?
Даша кивнула. Я уже облагодетельствовала ее своим номером.
— Даша, от вас очень многое зависит. Но вы должны быть предельно осторожны. Вы хорошо меня поняли? Эти люди очень и очень опасны…
Даша кивнула опять. На этот раз ее глаза были серьезными и чуточку испуганными.
— Наверное, у меня все, — закончил разговор Мельников. Даша улыбнулась, поднялась и попрощалась. Ее время вышло. Напарница, наверное, уже исходила злобой.
Мы проводили ее до магазина. Потом Мельников извлек из кармана старой джинсовой куртки совершенно нетипичный для него сотовый и коротко распорядился о постоянном присмотре за продавщицей магазина «Мамона» Дашей Сергеевой.
— Теперь я открыт для твоих вопросов, моя радость, — Андрей широко улыбнулся. От этой улыбки растаяла моя ревнивая обида. Я, если честно, была очень рада мельниковскому вторжению в мои дела. И лицемерить было бы глупо.
— Сначала я отвезу тебя домой, — внезапно передумал Мельников. — Там ты сваришь кофе и только после выполнения женских обязанностей гостеприимной хозяйки приступишь к допросу. Идет?
Я подумала и согласилась. Несмотря на то, что носиться на мельниковском стареньком мотоцикле не самое приятное развлечение. Но машины под рукой не было. А мельниковский прикол насчет моих женских обязанностей я милостиво пропустила мимо ушей. Потом припомню. Сейчас меня куда больше интересовало, что же нащупал Мельников и насколько его находки совпадают с моими. Возможно, сверив наши предположения с советами моих магических кубиков, мы, наконец-то, доберемся до истины.
Я забралась на заднее сиденье мотоцикла, и мы помчались к моему «Свит Хоуму». Наш вояж напомнил мне полузабытые годы. Когда беспечная Танюшка летала на мотоцикле, бесстрашная и юная, как маленькая Богиня…
Боже мой, как давно это было! Подумать страшно… Почему человек не властен над временем? Хотя бы на минуту вернуться туда, где в отблесках лунного света познаешь первую истину быстротечности жизни… Ее хрупкости и ненадежности. Там, в этом прошлом, существовала Анька Волошина. Улыбчивая. Добродушная. Умная. Талантливая. Еще не выброшенная из окна руками убийцы…
Еще живая…
Анька нас постоянно удивляла. Очень робкая с виду, внутренне она была стремительна, как болид. И бесстрашна, как скалолаз. Однажды она впервые села на мотоцикл и на максимальной скорости рванула по пустой улице. Мы мчались за ней, и один из Андрюшкиных знакомых, старый байкер, уважительно произнес:
— Хороша девица! Настоящий ездок…
Качества «настоящего ездока» Анька скрывала с простодушной одержимостью. Видимо, кто-то ей сказал, что нехорошо быть такой сумасшедшей. И она изо всех сил старалась выглядеть нормальной, тихой девочкой. Но в минуты опасности проявлялась ее недюжинная сила воли и умение сопротивляться обстоятельствам.
Еще в девятом классе мы как-то пошли покурить. Делать это нам приходилось тайком, дабы не засекли недремлющие очи матушек. Избирали мы для столь неблаговидного занятия лавочки в темных беседках детских садиков. Три девятиклассницы мирно курили, наслаждаясь моментом обрушившейся на них свободы, как вдруг идиллия была грубо разрушена подошедшим к нам отвратительным типом. Тип осмотрел нас с ног до головы и, решив, что по причине юного возраста и подростковой субтильности, сопротивления оказать мы не сможем, задумал потравмировать нашу нежную психику.
Он демонстративно полез в карман, облачил руку в черную перчатку и начал нечленораздельно бормотать, через каждые три слова повторяя самое знаменитое в русском языке существительное женского рода, начинающееся на «б». Мы выслушивали его излияния молча. Отчасти из инстинкта самосохранения, отчасти из легкого остолбенения. Тогда к подобным проявлениям мужского интереса мы еще не были готовы.
Романтические иллюзии еще гнездились в наших головах. Так что сей неприятный юнец был, можно сказать, первым камушком в огород мужского разоблачения. Разохотившийся парнишка, осознав, что не получит с нашей стороны сопротивления, ни с того ни с сего звезданул нашу подружку Вику по уху. Вика ойкнула. Тут и случилась странность. Заорала на недоноска не я, решительная и смелая. А наша скромная Анечка. Тогда еще не Волошина, а Данич.
