— Вы организовываете нам встречу, и я с ней просто разговариваю. Если хотите, этот разговор пройдет в вашем присутствии.
— Конечно, хочу, — тут же ответила я, — а если вы допускаете, что моя клиентка — дочь вашего босса, то просветите меня, что же могло ее подвигнуть на такие дела? Ведь получается, что она решила ограбить своего папу на сумму выкупа. Или как?
Чернов с силой потер лоб и раскрыл бумажник.
— Я не стал бы рассуждать так категорично, Татьяна Александровна, — нехотя ответил он, — вы же не первый год работаете в этом бизнесе и сами в состоянии представить, сколько разных причин могут заставить человека сделать то или иное. Давайте не будем фантазировать и предполагать, хорошо? Вы отыщите мне эту девушку, и там все сразу станет ясно. К сожалению, — Чернов вздохнул и вынул из бумажника пачечку долларов, — я не уверен, что это она… Итак, сколько вы стоите?
Глава 7
После ухода Чернова с его неформальным охранником я закурила сигарету и села на подоконник, взяв с собою гадальные кости.
Погадать требовалось срочно, слишком уж запутывалась ясная с самого начала ситуация.
Чернов оставил мне номер своего мобильника, сказав, что пока еще нигде не устроился. Я выучила эти цифры наизусть, а бумажку с номером куда-то засунула.
Если найду ее через полгода, то будет шанс проверить свою память.
Зевнув, я обратила суровый взгляд на гадальные кости.
— Не вздумайте хамить, паршивцы, — честно предупредила я их, — а то отправлю вас в ссылку в кухонный шкаф. Ясно или нет?!
Кости промолчали. Наверное, это означало, что они согласны. Ну что ж, посмотрим.
Я покатала кости в ладони и высыпала их на подоконник перед собой.
17+30+4.
«Ну зачем же так? Ведь у вас разовьется ненормальный аппетит и возникнут нереальные желания».
Да-а.
Им явно надо отдохнуть.
Прокрутив в памяти все моменты моего знакомства с Антониной, решила съездить в дом, где она снимала квартиру.
Мне стало любопытно: почему милый гей Ладушка, зная про этот адрес, кое-что утаил от Чернова, или он слишком рьяно бросился выполнять мою просьбу не соваться?
Я спрыгнула с подоконника и, быстро выйдя из квартиры, села в свою машину.
Осмотрев окрестности, я ничего подозрительного не заметила и, медленно выехав со двора, взяла курс на старый город. Мне нужна была улица Сергиевская.
Через двадцать минут я подумала, что в зеркале заднего вида слишком часто стала показываться белая «десятка» с кляксой слева на крыле.
Подобным незатейливым орнаментом обычно украшают случайные глубокие царапины на металле. Сейчас это сработало для меня особой приметой.
И хотя я ни в коем случае не против перспективных моделей отечественной автопромышленности, но мне не нравится, как ко мне пристраиваются сзади. Не люблю этого.
Я резко свернула под знак, потом еще раз, потом развернулась и уже не спеша поехала в обратную сторону.
«Десятка» на всех парах промчалась мимо меня. Окна ее были тонированы, номера местные. Я их запомнила и, покрутившись еще немного и убедившись, что с хвоста скинуты все непрошеные гости, снова взяла курс в сторону Сергиевской.
Там я быстро обнаружила квартирную хозяйку, которая обрадовала меня сообщением, что Антонина внезапно съехала еще вчера вечером, но честно расплатилась за ту неделю, что прожила здесь.
Я поздравила хозяйку с тем, что еще встречаются на свете порядочные люди, и ушла оттуда в скверном настроении.
Где искать Антонину, я пока не представляла. Кроме того, следовало навести кое-какие справки, чтобы не оказаться в дурацком положении.
Связанная честным словом, вырванным у меня Черновым, я просто места себе не находила, потом все ж таки решилась и, злобно ворча, натыкала на телефонной трубке рабочий номер Володьки Степанова.
Пробившись сквозь зануду секретаршу, я тут же с налета попеняла Володьке на его свинское поведение.
— Не понял, — начал он, — объясните яснее, Татьяна Александровна, в чем проблема? По вашей наводке мы провели успешную операцию и столько там навыгребали… Я просто еще не успел вам об этом доложить.
Я поняла, что секретарша, похоже, дамокловым мечом нависла над ним, и быстро проговорила:
— Забывать старых друзей подло, Володя, к тому же за тобой остается должок по притону и одним «спасибо» не отделаешься. Заезжай ко мне домой сегодня.
— Сразу после работы, то есть скоро, — солидно прокашлявшись, обрадовал меня Володька, и мы на этом закончили разговор. Я положила телефон на стол и задумалась о продолжительности рабочего дня в милиции, а потом вспомнила о своем утреннем госте.
Нет, ну каков этот Михаил Михайлович Чернов: выдрал из меня честное слово, что его информация не выйдет за пределы моих стен, и мне приходится приглашать к себе на ночь глядя чужого мужика, чтобы обсудить с ним необходимые деловые вопросы.
Сводник хренов.
Я сидела у окна и ждала Володьку. Через полчаса я его дождалась. Увидев его торжественный въезд в мой двор, я едва не скрипнула зубами от злости.
Володька Степанов приперся ко мне на служебной машине с мигалкой, но почему-то без сирены.
Он быстро вышел из своей машины, и она сразу же развернулась и уехала.
И это все было бы ничего, но Володька еще был и в форме!
Глядя на него сверху, я искренне порадовалась от всего сердца. Как это он классно все придумал, честное слово! Надеть погоны и фуражку и в таком виде тихо и незаметно прикатить ко мне.
Соседям для полного набора впечатлений не хватало еще только взвода омоновцев с автоматами.
Эти мужики думают, что если все делать явно, то тогда уж их точно никто ни в чем не заподозрит.
Заподозрят, и еще охотнее.
Раздался требовательный звонок в дверь, и я, приотворив ее, агрессивно заявила:
— Я еще не успела позвонить своему адвокату! У вас есть ордер?
— Та-ань, — тут же разнылся Володька, сразу же поняв всю глубину своей вины, — сегодня было совещание у руководства, я делал доклад, я спешил…
Я распахнула дверь и махнула рукой: людей не перевоспитаешь, они хорошо понимают, только когда их бьют по балде. И желательно большим молотком.
Да, впрочем, и этот радикальный метод не дает стопроцентной гарантии успеха. Кое у кого вышеупомянутая балда может оказаться крепче молотка.
Володька Степанов страдальчески заламывал брови и делал покаянное лицо, но нам обоим было ясно, что все это составная часть давно отработанного ритуала.
Пряча глаза и усмешечку, он достал из «дипломата» коробку конфет, бутылку каберне и маленький гиацинт.
— Хочу предложить тебе немного коррупции, — напыщенно сказал он, протягивая мне этот спецпаек чужого мужа на выпасе.
