привычек за несколько лет жизни в Тарасове.
Очень уж хотелось выглядеть мальчонке своим в нашем городе.
Ресторан теперь назывался «Кураж», и я пока еще в нем не была. Но какие наши годы!
Я подъехала к зданию ресторана через полчаса после разговора с Макабром и решила в нем пообедать перед тем, как начать плотную рекогносцировку местности.
Глядя с противоположной стороны улицы на это здание, я только качала головой.
Этот домина занимал целый квартал. Еще в дореволюционные времена его надстраивали три раза и после революции — полтора. В результате получилось нечто одновременно и грандиозное, и несуразное.
Четыре этажа по фасаду. Дворы и дворики внутри получившегося огромного квадрата, обрамленные и разграниченные дополнительными постройками, в которых мирно уживались и коммерческие фирмы, и простые граждане, и оседлые бомжи, и бродячие кошки.
Все это вдобавок было осложнено скрытыми нарочно и случайно переходами и лестницами в стенах и снаружи.
Короче говоря, если в поисках обкурившихся хиппующих придурков подробно обследовать все эти архитектурные излишества, то на взводик милиции, пожалуй, одного месяца работы хватит.
А Таня одна. Одна на всем белом свете.
Я запустила руку в сумку и, на ощупь раскрыв мешочек с гадальными костями, вынула их наружу.
На этот раз кости откровенно решили мне посочувствовать.
15+5+36.
«Сохраните юмор! Что бы потом ни случилось, только вам решать».
Это и козе понятно было.
Я мысленно перекрестилась и, найдя один из входов в этот кирпичный муравейник, побрела куда глаза глядят. А глядели они у меня, помимо коридоров, еще и на стены.
Обнаружив на стене одного из поворотов бумажку, указывающую всем желающим правильное направление для поиска службы коменданта, я сразу поняла, почему некий Архимед бегал по Сиракузам и орал: «Эврика!»
Эта «эврика» только что накрыла и меня. Самой захотелось покричать и попрыгать, но я сдержалась.
Я пошла быстрее и целеустремленнее и около грязно-белой двери с надписью «Часы приема коменданта по четвергам» наткнулась на мужика средних лет.
Он был весь в синем. Одет в синюю спецовку и погружен в синий туман от принятого накануне.
— Вы сантехник? — строго спросила я его.
— Ну! — ответил он и постарался меня обойти, но я его задержала, поймав двумя пальцами за рукав.
— В нашей фирме в дальнем левом крыле на третьем этаже потекла труба горячей воды, — объявила я и угрожающе надвинулась.
Мужик подумал и разумно ответил:
— Горячей воды нет уже месяц и не будет еще два. Объявления читать надо. Их на стенах клеят.
Потом мужик подумал еще и добавил:
— На втором этаже ваша фирма, и не в левом крыле, а в центре. Ваш директор платить не хочет, вот пусть сам и крутит сгоны. Я все ему уже объяснил.
Это действительно была эврика, причем самая настоящая. Почти из Древней Греции.
Я, не отпуская мужика, отвела его в угол.
Он очень перепугался и начал судорожно мне объяснять что-то про комендантшу, про инструмент, про текучку воды и кадров, но я заткнула ему рот цветной бумажкой фабрики Гознак и призналась, что я журналистка из иногородней газеты и мне нужен человек, хорошо ориентирующийся в местных катакомбах.
Засунув купюру в боковой карман спецовки, мужик огляделся и заговорщицки спросил:
— Чего надо-то?
Услышав про хиппарей волосатых и вечно под кайфом, мужик подозрительно покосился на меня.
— А чего их искать-то? Значит, так: сначала идешь на улицу, а потом туда, к центральному входу в ресторан, потому что с этой стороны не пройти. А оттуда, значит…
Я внимательно выслушала весь довольно-таки замысловатый маршрут.
Несколько раз мне повторялось «сначала туда, потом оттуда», и мне показалось, что я все запомнила хорошо.
— Если заблудишься, то не стесняйся, спрашивай у каждого встречного, авось повезет, — бодро напутствовал меня мой Иван Сусанин и ушел по своим делам.
Я спустилась на улицу и решила продолжить хождение по мукам, но тут чирикнул мой мобильник в сумке. Пришлось остановиться и достать это чудо техники.
Глава 9
Я была настолько озадачена будущим путешествием по архитектурному чуду, что испытала потребность немножко пошутить, иначе настроение могло стать резко боевым.
Я развернула трубку телефона, отошла в сторонку, чтобы никто из прохожих на меня не натолкнулся, и вежливо прошамкала:
— Але! Але! Приют сестер милосердия на пенсии. Что тебе, касатик?
После ошарашенной паузы я услышала осторожный кашель, а потом робкий голос Володьки Степанова:
— Это ты, что ли, Тань?
— Хотелось бы так думать, но сама уже сомневаюсь, — вздохнула я и тут же четко добавила: — На повторение не надейся, опер, даже не канючь! Пока, по крайней мере.
— И не надо, — испуганно воскликнул Володька, и я сперва растерялась, а потом остервенела не на шутку:
— Что значит не надо?! Это еще что за разговоры такие?! А зачем ты тогда звонишь?
— По делу. — Володька постарался придать своему голосу пошлую официальность, явно стараясь перевести дружеский разговор черт знает во что.
— Ну-у, — осторожно протянула я, — излагай свое дело.
— Приехал один человек из Москвы, ему нужен другой человек из Тарасова, — коряво начал рассказывать Володька, но я его не перебивала и внимательно слушала. — Он приехал в связи с тем делом, о котором ты меня расспрашивала вчера. Ему нужен неформальный, так сказать, специалист, могущий потянуть проблемку. Я рекомендовал тебя, Тань, а он, как оказалось, тоже о тебе наслышан. Сходи, познакомься, и если тебя устроят условия, то… — Володька замялся, — то потом, может быть, скажешь спасибо своему старому другу.
— Не дождешься, — мило ответила я, — и где же этот человек?
— Примерно часиков в шесть он зависает в ресторане «Кураж» и будет ждать тебя до восьми-девяти. Просто назовешь при входе свое имя, и тебя проведут за его столик. Я хочу еще добавить, что дело это очень серьезное… да ты и сама все понимаешь, Тань.
Я молча переварила информацию и уточнила:
— А ты лично почему не хочешь нас познакомить?
— Я лично буду сидеть там же за соседним столиком. Нас попросили как можно меньше светиться.
— Ты будешь, как всегда, в форме? — спросила я.
— Почти. Я буду с женой.
— Значит, при исполнении, — констатировала я.
Закончив разговор, я задумчиво покачала в руке телефон и посмотрела на часы.
