– Мишаня, она очнулась! – тут же заорал он.
На пороге тут же материализовался Мишаня – специалист по усыплению девушек.
– Будешь орать, мы тебе заклеим рот, – начал он с угроз, – поняла?
– Поняла, – буркнула я, – чего уж тут непонятного...
– Иди, помоги ей сесть на диван, – велел Мишаня своему напарнику.
– Почему я? – заныл тот.
– Цыц! – рявкнул Мишаня.
Сразу было видно, что за старшего здесь он.
– Делай, что тебе велено, Леха, и не спорь.
Леха без особого желания начал ко мне приближаться.
–Тебе никто ничего плохого не сделал, веди себя смирно, – предупредил он меня.
– Ничего плохого, – передразнила я его, – а, по-вашему, нападать на девушку на улице, усыплять, а потом устраивать сборища в ее доме – это хорошо?
– Не умничай, а то тебя быстро заткнут! Поняла?
– Поняла...
И что самое главное – до меня действительно начало доходить: с этими типами лучше особо не конфликтовать.
В комнате наконец-то воцарилась тишина.
И в этом гробовом молчании я тихонечко спросила, так, из чистого любопытства:
– Что вам от меня надо?
Получить ответ я особо не рассчитывала, его и не последовало, зато Мишаня красочно и в деталях объяснил мне, кто здесь задает вопросы, а кто отвечает, а заодно уточнил, что со мной будет, если я не пожелаю о чем-либо проинформировать своих новых знакомых.
Я слушала внимательно и иногда кивала, проникновенная речь Михаила нашла долженствующие отклики в моем сознании.
– ОК? – подытожил он, что значило – с репрессиями покончено, переходим к допросу.
И действительно, он пододвинул стул, уселся на него верхом и, внимательно глядя мне в глаза, спросил:
– Кто тебя нанял?
Я задумалась:
– В каком смысле?
Подзатыльник напомнил мне, что умничать не стоит.
– Итак, подумай как следует: кто тебя нанял? – почти по слогам спросил Миша.
– Чего ты с ней базар ведешь? Пытать ее надо, – от всей души посоветовал Леша.
– Цыц! – рявкнул на него Мишка. – Нам велено ее допрашивать, а не калечить. А то шеф потом нас пытать будет.
Я насторожилась. Так-так, значит, я была права: этих верзил ко мне кто-то подослал, кто-то, чьи интересы я затронула, пытаясь докопаться до истины об исчезновении Иры. И этот кто-то отдает, на мой взгляд, очень странное распоряжение – допросить меня, причем в моей квартире и без особого насилия. Хотелось бы еще знать, что это за гуманная личность.
– Ну что, ты подумала? – поторопил меня Мишаня.
Благо, бог обделил этого типа мозгами, и он даже не догадывался о том, какую пищу для размышлений он мне подкинул.
– Я не могу думать, – пожаловалась я, – веревки тугие, можно их развязать?
– Ща-ас!!! – хмыкнул Леха.
Я бросила на него уничтожающий взгляд, после чего с мольбой воззрилась на Михаила.
– Я не буду делать ничего плохого и соглашусь отвечать на все ваши вопросы, – пообещала я.
Михаил вздохнул, почесал затылок, после чего сказал:
– Развяжу, но только ноги. И, чур, не брыкаться, – предупредил он.
У меня и в мыслях не было ничего подобного, и, пока он освобождал от пут мои ноги, я отчаянно пыталась сообразить, как мне выбраться из того жуткого положения, в котором я оказалась. Мои похитители хоть и медленно соображали, но все же не настолько тупы, как мне хотелось бы, и долго морочить им головы у меня вряд получится. А это значило, что рано или поздно мне все же придется отвечать на их вопросы.
– Ну что, теперь можем продолжить нашу беседу? – спросил Миша, когда веревки были наконец-то отброшены в сторону.
– А можно закурить? – ответила я вопросом на вопрос.
– Ага, может, тебе еще журнальчик дать почитать? – заржал Леха.
– Никаких сигарет! – рявкнул Мишка и со всего размаху ударил кулаком по столу.
Я вжалась в диван. Типы, самовольно вторгшиеся в мою квартиру, начинали терять терпение, и боюсь, что следующей мишенью Михаила будет уже не стол...
– Отвечай, кто тебя нанял! – скомандовал он.
– Меня никто не нанимал, – пропищала я.
– А может, наплевать на то, что нам сказал шеф? Давай ее пытать – она быстро расколется, – не унимался кровожадный Леха.
Мишаня покосился в его сторону:
– Цыц! – И снова обернулся ко мне: – Ладно, скажи, кто ты такая.
«Вот с этого и надо было начинать», – подумала я.
– А где ты вообще-то работаешь?
Но сегодня у меня уже была возможность убедиться в том, сколь опасно распространяться незнакомым людям о роде своей деятельности, потому я, не моргнув глазом, соврала:
– Я журналистка!
Сказала я первое, что пришло мне в голову.
– Журналистка, значит...
Мои похитители переглянулись.
– И-и-и... – протянул Мишаня, подразумевая, что фраза о моей работе должна быть подкреплена более содержательной историей.
– ...И это очень тяжелый, неблагородный труд, – после некоторых размышлений призналась я, вспомнив свое общение с Леонидом Сопроновым в роли журналистки.
– Имя! Просто назови мне его имя! Имя человека, который тебя нанял! – орал он.
Вообще-то меня нашел Виктор Геннадьевич, но вряд ли именно его имя хотели услышать от меня эти типы.
Меня снова уронили на диван, где я тут же забилась в угол и замерла.
– Иди звони шефу! – скомандовал Мишаня.
– Щас... – расцвел в плотоядной улыбке Леха. Кажется, его представления о справедливости начинали претворяться в реальность, и он тут же выскочил за дверь.
Мишка принялся расхаживать из стороны в сторону, а я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.
«Какой ужас, – думала я, – и как, как меня угораздило так вляпаться!..»
Конечно, наличие этих типов в моей квартире явно свидетельствовало о том, что я далеко зашла в своем расследовании и, быть может, уже близка к разгадке, но эта мысль сейчас утешала меня меньше всего.
В комнату вернулся Леха. По его счастливой физиономии я поняла, что сегодня мне не повезет – шеф дал добро на применение ко мне жестких мер. И не стоило сомневаться, что мои похитители будут старательны и, несомненно, проявят изобретательность при исполнении этого приказа.
Кажется, Михаил тоже все это понял и тяжело вздохнул. Несмотря ни на что, в нем еще наблюдались слабые проблески человеколюбия, а быть может, я – несчастная в нескромном сарафанчике, специально выбранном для визита к господину Сопронову, – была ему хоть немного симпатична. Но так или иначе, а идти наперекор шефу он не собирался.
