– А ведь можно было и по-хорошему, – еще раз вздохнул он.
Я тоже вздохнула, готовясь к худшему, но тут произошло то, чего никто из нас не ждал, – в дверь позвонили...
Когда трель звонка затихла и наступила гробовая тишина, я посмотрела на своих похитителей.
– Кто это? – шепотом спросил Михаил.
– Не знаю, – пожал плечами Леха, – шеф говорил, что она живет одна.
– Ты кого-то ждешь? – тут же обратился ко мне Михаил.
Я отрицательно замотала головой.
– Может, он сейчас уйдет? – предположил Леха.
Звонок раздался вновь – громкий и настойчивый, он явно свидетельствовал о том, что гость не собирался так просто уходить.
– Иди посмотри, кто там, – как всегда, взял на себя роль командира Михаил.
Леха послушно скрылся в коридоре. Минуты две его не было, а потом он вернулся со странными новостями.
– Там какой-то мужик с цветами, и он не уходит.
Михаил задумался.
В дверь снова позвонили.
«Нужно звать на помощь!» – подумала я, но осуществить свой план не успела. В руках у Мишки тут же оказался скотч, и он без промедлений заклеил мне рот.
– Закроем ее в ванной, пока этот тип не уйдет.
Леха потащил меня из комнаты в коридор. Я понимала, что еще немного – и мой гость, и он же спаситель, уйдет.
Нужно было подать знак о том, что я здесь, и немедленно!
На глаза мне попалась напольная ваза с роскошной экебаной – подарок моего старинного приятеля.
«Черт с ней! Куплю другую!» – решила я. И когда мы поравнялись с этим предметом интерьера, я словно невзначай задела его ногой. Ваза пошатнулась и, упав на пол, разбилась. Осколки стекла рассыпались по всему коридору.
– Какого черта... – выругался Михаил.
– Это она! – оправдывался Леха. – Она задела!
Очередная трель звонка прервала бессмысленный спор. И следом за ней на дверь обрушился стук чьих-то кулаков.
– Открой! Я знаю, что ты дома! Открой, прошу тебя! Нам надо поговорить! Это очень важно! Открой! – послышался приглушенный мужской бас.
– И что нам теперь делать? – Леха вопросительно смотрел на Мишку.
Я тоже.
Мишка решительно подтянул меня к себе. В его руках откуда-то взялся нож, и он приставил мне его к горлу.
– Я так понимаю, это твой дружок явился выяснять отношения?
Никакого дружка у меня не было, и, что за полоумный тип сейчас ломился в мою квартиру, я не представляла, но и ничего против не имела. Однако на Мишкин вопрос сочла нужным кивнуть.
– Сейчас ты пошлешь его к черту; скажешь, что ты не желаешь с ним разговаривать, пускай проваливает, а если попробуешь хоть заикнуться про нас... – он не закончил фразу, но нож в нескольких миллиметрах от моего горла был красноречивее любых слов. – Поняла?
Я энергично закивала головой. Да и что мне еще оставалось делать?
Нож тут же переместился от моего горла вниз и уперся в ребра.
– Вперед! – Мишка легонько подтолкнул меня в спину.
Я осторожно приблизилась к двери, ни на секунду не переставая ощущать лезвие ножа. Мишка сорвал скотч с моего рта.
– Говори! – скомандовал он.
Я кивнула, изображая полное повиновение. Но поскольку, к кому именно мне надлежало обращать свою речь, я не знала, то на всякий случай посмотрела в глазок. В дверь всеми конечностями бил небезызвестный Васька.
В любое другое время я бы прокляла судьбу за такое явление на пороге своей квартиры, но только не сейчас. Однако как оповестить Ваську о том, что он здесь не такой уж и нежеланный гость?
– Говори... – снова прорычал у меня над ухом Мишаня.
Я откашлялась и крикнула:
– Василий, я не желаю с тобой разговаривать. А если ты надеешься, что я буду возвращать чужие долги, то забудь об этом. Если я кому-то что-то и должна, то уж точно не тебе. Это ясно? Ты здесь лишний! Понимаешь?!
Я замолчала. По ту сторону двери тоже наступила тишина.
Я искренне верила в народную мудрость о том, что: «Не тронь нехорошего человека – и не узнаешь, что он о тебе думает». Потому я так старательно напоминала Ваське о СВОЕМ невозвращении «долга» – и теперь мне лишь оставалось уповать на злобность его характера. Но Васька отчего-то не подавал никаких признаков жизни за дверью, и я уже начала думать: «Неужели я просчиталась? Неужели он ушел? Только не это!!!»
Как выяснилось, Васька не ушел, он обдумывал мое предложение и по истечении нескольких минут с удвоенной силой заколотил в дверь.
– Так, значит, я должен уйти? Да? Ни за что!!! Открывай!
Дверь затряслась от ударов кулаков. Что и говорить, а в тупости Ваське не было равных, но, как ни странно, именно его тупость сейчас и могла спасти мое здоровье, потому как мои похитители явно занервничали.
– Он так просто не уйдет, – произнес Мишка.
– И все из-за того, что эта... – Леха проглотил пару слов, – разбила вазу. Я б ее...
– Цыц! – Мишка прервал его кровожадные фантазии. – Нужно что-то делать. Пока этот тип там – мы здесь ничего не сможем сделать. – Он ненадолго задумался. – Короче, так, – шепотом продолжил Мишка. Судя по всему, в его тупой башке родился какой-то гениальный план, и это меня напугало. – Сейчас мы накинем на дверь цепочку и откроем. А ты, – он кивнул на Леху, – скажешь этому типу, чтобы он катился отсюда. А то на этот шум сейчас сбегутся все соседи.
– Почему я? – заныл Леха.
– Потому что не без твоей помощи этот тип обнаружил, что в квартире кто-то есть!
Леха тут же заткнулся и, бросив на меня взгляд, полный ненависти, приблизился к двери, за которой не переставал буйствовать Васька. Накинув цепочку на крючок, он открыл дверь.
– Тебе чего, мужик? – глухо спросил Леха.
Я не видела Васькиного лица в эту минуту, поскольку гнусный Мишка оттянул меня подальше от двери, зато я отлично могла все слышать, и судя по тому, как прозвучал его голос, он был немало удивлен.
– Мне нужно поговорить с Таней...
– Ты что, плохо слышал, мужик? Она не хочет с тобой говорить, катись отсюда! – Леха явно плохо себе представлял, с кем он говорит, и потому не мог догадываться о последствиях своих столь опрометчивых слов.
– А ты, собственно, кто такой? – пошел в атаку Васька, почувствовавший себя в высшей степени оскорбленным.
– Давай, давай, проваливай отсюда подобру-поздорову, – повторил Леха.
– Ты кому щас это сказал?! – зарычал Васька.
На пороге моей квартиры явно назревал конфликт.
– Проваливай отсюда! – крикнул Леха и, посчитав, что на этом его миссия закончена, решил захлопнуть дверь.
Однако Васька жаждал продолжения дискуссии, и дальше произошло то, что в полной мере оправдывало его как личность неуравновешенную и злостную. Он с такой силой шибанул закрывавшуюся
