Мужик постоял, собираясь с мыслями, которые, видимо, и так нечасто посещали его голову, а сейчас под влиянием алкоголя и вовсе разбрелись кто куда, и, игнорируя мои слова, тяжело плюхнулся на соседний стул. Я подавила вздох. Конфликт с пьяным быдлом не входил в мои планы.
– А как вас зовут? – продолжал мужик, заглядывая мне в глаза мутным взглядом.
– Отвали, дядя, – тихо произнесла я. – Тебе же сказано – занято!
– Так я вижу, пока свободно, – ухмыльнулся мужик. – А как насчет до утра?
И он накрыл своей лапой мою руку, лежавшую на столе. Ребром второй ладони я долбанула ему по руке – несильно, но по нужной точке, чтобы мужик сразу же убрал лапу.
– Ты что? – мгновенно заострился он. – Что делаешь, шалава? Гордую из себя строишь, да?
Черт, как же мне не хотелось ввязываться во что-то шумное и привлекать внимание! Но мужик явно сам напросился.
– За шалаву, – сквозь зубы проговорила я, – можно и языка лишиться!
Но публично лишать мужика языка я не собиралась, лишь под столом двинула ему ногой чуть ниже коленной чашечки. Мужик моментально склонился вниз, схватившись обеими руками за поруганное колено и не сумев при этом удержаться, чтобы не взвыть. Морщась от боли, он поднял на меня глаза и прошипел с угрозой:
– Ты что, охренела, что ли, сучка? Не хочешь – так и скажи! А за такие дела я тебе ноги повыдергиваю!
Я поняла, что без открытого конфликта не обойтись, как бы мне этого ни хотелось. Вот умеет же одна такая мразь испортить все настроение! Мужик, бормоча ругательства, начал приподниматься со своего стула, сжимая кулаки, но я уже была к этому готова. В душе я чувствовала лишь легкую досаду из-за того, что приходится тратить время на эту шелупонь.
Как только мужик приблизился, собираясь ухватить меня за лицо, я, практически не поменяв положения, впечатала ему в челюсть кулак. Голова мужика дернулась назад, но я не успела довершить начатое, чтобы окончательно повергнуть его в позорный нокаут: чья-то крепкая рука ухватила мужика за шиворот и чуть ли не подняла над столом. Я посмотрела в том же направлении и увидела высокого, плечистого мужчину средних лет.
– Проблемы, девушка? – обратился он ко мне, держа растрепанного мужичонку за холку.
– Мы их уже решили, – улыбнулась я.
Мужчина посмотрел на мужичонку, который уже начал издавать хрипы, так как горло его все сильнее сдавливалось воротником спортивной куртки, и нелепо махал руками в стороны, пытаясь освободиться, как растрепанный воробей.
– Решили? – уточнил у него мой заступник.
Мужик смог лишь несколько раз утвердительно махнуть головой.
– Хорошо, на всякий случай я тебя провожу, – усмехнулся мужчина и потащил к выходу мужичка, который послушно семенил впереди, едва достигая пола ногами.
Я тем временем вновь посмотрела на часы. Куропаткин опаздывал на целых полчаса, и это обстоятельство уже порядком меня настораживало. Помня о череде стремительных событий, произошедших за последние сутки, а также о двух смертях, случившихся тогда же, я подумала о том, не постигла ли Николая Ивановича какая-то печальная участь…
Отогнав от себя подобные мысли, я достала сотовый телефон и набрала его номер. Куропаткин не отвечал, хотя гудки шли. Подобный поворот вогнал меня в еще бо?льшую мрачность. Тем временем в дверях кафе появился тот самый мужчина, который избавил меня от общества оборзевшего мужика из пролетарского района.
– Все в порядке, он вас больше не побеспокоит, – пообещал он мне.
– Большое вам спасибо, но я бы и сама справилась, – пожала я плечами.
– Вы занимаетесь какими-то единоборствами? – с уважением в голосе спросил мужчина.
– Да, – не стала я распространяться. – Немного.
И поднялась, поскольку ожидать здесь Куропаткина дольше не считала целесообразным.
– Мне пора, – бросила я мужчине. – Еще раз спасибо.
– Разрешите, я хотя бы провожу вас до машины, – предложил тот. – Кстати, меня зовут Станислав Анатольевич.
– Очень приятно, – произнесла я, не называя своего имени: новое знакомство совершенно не входило в мои планы, тем более что я находилась на работе. Да и мужчина, честно признаться, был не в моем вкусе. И даже не потому, что он не являлся писаным красавцем: присутствовала в его мужественном лице с длинным носом какая-то простоватость, что никогда меня не привлекало.
Мы покинули «Царскую трапезу», трапезы которой я так и не отведала. Станислав Анатольевич галантно подхватил меня под локоток. На улице я уже собиралась распрощаться со своим спутником, но он вдруг спросил:
– А где же ваша машина?
– А я на такси, – честно ответила я.
– Да? – Мне показалось, что он удивился. – Тогда давайте я вас отвезу.
– Нет-нет, не стоит. Я доберусь сама, не беспокойтесь.
И я, решительно высвободившись, двинулась к территории, которую занимали местные таксисты. Станислав Анатольевич проводил меня заинтересованным взглядом.
Не успела я приблизиться к одному из автомобилей, как послышался сигнал клаксона. Обернувшись, я увидела «Мерседес-Бенц» Куропаткина. Лица его самого за тонированными стеклами было не различить. Я нащупала в кармане пистолет и баллон с газом и пошла к «мерсу», оставаясь начеку, так как долгое отсутствие Куропаткина могло означать что угодно. Остановившись возле машины, я не стала наклоняться к окошку, и открывать дверцу и садиться тоже не стала – просто остановилась в шаге, ожидая, когда водитель сам покажет себя.
– Ну садитесь уже! – недовольно произнес Куропаткин, открывая окно и высовывая голову.
– Вот теперь сяду, – удовлетворенно проговорила я, опускаясь на переднее сиденье.
– Страхуетесь? – с пониманием произнес тот. – Что ж, правильно.
– Вы опоздали на полчаса, – заметила я. – И настроение у вас не очень. Что-то произошло?
– Ну, пока еще вообще ничего хорошего не произошло, – резонно сказал Куропаткин. – Да еще, когда выезжал, проколол колесо. Пришлось менять.
– Вы знаете о смерти Бабурина? – спросила я.
– Да, – хмуро ответил Куропаткин. – Елена рассказала. Сплошное дерьмо…
– У вас есть соображение по этому поводу? И вообще мы хотели поговорить, обсудить все это.
– Да, хотели, – согласился Куропаткин, как-то очень внимательно глядя на меня. – Раз уж не получилось в «Трапезе», может быть, поедем куда-то еще? Я, честно говоря, есть хочу.
– Поесть и я бы не отказалась, – призналась я. – Поскольку у Ильичева дома можно с голоду помереть. Но времени уже много потеряно, а клиента мне пришлось оставить дома одного. И хотя он надежно заперт, все-таки мне не хотелось бы бросать его надолго без нужды. Давайте лучше что-нибудь купим по дороге и поужинаем у него дома.
– Ладно, – не стал возражать Куропаткин и вдруг спросил: – А кто это вас провожал?
– Да так, можно сказать, что никто, – ответила я.
– И все же? – настойчиво повторил Куропаткин.
– Мужчина, который проявил по отношению ко мне рыцарскую галантность, – улыбнулась я.
– Так вы знакомы? – не отставал Николай Иванович.
– А вы, можно подумать, ревнуете? – усмехнулась я, отмечая слишком пристальный интерес Куропаткина к этому эпизоду.
– Делать мне больше нечего, – хмыкнул тот и больше ничего не спрашивал.
По дороге мы заехали в одно кафе и, взяв упакованный обед из трех порций, отправились в Монастырский проезд. Ильичев, как и ожидалось, дрых в своей комнате.
– Вы пока идите в кухню, чайник поставьте и ужин разложите. А я попробую его поднять, – сказал Куропаткин.
Я направилась в кухню, достала из пакетов купленную снедь и включила электрочайник. Минут через
