замечательная компания подобралась, может, я с кем-то незнакома? Рози, вы нас не представите?
– Ммм, так, это Джосс Даберри, я снимаю у него коттедж. Элис Филберн и Шарлотта Боффингтон-Кларк. Суперинтендант Хеннесси, – промямлила я, мотнув головой в ее сторону.
– Как мило, как мило, – промурлыкала она. – Я смотрю, вы тут устроили маленький послеобеденный коктейль… – (Она заметила бутылку джина.) – Спасибо, Рози, мне можете не предлагать: нужно, чтобы голова была свежая. Итак посмотрим. Прежде чем я столь грубо прервала вас, вы выдвинули гипотезу насчет самоубийства, не так ли, Рози?
– Но это же возможно, – пробормотала я.
– О, возможно все, но боюсь, чтобы нас убедить, понадобится более веская причина, чем ожирение Гарри.
– Ну разумеется! – нервно захихикала я. – Я и не говорила, что это была единственная…
– А поскольку нам ни к чему терять время на эту слабоумную версию и поскольку, с другой стороны, у нас на руках внушительное количество улик против вас, – она замолкла, и ее жесткий взгляд резанул по мне колючей проволокой, – боюсь, я должна выполнить свой неприятный долг и арестовать вас, миссис Медоуз. За убийство вашего мужа, покойного мистера Гарольда Медоуза. Вы можете ничего не говорить, но если при допросе вы не упомянете факты, на которые будете ссылаться в суде, это может повредить вашей защите. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас.
– Вы это несерьезно, – выдохнула я. – Вы же не верите, что я это сделала.
– Как я и сказала, – осторожно проговорила она, – внушительное число улик предполагает…
– Предполагает, – рявкнул Джосс. – Это слово свидетельствует о шаткости вашего положения, не так ли? У вас нет настоящих доказательств, нет улик, но вам настолько не терпится с торжеством затащить кого-нибудь в участок и предъявить обвинения, что вы готовы шить дело кому угодно! Время же поджимает, не так ли, суперинтендант? Человек умер несколько недель назад, и вам необходимо срочно вытянуть признание, или кое-кто повыше рангом захочет узнать, почему вы до сих пор этого не сделали! Так что вы готовы подвести под суд кого угодно, даже человека, в невиновности которого мы оба не сомневаемся!
– Мистер Даберри, попрошу вас придержать язык! – огрызнулась Хеннесси. – Это выходит за рамки, вы мешаете расследованию убийства и…
– Нет, это вы выходите за рамки, – оборвал ее Джосс, сделав шаг вперед и ткнув пальцем ей в лицо. – Это уже беспредел какой-то. Вы из кожи вон лезете, чтобы вынудить фальшивое признание из человека, который обязательно сломается, если надавить как следует, – и вы это знаете. Вы намеренно, жестоко провоцируете нарушение правосудия.
– А вы намеренно чините препятствия полицейскому расследованию! Еще одно слово, и отправитесь в участок вместе с ней. – Она отрывисто кивнула своему дружку в форме. – Надень на нее наручники, Дженкинс.
– Наручники? – оторопел Джосс. Я пискнула от ужаса и спряталась у него за спиной. – Да вы вконец обезумели. Я привлеку вас за неправомерный арест, я…
– ВСЕ, ХВАТИТ! – Крик Шарлотты прорезал комнату ножом.
Мы обернулись и увидели ее: она побледнела и дрожала у окна, почти как я, протянувшая жалкие кисти сержанту.
– Хватит, – тихо повторила она. Все молчали.
– Спасибо, миссис Боффингтон-Кларк, – произнесла суперинтендант Хеннесси после паузы. Я вдруг поняла, что она этого ждала.
Шарлотта отошла от окна, крепко сжав руки на груди. Села на подлокотник кресла и облизнула губы.
– Это правда, – пробормотала она. – Гарри действительно покончил с собой. Он признался в этом Боффи и сказал, что сам подмешал ядовитый гриб в сковороду.
– Когда? – ошарашенно спросила я. – Ты мне этого не говорила!
– Когда они вместе обедали в клубе. В тот день, когда он умер. Он съел гриб на день раньше, но яд проникает в организм в течение двадцати четырех часов. Боффи сказал, что он сел за стол, как обычно, заказал бараньи отбивные и кларет, будто это был обычный понедельник. К еде он не притронулся, а пока Боффи обедал, рассказал ему о том, что произошло. Он признался, что не вынес бы позора и стыда, если бы Тим выполнил свои угрозы, сказал, что его жизнь и так коту под хвост, и единственная ценность, которая у него была, – ты, Айво, дом Бертрама – теперь тоже катится к черту, и он потерял все. Он понимал, что своей смертью подставил тебя, но признался, что сделал это со злости, и попросил Боффи проследить, чтобы ты была под защитой. – Она посмотрела на меня. – Понимаешь, Гарри хотел, чтобы Боффи ликвидировал ущерб, рассказал полиции о самоубийстве, но Боффи был слишком напуган. Он знал, что, вымолви он хоть слово, его связь с Тимом выплывет наружу.
– Хочешь сказать, Боффи обедал с Гарри и знал, что тот сейчас откинется? – прошептала я.
– О нет, когда все выяснилось, Боффи повез его в больницу. Гарри и сам захотел поехать. К тому времени он уже онемел от страха, был весь бледный, дрожал и мучился от боли. Видишь ли, он думал, что как только съест гриб, сразу и рухнет замертво, как в романе Агаты Кристи: он не знал, что яд может подействовать в течение трех дней. Боффи встал и уже собирался вызвать «скорую», когда Гарри упал. И потом Боффи заметил, что Гарри понравилась бы такая смерть.
– В клубе, за рюмкой портвейна, – пролепетала я.
– Именно.
– Миссис Боффингтон-Кларк, вы сможете предоставить полную информацию о связи вашего мужа и мистера Медоуза с мистером Маквертером?
– Я не могу, – прошептала она. – Боффи меня убьет.
– Не думаю, – тихо проговорила Хеннесси. – Сами подумайте. Разве он смог бы жить, зная, что Рози отправилась в тюрьму, лишь чтобы спасти его доброе имя?
Я медленно повернулась лицом к Снежной Королеве:
– Вы все знали, не так ли? Вы знали с самого начала.
– Не совсем. Несомненно, у нас были подозрения; мы уже некоторое время следили за Тимом Маквертером, но так и не выяснили, откуда он управлял делами. Точное местонахождение его дома так и не установлено, так как он редко наведывался туда лично, обычно дергал за ниточки на расстоянии. И хотя нам было известно о его впечатляющей клиентуре, конкретными деталями мы не располагали. Безусловно, миссис Боффингтон-Кларк сумеет нас просветить, предоставит список имен. – Шарлотта слегка позеленела. Суперинтендант Хеннесси повернулась ко мне. – Мы предчувствовали, что именно Тим мог подтолкнуть вашего мужа к самоубийству. Я уверена, что записка под подушкой была не первой угрозой, которую он получил: просто Тим впервые принес послание в дом. Думаю, оба джентльмена не раз получали подобные сообщения по почте. Я права, миссис Боффингтон-Кларк? Шарлотта обреченно кивнула.
– Значит, вы знали, что он покончил с собой? – спросил Джосс.
– Мы узнали об этом лишь в десять утра сегодня утром, когда обыскали этот дом. Видите ли, мы обнаружили кое-что весьма интересное на двери спальни.
– О? – Я уставилась на нее. – И что же?
– Халат с орнаментом пейсли. Халат вашего мужа, который был на нем, когда он собирал грибы в доме ваших родителей.
Я вспомнила тот день: вот он идет по лужайке, полы халата развеваются, гигантская задница колышется из стороны в сторону…
– Да, – медленно проговорила я. – Да, думаю, вы правы.
– О, мы знаем, что мы правы, потому что в кармане нашлись крошечные споры. Мельчайшие кусочки гриба. Мы только что получили результаты из лаборатории: поэтому я вас и искала. Без всяких сомнений, это споры пантерного мухомора. И гриб был в его кармане, в этом тоже нет сомнений.
– Значит, вы пришли вовсе не для того, чтобы меня арестовать?
– Вовсе нет, но когда я увидела миссис Боффингтон-Кларк, то, увы, не удержалась и воспользовалась возможностью, чтобы вынудить ее предоставить нам дополнительную информацию. То, что вы все собрались здесь, на самом деле очень удобно. Извините, что напугала вас, Рози, но нет худа без добра, вы же понимаете. – Она подошла к двери. – Вскоре я с вами свяжусь, чтобы взять показания, но это всего лишь формальность, беспокоиться не о чем. – Она задержалась у двери и оглянулась. – Миссис
