уже обнимали ее, крепко стискивали голову, плечи, и губы ее вмиг были закрыты крепким и жадным поцелуем!
Ведро и швабра покатились по ступеням.
– Брось все, брось! – жарко шептал Альберт. – И пойдем со мной, пойдем... Ты все равно пойдешь, потому что, если не пойдешь, я тебя просто похитю... похищу... Унесу!
«Ах, пропади оно все пропадом!.. Разве мне есть что терять?..» – пронеслась в голове последняя мысль. И с этой минуты Катя просто перестала себе принадлежать.
Они куда-то шли, где-то гуляли... Заходили во все попадавшиеся на пути магазины – да что магазины, не нужны ей были эти магазины! – но Альберт осыпал ее подарками, смешными какими-то безделушками вроде ярких надувных шаров, которые плыли над их головами, заставляя оглядываться прохожих, или ярких детских книжек с картинками – у нее никогда не было таких в детстве, и сейчас, несмотря на явную ненужность такого подарка, Катя была тронута до глубины души! За все время он не задал ей ни одного вопроса. Только веселил, заставлял смеяться всяким пустякам и все время что-то говорил, говорил, и в конце концов Катя даже перестала вслушиваться в смысл этого словесного потока, все звуки и слова слились просто в музыку, звонкую и торжественную, и весь это день был сплошным праздником, и так хотелось верить, что этот праздник не закончится вместе с этим днем, который так быстро, до обидного быстро, клонился к закату...
– Ты же меня не бросишь сегодня? – спросил он, внезапно остановившись. И впервые за все время, что Катя его знала (ах, целых два дня!), выглядел смущенным и по-детски растерянным.
– Нет, но... что я должна сделать? – растерялась Катя.
– Поедем со мной! Подожди! Это не то, что ты подумала! Нет, я не предлагаю тебе руки и сердца. Потому что... Ну, в общем, есть причины, по которым я сделать этого не могу. Но я могу сделать для тебя другое, и от этого «другого» будет совсем не меньше, а даже больше пользы, чем если бы ты вышла за меня замуж! Послушай, я могу сделать из тебя звезду. С твоими данными у тебя это получится. Дело не только в твоей красоте, нет, все это время я наблюдал за тобой – как ты держишься, как двигаешься, как ходишь – и вот что скажу: шарм, грация, умение подать себя – в тебе это врожденное, уж не знаю, откуда и почему в твоих Больших Щавелях вырос такой лебедь, как ты, но у тебя талант, девочка! Ты станешь звездой подиума, и я тебе в этом помогу! Вернее, мы оба поможем друг другу. Я – сделаю из тебя известную на весь мир манекенщицу и модель, ты – принесешь мне часть своих денег и славы, потому что я, и только я, стану твоим продюсером... ну, как, согласна?
– Да, – просто ответила Катя. Разве она могла долго раздумывать?
И Альберт просветлел лицом.
– Хорошо. Тогда...
Он усадил Катю на скамеечку, прямо под шелестящим кленом, который шумом своей листвы будто аплодировал будущей Катиной славе, и вдруг встал перед ней на одно колено.
– Хотел сделать это еще с самого утра, да все не подворачивалось случая, – сказал он, опустив руку в объемный карман своей пижонистой куртки. – А сегодня решил: не буду ждать никакого случая, просто возьму и отдам тебе...
– Что? – распахнула она глаза.
– А вот, – и он извлек из кармана ярко-красную туфельку на длинном каблуке-шпильке. – Ты позволишь?
И, наклонившись к Кате, он бережно надел туфельку на ее ногу.
– Ничего не понимаю...
– Разве не узнаешь?
Прищурившись – на лакированной «лодочке» играли солнечные блики, – она смотрела на туфельку и, конечно, сразу же ее узнала.
– Да это же... Постой-постой! Это же те самые туфли, которые я потеряла, когда бежала сломя голову из ресторана, в котором на меня устроили дурацкий спор?!
– Верно. Ты сбежала, я бросился за тобой – так не хотелось тебя терять, – но не догнал. Зато подобрал туфлю, просто так, на память. Ты поразила мое воображение.
– Что ж, красивая история, – согласилась я, когда девушки, в последний раз щебетнув, уставились на меня во все глаза, будто ожидая, что я сейчас расплачусь над судьбой Золушки из Больших Щавелей, чья жизнь оборвалась так трагически и нелепо.
Но, будучи человеком практичным, слезы лить я не стала, ограничившись вопросом:
– Если я правильно поняла, ваш Альберт, найдя Катерину в буквальном смысле слова на черной лестнице, пообещал сделать из нее звезду, но слова своего не сдержал. Без сомнения, Катя была красивой девушкой и интересной личностью, но слава ее не распространялась за пределы Тарасова. А это все-таки далеко не главная сценическая площадка мира.
– Да, Альберт не сделал из нее звезды мировой величины, но все-таки она была очень знаменита, – возразила мне Оля. – В узком кругу, конечно, но кто знает? – может быть, ее и впрямь вот-вот ждало большое будущее! Ее руки...
– И шея... – вставила Поля.
– И уши...
– И зубы...
– Что это вы вдруг заговорили о Кате, как барышники на лошадином базаре? – удивилась я. – Мне всегда казалось, что красоту манекенщиц оценивают, так сказать, «в комплексе». Разве можно «работать» одними руками или ушами?
– Еще как можно! – усмехнулась Оля. – Вы что же думаете, мы все здесь одинаковые, как матрешки? Думаете, что высокие и красивые девушки с хорошей фигурой – это все, что нужно домам моды и рекламодателям?
– А что, нет? – Я была искренне заинтересована.
– Конечно, нет! – перебила Олю Поля. – В нашем мире все очень непостоянно, и меняться это «все» может каждую минуту! Сегодня мода может потребовать моделей с внешностью зрелых женщин или девушек с подростковой внешностью, таких, знаете, тинейджеров. А завтра вдруг поступает спрос на симпатичных или просто колоритных стариков и старух! Или пухлых и розовощеких младенцев! Точно так же Дома моды нуждаются в девушках с идеальными руками для рекламы часов и в обладательницах стройных ног для рекламы чулок!
– Вы хотите сказать, что Катя...
– Да! Сама того не зная и, может быть, даже не желая, она стала парт-моделью – это модель, которая предоставляет для съемок идеальные волосы, руки, грудь или ноги. Такие девушки чаще всего участвуют в рекламе косметики, часов, ювелирных украшений, колготок или обуви, то есть в съемках, когда не предусмотрены портрет и фото в полный рост. Катя, кстати, и в самом деле была невысокого для нашей профессии роста! Всего метр семьдесят! И внешностью обладала – хоть и красивой, но достаточно типичной, без «изюминки»! Но при всем при этом зарабатывала она неплохо. И контракт имела не только с нашей Ириной Михайловной! Несколько ювелирных фирм, пусть пока еще не очень известных, доверяли ей демонстрировать часы, кольца, браслеты!
– ...Серьги, колье и еще косметику, – подхватила Оля. – На Западе парт-модели получают крупные гонорары в случае заключения контракта с компанией, которой нужны «руки фирмы» или «ноги фирмы». Там, за океаном, именно ноги или руки считаются «капиталом» парт-модели и иногда страхуются знаете на какие суммы? Ого-го! Кате повезло с волосами – и эти волосы «нанимали» для рекламы шампуней и красок для волос, и по контракту она не могла даже подрезать себе челку без разрешения своего агента, то есть Альберта, будь он... трижды проклят! А на то, чтобы держать в порядке руки, Катя тратила уйму кремов и всегда прятала руки в перчатки.
– И еще она старалась носить туфли на низком каблуке, – добавила Поля, – чтобы не испортить форму ног...
У меня закружилась голова. За эти несколько дней я, кажется, узнала о модельном бизнесе столько, что впору уже открывать и свое собственное модельное агентство! На секунду прикрыв глаза, я попыталась
