Забиваешь себе голову неизвестно чем!
– Ладно, давай оставим спор на эту тему, – остановила я его. – Я смотрю, наши провинциальные опера стали шоколадно жить: в СВ в командировку разъезжают!
– Должен же я хоть как-то компенсировать моральный ущерб! – возмутился Гарик. – Я и так вечный козел отпущения, и еще должен что, в плацкарте мучиться? Нет уж, дудки! Специально пошел СВ выписал! Да еще командировочные такие выдают, что приходится свои тратить!
– Конечно, если в дорогу брать не минералку, а коньячок, то никаких командировочных не хватит, – с усмешкой заметила я. – Коньяк-то суточными явно не предусмотрен, а, Гарик? – Я подмигнула давнему приятелю.
– И это очень зря! – весело поднял он вверх указательный палец. – Ну, мы-то с тобой люди опытные, знающие, поэтому сейчас исправим это досадное упущение!
– Только чуть-чуть, Гарик, – предупредила я. – Я вообще-то тоже не развлекаться еду.
– Ну, мы-то еще только через полтора суток на месте будем, так что не страшно, – беспечно отмахнулся Гарик.
– Все равно, мне нельзя особо расслабляться, я по делу.
– А по какому делу, что случилось? – посерьезнел мой попутчик, доставая из сумки острый складной нож и нарезая тонкими ломтиками лимон. – Может быть, я смогу помочь?
– Может быть, и сможешь, – кивнула я. – Только пока не знаю как.
– Вот давай за успешное завершение наших дел и выпьем по первой! – Гарик налил коньяк в пластиковые стаканчики.
Пригубив немного, я откинулась к стене и рассказала Гарику подробности дела, по которому ехала в Питер.
– М-да, – скептически скривил губы Папазян. – Боюсь, что дело тухлое. Не хочу прослыть пессимистом, но твоей подопечной, скорее всего, нет в живых.
– Это еще не факт! – с досадой возразила я, поскольку мне совершенно не нравилась эта версия, хотя ее я прокрутила в голове одной из первых. – Сам посуди, кто ее мог убить?
– Жених, – не задумываясь, произнес Папазян, аппетитно закусывая лимоном.
– На фига? – в лоб спросила я. – Зачем ему это надо? Ограбить? У нее нечего брать! Он ей сам деньги перевел на дорогу!
– Может быть, он маньяк? – предположил Папазян. – Поиздевался и убил! Вот тебе и весь мотив!
– Такая версия, конечно, имеет право на существование, – кивнула я. – Только вот зачем все так усложнять? Что ему, местных девушек мало? Зачем завязывать знакомство с девчонкой из Тарасова, переписываться с нею, тратиться на дорогу, в конце концов!
– Чтобы замести следы. Так его труднее вычислить, если она иногородняя!
– А зачем тогда он светился в аське? – не соглашалась я. – Писал свои имя, фамилию, рассказывал о себе всякие подробности?
– Врет, – категорично заявил Гарик. – Это наверняка вовсе и не его имя и фамилия. А подробности какие угодно насочинять можно. Сейчас таких сказочников пруд пруди! Нашла тоже, чему поверить – Интернету! Я всегда к нему относился с подозрением!
– Это потому, что ты так и не смог его освоить! – уколола я его и отвернулась к окну.
В словах Гарика был, конечно, резон. И подобную версию нельзя было сбрасывать со счетов. Но полностью логичной и стройной она все же не была.
– У него вообще не было уверенности, что Ася приедет, – заметила я, не поворачиваясь.
– Не приедет Ася – приедет другая! – уверенно заявил Гарик. – Думаешь, он с ней одной переписывался? Наверняка у него таких Ась – миллион!
– По себе судишь! – огрызнулась я.
– Зачем так говоришь! – обиделся Папазян. – Кстати, у тебя есть ее фотография?
– Зачем тебе? – усмехнулась я.
– На всякий случай. У меня глаз – алмаз, раз увижу человека, потом никогда не забуду. Может быть, встречу ее в Питере на улице – сразу тебе позвоню, – сказал Гарик, и я так и не поняла, шутит он или всерьез.
Я молча достала из сумочки фотографию Аси Кальчинской и так же молча положила на столик. Гарик внимательно рассмотрел снимок и вернул его мне.
– Красивая, – проговорил он.
– Да уж, – вздохнула я. – Только лучше бы была счастливая!
– Нечего по всяким женихам мутным мотаться, вот и была бы счастливая! Можно подумать, у нас в городе своих нет. Вон какие красавцы ходят!
– Ты, похоже, просто ревнуешь к этому парню, вот и взъелся на него, – улыбнулась я.
– Зачем так говоришь! – снова укоризненно произнес Папазян. – Я тебе помочь пытаюсь, а ты отказываешься. Давай-ка лучше еще выпьем.
– Нет, Гарик, я же говорю, мне нужно пребывать в трезвом уме, – стала я отказываться.
– Зря, что ли, я его покупал?
– Можно подумать, ты для меня его покупал! – парировала я. – Окажись здесь вместо меня какая- нибудь двадцатилетняя блондиночка, ты бы уже ее напоил и вовсю охмурял!
Гарик аж вспыхнул от негодования и хотел уже что-то бурно мне возразить, как дверь открылась и проводница предложила чаю. Гарик от чая отказался, а вот я согласилась с удовольствием.
Так и пришлось мне коротать полтора суток в обществе капитана Папазяна. Нельзя сказать, что это общество было таким уж неприятным, скорее наоборот. Но вот навязчивость Гарика меня порой раздражала и утомляла. Слава богу, что он, кажется, понял всю бесперспективность своих попыток весело провести со мной время, поскольку все чаще стал покидать купе, зависая то в тамбуре, то у окна, а под конец поездки прочно обосновавшись в вагоне-ресторане.
– Ты не забывай, что едешь в Питер все-таки в командировку, – усмехнувшись, заметила я, когда он вернулся оттуда далеко за полночь. – Утром подъезжаем, если что.
– Не волнуйся, Таня-джан, я все прекрасно контролирую! – несколько нетвердо проговорил Папазян и моментально завалился спать…
…Питер встречал нас хмурым, промозглым утром. Дул пронизывающий, злой ветер, бесцеремонно пробирался в рукава и за ворот одежды, холодил руки и напоминал мне почему-то назойливую, беспощадно жалящую пчелу. Гарик ежился в своем пижонском плаще, который хоть и выглядел помпезно, но был абсолютно нефункционален в условиях питерской осени. Я предусмотрительно натянула под куртку теплый свитер и даже пожалела, что не взяла перчатки.
Мы распрощались с Папазяном прямо на вокзале: он ехал в управление, а затем в гостиницу, а я, поразмыслив еще в дороге, решила направиться в автомастерскую, где работал Артем Алексиевич. По крайней мере, так он сообщал Асе в одном из своих посланий. У меня были только два ориентира: фирма 'Автостекла' и благотворительный фонд 'Милосердие'. Я выбрала первый вариант.
Я поймала такси и довольно быстро добралась до Васильевского острова. Там, расспросив нескольких прохожих, я наконец нашла нужный мне объект. Фирма 'Автостекла', по сути, была обычным складом. Стандартные помещения, в которых хранился товар, занимали почти всю площадь. И только в углу имелась дверь, ведущая в крошечный офис. Я проследовала прямо туда.
В комнате, кроме стола и пары стульев, ничего больше не было. Навстречу мне из-за стола поднялся широкоплечий мужчина лет сорока, с темными курчавыми волосами, одетый в черную куртку, из-под которой виднелась клетчатая рубашка. Взгляд его был не очень-то приветливым, он даже показался мне тяжелым, но информацию так или иначе нужно было получать.
– Добрый день, могу я увидеть Артема Алексиевича? – как можно приветливее обратилась я к мужчине.
Он как-то подозрительно покосился на меня, чуть помолчал, после чего ответил:
– Нету его.
– Сейчас нет? – уточнила я.
Мужчина посмотрел на меня как на чокнутую.
– Конечно, сейчас, – криво усмехнулся он. – Вы, кстати, передайте ему, если увидите, что за такие штуки
