— Я вас в машине подожду, — предложил Гоша, убедившись, что в его моральной поддержке я больше не нуждаюсь.
Я потратила уйму времени и облазила всю Викину квартиру. Потом мы с Дмитрием устроились на лестничной клетке и закурили.
— Это преступник перевернул все вещи? — начала я обещанный допрос.
— Скорее всего. Вряд ли девушка стала бы выкидывать книжки из шкафов и косметику в ванной на пол.
У Юры тоже был обыск. А что, если Протов оставил своим детям копию завещания, затем явились его злые наследники, уничтожили претендента и забрали документ?
— Я не видела тело. Каким образом ее убили?
— Подошли сзади и зарезали кухонным ножом. Нож тщательно помыли, все ручки на дверях протерли.
— Когда это произошло?
— Вчера между восемью и десятью часами вечера. Точнее будет известно позже.
— Кто ее обнаружил?
— Когда девушка к восьми не явилась на работу, там забеспокоились, позвонили — никто не отвечает, позвонили ее дяде, у него были вторые ключи.
— Ее нашел Крюк? — опешила я.
— Нет. Один из его эээ… друзей. Было около девяти утра.
Меня старый вор разбудил в пятнадцать минут десятого. Оперативность, достойная уважения.
— Почему сотрудники Вики забеспокоились? Опаздывает девушка, с кем не бывает. Или у них были причины волноваться?
— Я с ними еще не беседовал, не успел.
— Два бокала в серванте не пыльные, — поведала я Савельеву одну из своих находок. — Их недавно вымыли и насухо вытерли.
— Девушка с кем-то вчера встречалась?
— Нет никаких сомнений, что с мужчиной.
— Категоричное утверждение.
— В ванной еще не выветрился моментально узнаваемый запах «Клима», — я взглянула на недоуменное лицо собеседника, — это французские духи, а не название шампуня. На мебели протерта пыль, на ковре ни соринки, в холодильнике бутылка очень дорогого вина, а ведь Вика последнее время жила на зарплату. Какое на девушке было белье?
— Черное, шелковое, кружевное… Но одета она была обычно, не празднично: черные кожаные брючки и короткая полупрозрачная маечка, тоже черная.
— Я нашла у покойной с десяток комплектов хлопчатобумажного белья и лишь один шелковый — персикового цвета, под длинное вечернее платье, валявшееся в куче тряпок, выкинутых преступником из шкафа. Вика предпочитала носить в обычных ситуациях простые вещи, а изысканное белье надевала в исключительных случаях. А насчет верхней одежды… Современная молодежь надевает на свидания не то, что блестит и путается под ногами, а то, в чем удобно ходить и что легко снимать.
— Браво! — Савельев захлопал в ладоши. — Мастер-класс детективного искусства. Слухи о тебе не врут.
— Мерси. Золото не пропало?
— На первый взгляд ничего не пропало.
— Соседи что-нибудь видели-слышали?
— Опрошенные — ничего, но работа с ними продолжается.
К нам подошел молодой оперативник.
— Свидетель отыскался.
Мы спустились во двор. Свидетелем оказался понурый юноша, из тех, кого называют «ботаниками» вне зависимости от полученного образования. Услышав просьбу повторить рассказ, он покорно загнусавил:
— Вчера к вечеру дождь пошел, поэтому народу во дворе — ни души. Я один, дурак, у той вон детской лесенки стоял.
— Зачем?
— Девчонка знакомая, она в этом же доме живет, свидание там мне назначила. В восемь ноль- ноль.
— Пришла?
— Нет. Я ждал минут двадцать, уходить собрался, а тут Вика из восемьдесят пятой квартиры появилась с каким-то мужиком под руку.
— Ты его рассмотрел? Описать сможешь? Раньше с ней никогда не видел? — закидали мы вопросами свидетеля.
— Раньше не видел, — твердо произнес парень. — Да и на этот раз толком не разглядел: темно было, а он шел по другую сторону от Вики.
— Высокий?
— Нет, не очень. На полголовы выше Вики, где-то моего роста, метр семьдесят пять-шесть, не больше.
— Волосы темные, светлые?
— Шляпа у него была на голове. Черная.
— Одет в куртку?
— Нет, в длинный черный плащ.
— Они разговаривали?
— Вика что-то говорила, но слов я не слышал.
— Каким тоном она говорила? Радостным, злым, нервным?
— Спокойно говорила, но как-то настороженно, словно не знала его реакции. По-моему, она немного волновалась.
— Он молчал?
— Да.
— Он смотрел на девушку?
— Нет. Они быстро прошли, дождь ведь. Ой, еще вспомнил!
— Что? — хором воскликнули мы с Савельевым.
— Они под черным зонтиком шли. У Вики зонт ярко-желтый, значит, тот зонт принадлежал мужчине.
— А-а-а, — хором протянули мы. Трудно найти мужика, у которого был бы зонт другого цвета.
— Все. Больше ничего не запомнил.
— Как обратно он выходил, не видел?
— Нет. Я домой сразу после них ушел.
По крайней мере моя версия о встрече убитой с мужчиной подтвердилась. И то приятно.
Мы со следователем обменялись телефонами и обещаниями звонить, когда появится новая информация. Гоша ждал меня у «девятки». На его молчаливый вопрос я коротко бросила:
— Рано делать выводы. Поехали в магазин.
Итак, убийца — мужчина. Скорее всего Юру убил тот же человек. Или Протов, или кто-то из его окружения. Внезапно мне в голову пришла мысль: нет ли у Алексея Алексеевича других брошенных детей? В таком случае неизбежно появление новых трупов. Если Протов в городе, я с ним встречусь. Скорее бы позвонил Василий.
Машину пришлось бросить в двух кварталах от обувного магазина, ближе мест для стоянки не нашлось. Наш проспект — популярное место. Гошу я оставила охранять тачку. Его присутствие начало меня раздражать. Надо бы отправить его домой к женушке, но вдруг его помощь понадобится? Пусть караулит.
В обувном магазине почти никого не было. Дашу я вычислила сразу — по красным заплаканным глазам и опухшему носу. В который раз убеждаюсь, что слезы женщину не красят. Впрочем, стоит признать, юная
