Друг ты мой.., единственный... Который 'старый и верный'! Не пора ли мне вспомнить, наконец, что ты есть? И - кто ты есть. И где ты есть...
И не пора ли тебе поддержать меня и даже преподнести мне сюрприз?
Глава 4
Ну да, точно. Вот он, выставочный зал Союза художников, - дом под номером 137. Следующий, угловой, - сто тридцать пятый. А через улицу, стало быть, - нужный мне номер 133. Ого, тянется на целый квартал... Ну правильно: пересекающиеся линии на листочке - это, наверное, улицы Рахова и Староказачья. А стрелка исходит как раз из точки их пересечения.
Должно быть, Хосе по телефону объяснили, как добраться, а он со слов начертил себе 'шпаргалку'. И выронил в окошке, растяпа! Мне оставалось только надеяться, что память у него не хуже моей. Иначе как бы он разыскивал этого самого 'Марио'? Ой, да и разыскал ли?..
Однако едва я пересекла Староказачью и приблизилась к дому, как душа моя возликовала: мне не придется наведываться в ЖКО под видом какого-нибудь налогового инспектора и даже опрашивать старушек, гуляющих с внуками и собачками. Ибо 'Марио' я увидела сразу же и без посторонней помощи. 'Марио' был не человеком, а магазином.
Он занимал изрядную часть первого этажа дома под номером 133. Название было размашисто выписано по центру стеклянного фасада, а по краям, помельче, - 'Мебель Италии'. Черт побери, и когда только они успели? Последний раз я проходила здесь месяца три назад.., ну да, вскоре после Нового года, и могу поручиться, что тогда никакого 'Марио' еще не было! Я попыталась даже вспомнить, что было здесь, но это у меня в голове не отложилось.
Ну кому, спрашивается, была нужна еще одна 'Мебель Италии'? Ее и так девать некуда, все, кто мог себе позволить, давно уже приобрели...
Очередная торговая точка 'для мебели', ха-ха!
Неспешной, фланирующей походкой я приблизилась к стеклянной двери. На ней красовалась табличка: 'Закрыто'. Странно... Ведь на этой же самой двери цифры рядом с черными квадратиками, символизирующими будние дни, говорили о том, что 'Марио' должен быть открыт для покупателей с 10 до 18 часов. А время близилось к одиннадцати!
Я прижала нос к двери, изображая недоуменного покупателя, которому срочно-аварийно понадобилась мебель Италии. Мебель я и вправду узрела, но в интерьере шкафов, диванов и кресел не было видно ни единой души. Прошлась сначала до одного края витрины, потом в другую сторону... Нет, никаких признаков жизни. Персонал мебельного магазина как будто вымер.
Что ж, выбора нет: надо идти по путеводной стрелке. Может, так оно и лучше: не надо мучиться сомнениями.
Я вызвала из памяти тоненькую черную стрелку. Ага, должно быть, человек, с которым говорил Хосе (кстати, говорил наверняка не по-итальянски и уж тем более не по-испански!), сказал ему вот про эту арку, ведущую во двор дома. Дальнейшие повороты стрелки подтверждали мою мысль о том, что у магазина должен быть служебный вход со стороны двора, который, видимо, и требовалось разыскать Хосе.
Взору моему предстал обычный городской двор многоквартирного жилого дома. Лоджии, увешанные разноцветными 'флажками' трусов и простыней. Лавочки перед подъездами, несколько старушек выползли погреться на солнышке. Ребятишки барахтаются в грязи на игровой площадке: там еще не везде стаял снег - апрель в этом году выдался холодный. Мамаши с колясками; мужики с машинами...
Четыре подъезда, последний - как раз в углу, где к дому номер 133 по улице Рахова вплотную прилепился другой, расположенный по Староказачьей. Скорее всего, к тому подъезду и ведет стрелка на чертеже: никаких других дверей я там не вижу. Поглядим.
В подъезде было грязно и темно, воняло мусоропроводом и кошками словом, подъезд как подъезд. Но мне сразу бросились в глаза и кое-какие отличия от стандарта. Они касались расположения дверей и лестниц.
Прежде всего, ступеньки от входной двери вели не только вверх, но и вниз. Обычно если в подъезде имеется вход в подвал, то он, этот вход, расположен настолько неглубоко, что вы замечаете его сразу же. Но здесь было иначе: после четырех или пяти ступенек следовала маленькая площадка, лестница делала крутой поворот и, уже невидимая, уходила вниз - в темноту и неизвестность.
Эту неизвестность я решила отложить на потом и сперва проследовала к единственной двери первого этажа (если не считать дверь лифта). Она была обшита листовой сталью и не имела никаких опознавательных знаков, зато имела глазок и звонок. Все эти обстоятельства укрепили меня в мысли, что я стою перед служебным входом магазина 'Марио'.
Однако! Выглядит 'изнанка' мебельного бизнеса не менее серьезно, чем какой-нибудь склад с оружием...
За стальной дверью было тихо-тихо, но я понимала, что это ровным счетом ничего не значит.
Зато снаружи, с улицы, донеслись шаги и голоса, и мне не оставалось ничего другого, как нажать кнопку звонка. Если это приближаются 'люди Марио', мне все равно не избежать встречи с ними, да я к тому и не стремлюсь - наоборот.
Если посторонние - то лучше будет, если дверь мне откроют у них на глазах. Глупенькая 'легенда' была у меня наготове: будто бы я слышала, что магазину требуется продавец, и мечтаю получить это место. Умной 'легенды' в данном случае не требовалось - здесь либо сработает глупая, либо меня вообще не пустят на порог. Добром, я имею в виду...
Но трое пацанов-подростков успели ввалиться в подъезд, вызвать лифт и уехать, а дверь мне открывать, по-моему, никто и не собирался. Я прислушалась, повторила звонок - понастойчивей, опять послушала. Сквозь броню не долетало ни единого звука, ни малейшего шороха. Глухо как в танке.
Послышался шум спускающегося лифта. Из него вышел высокий старик в очень приличном пальто с каракулевым воротником и такого же меха 'пирожке'. В руке он держал резную трость, а на лице - решимость выдержать все испытания судьбы, не уронив при этом собственного достоинства. Явно пенсионер 'из бывших'.
- Извините, пожалуйста, - очень вежливо обратилась я к нему, - вы не подскажете, это вход в магазин 'Марио'? Что-то не могу к ним попасть.
Я из районной администрации.
Можно было бы, конечно, назвать 'контору' посолиднее: эта вряд ли пользуется у него большим авторитетом. Но такой зубр, пожалуй, тут же попросит показать 'корочки', расхлебывай потом...
Он остановился, смерил меня ехидно-презрительным взглядом:
- Из администрации, говорите? Да сюда, милая, надо хороший наряд милиции! Только нынче и милиция заодно с такими, - старик яростно кивнул в сторону 'бункера'. - Органы на них надо натравить, вот что!
Очевидно, вера в непогрешимость 'органов' была у него незыблема. Милиции же дед начисто отказал в праве называться этим высоким именем.
- А в чем дело? - осторожно спросила я. - Шумят, безобразничают?
- Да нет... - Дребезжащий голос моего собеседника стал еще ехиднее. Конечно, от машин во дворе стало не продохнуть, от иномарок этих.
Но сами на рожон не лезут. Тихие... Даже удивительно: в других магазинах по ночам пьянки-гулянки, девицы и все такое прочее, людям по соседству житья нет. А здесь ничего подобного. Да только знаем мы, что за этой тишиной кроется!
- А что? - Я сделала страшные глаза и прикинулась дурочкой.
- Как это - что?! Как - что? - Старик грозно придвинулся ко мне. Мафия, девушка! Мафия! Стальные двери везде понаставили... Что они за ними прячут? Вот бы чем поинтересоваться кому следует! Кончится тем, что им тут бомбу подложат другие такие же, а взлетим на воздух мы все... Вы посмотрите: они же как зараза расползаются всюду. Всюду! Сначала детский садик из нашего дома выжили, устроили этот идиотский магазин, никому не нужный. Так нет, и этого им мало: полтора месяца назад еще и подвалы у жильцов
