- Слушай меня, Татьяна. С минуты на минуту здесь появится бригада УВД и прокуратуры.
Дело это было только моим, но ты же видишь, как все обернулось... Майор Кедров с гримаской отвращения кивнул на стенку, за которой лежали убитые. - О тебе они пока не знают, но узнают в два счета: ты же засветилась и в театре, и в гостинице, и здесь...
Я присвистнула, ему было известно даже про театр!
- А как же, старушка, а как же! - со смехом подтвердил Сергей. - Дон Мигель Мартинес отказался от официальной охраны, но мы же не могли покинуть такую фигуру на произвол капризной судьбы! Тем более что опекать его у нас были дополнительные причины, и весьма серьезные... Ну так вот, скрывать тебя от них не имеет никакого смысла, да это и не в моих правилах... когда огласка не идет во вред делу, конечно. Поэтому тебе придется побеседовать с этими ребятами, Татьяна. В моем присутствии, разумеется. Определенно могу обещать, что им я тебя не отдам и что сильно пытать тебя они не будут. Но дать показания ты должна. Другое дело - что именно ты им скажешь. Ведь об этом массовом убийстве, как я понимаю, тебе все равно ничего не известно, так?
- Да я и адрес-то этот узнала всего час назад!
Он удовлетворенно кивнул, пристально посмотрел на меня и продолжал как бы полушутя:
- Как старшему товарищу мне неудобно давать тебе дурные советы, Татка, но... Словом, смотри сама. Скажем, выглядело бы вполне правдоподобно, если бы Мартинес попросил тебя конфиденциально последить за своим костюмером Хосе Эстебаном, которого он заподозрил в.., некоем неподобающем поведении, к примеру. Ты меня поняла?
- Вполне. Не волнуйся, Сергей. Моему клиенту и подавно не нужна огласка.
- Вот и отлично, умница. Твоего высокого клиента они своими вопросами не побеспокоят, это тоже обещаю. Все это не должно занять много времени. Ну, а потом, старушка, мы с тобой поедем в 'серый дом', и вот там, с глазу на глаз, ты мне расскажешь чистую правду. Что там стряслось у Мартинеса, почему они все так забегали и для какой цели 'дон' нанял тебя. Вопросы есть?
Я вздохнула:
- Только один. Об Эстебане что-нибудь известно?
- Да живой он, живой! - Майор усмехнулся. - Не скажу, что вполне здоров, ему крепко досталось в эту ночь, но, видно, пройдоха родился под счастливой звездой... Сейчас гостит у нас.
- Ты говоришь так, будто бы он...
- Нет, старушка, не все сразу! Ты сказала - один вопрос, и я ответил. Но пока это все. Могу еще добавить, что господин Мартинес будет, наверное, сильно удивлен истинными 'талантами' своего костюмера. Кажется, они приехали, приготовься.
В самом деле, со стороны входа в подвал слышался шум приближения 'бригады', причем довольно многочисленной. Майор Кедров поднялся с кресла:
- Оставайся пока здесь, Татка. И надеюсь, тебя не надо предупреждать: при посторонних - никаких взаимных фамильярностей.
- Обижаете, начальник. Не лаптем щи хлебаем!
- Ну, ладно, ладно... 'Начальник'!
Глава 5
'Товарищ майор' сдержал слово: это оказалось не очень больно и совсем не долго. То есть всего- навсего до четырнадцати тридцати пяти.
Мне ужасно хотелось есть, а главное - было ужасно жаль своего теперь уже наверняка пропавшего четырехчасового свидания с Мигелем. Ну, тут уж ничего не попишешь! Он сам сказал: 'если не случится чего-нибудь экстраординарного'. Так вот оно и случилось - экстраординарней некуда!
Но что имел в виду Серый, сказав, что Мартинес будет удивлен? Я была уверена, что мне совсем не случайно не нравится рожа Хосе. Но все-таки кто он такой?!
Одним словом, кроме голода и любовной тоски меня терзали еще любопытство и тревога за репутацию моего клиента.
Пожилой следователь прокуратуры и парочка молодых хамоватых милицейских чинов, капитан и старлей, не скрывали своего сожаления, что они не могут высосать из меня всю кровушку прямо здесь, на 'месте преступления'. Тот факт, что смерть пятерых членов ООО 'Марио-Т' наступила, как установил судмедэксперт, как минимум десять часов назад, казалось, нисколько не умалял в их глазах моей вины. Несмотря на то, что я честно рассказала - сначала следователю, потом милиции, потом одновременно полпредам обоих правоохранительных органов, - как найденная мною в номере Эстебана (и тут же предъявленная следствию) записка, сделанная его рукой, привела меня на Рахова, 133, где я даже понятия не имела, что находится, они замучили меня дурацкими вопросами. Например: в каких отношениях я состояла с убитыми Джафаровым, Зайнетдиновым, Ахметкуловым, Марьиным и Прокопчуком и с каким-то еще Минкиным? И знакомы ли мне еще некие Носов, Михайлов, Полкин, Короян (или Коробян, запамятовала) а также Голидзе, Хомишвили и Шитов? И что мне известно о связях Хосе Мария Эстебана с этими людьми и о причинах, приведших его сегодня ночью в подвал фирмы 'Марио-Т'? И не приходилось ли мне бывать по другому адресу: в доме номер 215 по улице Шехурдина? И так далее, и тому подобное...
Ясное дело, что ни один из названных типов, живых или мертвых, не был мне знаком, о чем я ничуть не жалела. По этой самой причине, объяснила я, и у меня самой не могло быть с ними никаких 'отношений', и уж тем более не могу ничего знать об отношениях с ними Хосе Эстебана, которого я и в глаза-то ни разу не видела. В доме же на улице Шехурдина я вполне могла бывать в свое время, сказала я, потому что это где-то в районе студгородка; но если следствие интересует, скажем, последний месяц или даже последний год, то определенно не была.
Как только они заикнулись о Хосе, майор Кедров вежливо, но твердо, как адвокат на процессе, заявил протест: мол, Хосе Эстебаном занимается ФСБ, она же и допросит по этому поводу гражданку Иванову, которая является важным свидетелем. А уж вы, ребята, будьте добры, расследуйте свои убийства и не суйте носы куда не след. Разумеется, Серый сказал по-другому (это я даю вольный перевод с его профессионально-дипломатического языка), но 'ребята' - уверена! - поняли все, как надо. Если бы взглядами можно было убивать, то Сереге пришлось бы не лучше, чем тем парням за стенкой.
Однако перечить представителю 'серого дома', да еще старшему по чину, никто, конечно, не рискнул. В конце концов, отчаявшись установить мою причастность к кровавой драме, разыгравшейся в этом подвале, следственная бригада скрепя сердце разжала свою железную хватку, и птичка выпорхнула на свободу.
Правда, 'свобода' эта была тоже очень и очень относительная, ведь меня привязал коротким поводком 'за лапку' майор Кедров, и этот 'плен' еще неизвестно на сколько затянется... Пожалуй, при данных обстоятельствах я все-таки предпочла бы компанию мнимого дядюшки обществу вполне настоящего друга детства. Но последнее было, разумеется, несравненно лучше, нежели допросы незнакомых и враждебно настроенных ментов.
Тем более что, если верить моему гаданию (а не доверять ему у меня не было абсолютно никаких причин), Серый собирался в конце концов оказать мне помощь. А без нее, похоже, было не справиться - по крайней мере, на данном этапе. Ведь и сам Эстебан, и вся информация о нем были сейчас в 'офисе' Кедрова на улице Дзержинского.
Туда мы и отправились, покинув 'гостеприимный' подвал, вместе с товарищем майором и уже знакомым мне Славиком. За рулем серой служебной 'Волги' он сидел, слава Богу, без своей смехотворной шапочки, но для меня так и остался 'петушком'. Меня Серый усадил рядом с водителем - то ли как почетную гостью, то ли как заурядную пленницу - и всю дорогу философствовал о весеннем пробуждении жизни в природе.
Мое любопытство он, как видно, не спешил удовлетворять.
В своем солидном, располагающем к доверию и откровенности кабинете на третьем этаже управления ФСБ по Тарасовской области, куда мы проследовали без всяких остановок и препятствий с чьей бы то ни было стороны, Сергей Палыч освободился от шляпы и длинного кожаного пальто, делавших его похожим на
