- А чего им бояться, - отозвался Орешек, - ежели они стрелу на лету зубами ловят и зелеными молниями кидаются?
- Все равно, - упрямо заявил я, стараясь сдержать дрожь в коленках, мы просто так не дадимся.
- Ваше дело, - пожал плечами парень. - Только зря это.
- А ты, случайно, не видел наших коней? Или этакого вот, тумбообразного, - показала Матильда.
- Так кониной на все стойбище бы пахло, - разъяснил Орешек. - С животными они не очень. Многие звери кору у деревьев жрут. Так друиды их раз - и в квас. А потом с солью да с маслицем и оприходуют. Я вон и Асьмушку-то спрятал, пока не нашли...
- Это кто? Котенок? - умилилась Тильда.
Орех пошарил в тряпье и выудил холщовый рюкзачок, в котором что-то трепыхалось.
- Сыр у вас есть? - поинтересовался паренек.
Тильда вытащила из заплечного мешка кусочек сыру и протянула Орешку. Тот взял его и кинул в рюкзачок. Там завозилось и зачавкало.
- Да кто там у тебя? - удивились мы.
- Не знаю, - сказал парень. - Но сыр очень любит.
- Беспородное что-то? - уточнил Причард. - Дворняга?
- Да нет, - отмахнулся Орешек. - Я же говорю: непонятно кто. Нашел его как-то в кустах. Лежит, пищит, сыру просит. Ну, подобрал, обогрел. Назвал Асьмушкой и все тут. Он мой друг.
- А почему Асьмушка?
- Ему так больше нравится.
- Покажешь?
- Он не хочет.
ГЛАВА 11
Черт-чертухно, имя худое!
Из чертовского юмора
Вечер встретили уныло. В просвете между растениями, обвивавшими беседку, можно было наблюдать нездоровую активность жрецов. Они бегали по лагерю, суетились, как муравьи, всячески мешая друг другу. Какая-то старая тетка протащила мимо беседки ворох стираных балахонов, а наш старый знакомец Дуб приволок точильное колесо, уселся с ним прямо напротив меня и принялся точить устрашающего вида нож, время от времени ласково поглядывая на беседку. Стало неуютно.
Ближе к вечеру, когда все песни были спеты, все анекдоты рассказаны, а сыр закончился, суета в лагере унялась.
- Час молений, - пояснил Орех. - Каждый друид идет к своему дереву, приникает к нему и просит сил. Потом как бы засыпает. А набравшись сил и проснувшись, друид идет за пивом. Оно - как закрепитель.
- А ты?
- А я ж не настоящий друид. Меня в лесу баба Яба нашла, под орешником. Я даже имени своего настоящего не знаю. А уж как с деревьями разговаривать...
В доказательство своих слов парень вытащил из кармана орех, раскусил его, скорлупу выплюнул, а ядрышко аккуратно сгрыз.
- Настоящего друида от этого карачун бы хватил, - пояснил он, дожевывая. - Поэтому Дуб никогда не ест желудей. А жаль - свинья он порядочная...
Мы невольно рассмеялись.
- Да уж, попали мы в переплет, - вздохнул Прич и выругался. - Черт побери!
- Кто меня звал? - раздался вдруг незнакомый скрипучий голос, и в беседку упала яркая звезда. С негромким хлопком она превратилась в странное существо: все какое-то комковатое, клочкастое, волосатое, на руках - когти, на ногах - копыта, а на башке - пара премиленьких кривеньких рожек.
- Кого побрать-то? - осведомился он сварливо.
- А ты кто? - спросила Тиль.
- Я кто? Я-то ясно кто. Черт я, неужели не видно?
- Мне как-то не приходилось раньше видеть чертей, - пожала плечами сестра.
- Ну вот, увидела? Довольна? Так вот. Кого просили побрать? Кто вызывал?
Он открыл дверку на животе, вытащил оттуда записную книжку, покопался в ней, поцокал языком, а потом сунул обратно и лязгнул замком.
- Ты! - важно сказал он и ткнул пальцем в Прича. - Со мной пойдешь!
- Я? - перепугался Прич. - Че это я? Я не хочу!
- А нельзя ли и нам как-нибудь отсюда выбраться? - спросил я.
Черт явно растерялся.
- Странные вы, люди, - наконец вымолвил он. - Прихожу за одним, в адском дыму и пламени, можно сказать, а они тут как тут: 'И мы хотим!' А там весьма, весьма жарко!
- Мы не туда хотим! - растолковала Тильда. - Просто нам из этой клетки надо выбраться.
- Из этой вот? - и черт пнул стенку беседки. Тотчас его шарахнуло зеленой молнией, он отлетел в сторону и некоторое время лежал неподвижно. Когда мы уже всерьез стали опасаться за здоровье косматого пришельца, он встал, помотал головой и проскрипел:
- Сделаем так. Вы мне понравились, и я вам помогу. Но не просто так! Вы должны угадать мое имя. И тогда я забираю вот этого ушастого, вас освобождаю и переношу на ту сторону леса. Идет? - и он протянул лапу.
- Никуда не идет. - И Тильда ловко отбила ее своей рукой. - Лучше так: угадаем - всех нас освобождаешь, не угадаем - всех забираешь.
- Черт возьми, заманчиво, заманчиво, - черт заскреб подбородок. Запутался пальцами в кудлах бороды и долго, чертыхаясь и ойкая, выпутывал. Потом махнул рукой и возгласил: - Ну, давай! Все равно не угадаете! Хотя можно получить две порции сырого шпината за ложный вызов, но в данном случае мне это не грозит. Итак, - первая попытка!
- Наверное, Августин, - предположил я, так как в башке навязчиво вертелась проклятая колпаковская мелодия.
Черт подпрыгнул от радости.
- Нет! - и его волосатая рожа расплылась в ухмылке. - Вторая попытка!
- Тогда Бенедиктус, - сказал Прич.
- Почему? - удивился черт.
- Самое гадское имя, которое мне известно. А че, тебе в самый раз подойдет!
- Поражен твоей эрудицией, - сухо отозвался черт. - Польщен. Однако не Бенедиктус. Последняя попытка! Ну? А? Слабо? - и он заплясал, противно выворачивая ноги и выкрикивая на своем чертовом языке что-то вроде заклятья. - Нимми-нимми-нот! Нимми-нимми-нот!
- Ну, тогда не остается ничего другого, - вздохнула Матильда, - как назвать тебя Том Тит Тот!
Черт медленно разинул пасть. Потом так же медленно закрыл. Потом сказал:
- Но ведь... Но как же... Вот ведь, блин!
- Что, нечем крыть? - расхохотался Орешек.
- Тьфу, - прокомментировал его выпад черт. Но этого ему не следовало делать. От резкого движения челюсть Тома вылетела и упала к ногам Ореха. Тот ловко поднял ее и обтер тряпочкой.
- Впервые вижу черта с чужими зубами, - захихикал Прич.
- А я впехвые вижу чеховека с чухой гоховой! - огрызнулся черт. Отдавайте хейхях же!
- Даром за амбаром, - быстро сказал я. - Поклянись, что выручишь нас из беды еще раз, когда понадобится!
Черт с отвращением посмотрел на меня и кивнул. Далось ему это явно нелегко. Он даже взялся лапами за голову и с силой наклонил ее. К слову сказать, это был мужественный поступок даже для черта. Я бы за такую ужасную голову и клещами бы не взялся. Мне даже показалось, что из его спутанной шевелюры на меня глядят несколько пар маленьких злобных глаз.
Затем Том выдернул из себя клок шерсти (я даже рот себе заткнул, чтобы не брякнуть о паршивой овце) и подал мне со словами:
- Когда понадобхюсь - подбхось в вохдух, я и появхюсь.
После чего получил обратно челюсть, мгновенно вставил ее в рот и для пробы пощелкал зубами.
