Приехав домой, я первым делом позвонила Володе.
– Ты мне нужен. Срочно! Немедленно приезжай.
– Вот и пойми ее, – бурчал обиженный голос на том конце провода, – то вообще не нужен, то срочно нужен...
– Что ты там бубнишь, даже разобрать невозможно. Давай живо, я жду, – я не желала извиняться.
Через некоторое время раздался звонок в дверь, и очам моим предстал любимый, явившийся по моему зову.
– Что за срочность такая? – первым делом озабоченно поинтересовался он. – Случилось что-то?
– Ну... не то чтобы... Дело у меня к тебе.
– Ну вот... Нет чтобы сказать: мол, соскучилась по тебе, любимый, так она – «дело»!
– Это я тебе потом скажу. А сейчас у меня к тебе серьезный разговор. Ты ведь у нас эксперт?
– Ну, эксперт, – без всякого энтузиазма ответил Володя.
– По оценке всяких там... произведений. Правильно?
– Угу.
– А если ты эксперт, то наверняка должен был пересекаться с разными культурными учреждениями нашего города. Например, с музеями.
– Ты это к чему?
– Я это к тому, что мне нужна кое-какая информация по нашему городскому музею, и если у тебя есть там знакомые, ты имеешь все шансы оказать мне неоценимую услугу.
– Ах, во-о-от оно что! А что я получу за это? – у Володи сразу появился интерес к разговору.
– Какие вы все-таки мужики... корыстные! Эгоистичные какие! Ты сначала сделай, а потом уж... торгуйся.
– Эх ты! Это зачем же я буду трудиться, не зная, за что?
– Да ты сначала узнал бы хоть, о чем речь. Может, ты еще и сделать-то ничего не сможешь. Может, я зря и обращаюсь к тебе.
– Ну и о чем же речь?
– Мне нужно узнать, случались ли за последний период, ну, лет, скажем, за пятнадцать, в музее кражи. А если случались, то сколько, когда и что именно было вынесено.
– Только и всего-то? А почему бы тебе не затребовать сразу все архивные материалы о деятельности нашего музея за последние сто лет? Ты только скажи, я это мигом организую.
– Ладно, не вредничай. Не каждый же день бывали кражи в этом музее. Ну, две, ну, пускай три, думаю, не больше. И потом, кража – это событие из ряда вон выходящее. Думаю, многие сотрудники даже на память смогут сказать, когда они случались.
– Как у тебя все просто! А что я скажу, если кто-нибудь поинтересуется, например, на кой черт мне эти кражи сдались?
– Ой, вот нашел проблему! Да что угодно... Скажи, что всплыли в продаже подозрительные раритеты и ты хочешь узнать, не были ли они откуда-нибудь украдены. Например, из нашего городского музея. Под этим соусом, кстати, и списочки краденого можно будет получить.
– Ну да, только и всего.
– Подожди-ка... Что-то я не пойму: я что, требую невозможного? – я обиженно надула губы.
Володя понял, что ссориться со мной в одиннадцать часов ночи совсем не в его интересах, и примирительно начал говорить что-то о своем вознаграждении, с которым мы так и не определились. Вопрос оказался очень сложным и запутанным, поэтому определялись мы с ним долго, и я снова заснула только под утро.
На следующий день, так удачно переложив часть своей работы на плечи Володи, я решила заняться оставшейся частью и выяснить во всех подробностях, какие же проблемы со здоровьем пришлось решать Шульцману много лет назад.
В моем активе были две возможные кандидатуры, от которых я могла получить подобную информацию: Вера и ее мама. Немного подумав, я решила, что именно к Вере мне следует обратиться с расспросами, поскольку, по сравнению со своей мамой, она выглядела гораздо более вменяемой. Но тут была другая проблема. Если сейчас я позвоню Вере, она, конечно, поинтересуется, как идет расследование, а идет оно пока, к сожалению, не очень бойко.
Что ж, придется немножко покривить душой и сказать, что я отрабатываю одну из возможных версий. В конце концов, ведь кости сказали, что я на верном пути.
– Алло, Вера? Это Татьяна.
– Да, здравствуйте. Ну, как ваши успехи?
– Я сейчас отрабатываю одну из версий, и мне необходима дополнительная информация. Мы не могли бы встретиться с вами и поговорить?
– Прямо сейчас?
– Ну, если возможно, сейчас, если нет, скажите, когда вам будет удобно.
– Тогда давайте встретимся часов в... хотя, впрочем... это займет много времени?
– Не думаю.
– Тогда подъезжайте, я буду ждать вас дома.
Через полчаса я сидела в гостях у Веры, которая на этот раз догадалась предложить мне чаю, и слушала унылую историю о том, как долго болел их папа и как сильно они все по этому поводу тревожились.
– ...ах, как мы волновались! Впрочем, мы-то тогда были еще детьми, всего не понимали, но мама, что ей пришлось пережить! У папы была очень серьезная почечная недостаточность, вы знаете, ведь с таким диагнозом долго не живут. Да и живут-то как... постоянные визиты к врачам, на процедуры... этот... гемолиз... диализ... как его там. Не знаю... Как мама выдержала все это! Папа, да нас еще пятеро... Ах! Выход был только один – пересадка почки. Только в этом случае можно было надеяться, что папа проживет еще какое-то время. Но тогда сделать подобную операцию было намного сложнее, чем сейчас. Сейчас даже у нас, в Тарасове, такие операции поставлены чуть ли не на поток, а раньше... Пересадки органов проводились только в экспериментальном отделении областной клиники, и если бы вы знали, чего стоило добиться разрешения на такую операцию! Сколько справок нужно было собрать, сколько порогов обить, сколько подписей поставить. Можно было, конечно, ехать в Москву, там уже и тогда подобные операции делались без ограничений, но там нужно было ждать очереди. А она была огромной.
Но главная проблема была даже не в этом. Я, конечно, не очень разбираюсь, но, кажется, сейчас проблема совместимости при пересадке органов в целом решена и существуют какие-то препараты... позволяющие избежать отторжения. А ведь тогда все эти исследования были еще в самом начале. Поэтому донор должен был быть идеально совместимым, иначе все могло закончиться трагически.
В общем, если бы не счастливая случайность, еще неизвестно, смог ли бы папа дожить до этих лет...
– Вам удалось найти совместимого донора?
– Да, удалось, но не нам. Это сам папа. Он нашел. Я не очень подробно знакома с этой историей, но мама говорила мне, что когда он летом... ну, то есть тем летом, когда он болел... Так вот, когда он отдыхал в санатории, в Ялте, он там встретил одного своего знакомого. С этим знакомым они и проводили почти все время, ведь в чужом городе, сами понимаете, встретить земляка всегда приятно...
Вспомнив многочисленные и иногда очень экстравагантные истории, которые довелось мне в разное время выслушивать об отдыхе в Ялте, я как-то усомнилась, что кому-либо может быть приятно встретить там какого-нибудь земляка. Скорее наоборот, многие предпочтут избежать таких встреч, чтобы земляки потом, чего доброго, не проболтались кому не надо о разных южных похождениях. Но, впрочем, кто его знает, может быть, покойный антиквар был образцом моральной устойчивости...
– ...и даже как-то раз вместе оказались на медицинском обследовании, – между тем продолжала Вера. – Мама потом говорила, что папа ей рассказывал: все врачи шутили – если бы они не знали, что папа и его
