–?Тут блондинка достала из сумки шприц, жгут и сделала девчонке укол в вену, а потом вложила шприц в ее руку. Только тогда до меня дошло, что произошло убийство. Я испугался страх как. Немного посидел на балконе, чтобы успокоиться, потом перелез обратно и дал деру. Вот и все.
–?Ты курил, когда сидел на балконе? – спросила я.
–?Не помню. Меня всего трясло от страха. Наверное, курил. Я всегда курю, когда волнуюсь, а тут такое!.. Девку жалко…
–?Какие сигареты ты курил?
–?«Приму», конечно. Я только их и курю.
–?А размер обуви какой ты носишь?
–?Сорок второй. Только зачем это вам?
–?Обычные формальности, – сказала я. – Саша, давай договоримся так: ты никому, ни единой душе не расскажешь о том, что только что рассказал мне: ни матери, ни Оксане, ни Пашке. Кстати, ты кому-нибудь говорил про убийство?
–?Нет, – ответил Замараев. – Я Оксане и Пашке сказал о том, что хотел украсть чего-нибудь, а меня засекли. Вот и удрал.
–?Продолжай в том же духе, – сказала я. – Когда ты понадобишься в суде, я за тобой приду. Ты очень ценный свидетель.
–?Боюсь я в суде выступать, – признался Сашка. – Как я скажу о том, что залез на чужой балкон, чтобы украсть банки?
–?А ты не говори.
–?А чего ж тогда говорить?
–?Придумаешь что-нибудь, – сказала я. – Например, так: стоял на балконе, держал в руках последние десять рублей и думал о том, что лучше купить – хлеба с картошкой, курево или пиво. Дунул ветер, вырвал из твоих рук десятку и перенес на соседний балкон. Вот тебе и пришлось лезть к соседям. Это я к примеру. Можешь что-нибудь и другое придумать, ты ж голова! – подбодрила я его. – Но это все ерунда полная, никто тебя не будет привлекать – я об этом позабочусь. Кстати, можешь вернуться к себе домой, не бойся. Только никому ни о чем не говори. Если соседи будут спрашивать, где был, – отвечай, что у своей подруги. Моя подруга, сколько хочу, столько у нее и живу. Понял?
Сашка кивнул головой, глядя на меня с восторгом:
–?А мне вот и в голову не пришло так придумать. Ну ты прямо как писатель!
–?Ты только больше никуда не исчезай. Договорились? – Я, пропустив комплимент в свой адрес, взглянула алкоголику прямо в глаза.
–?Не исчезну, – пообещал Замараев. – Можете не беспокоиться.
–?Да и не пей больше, хорошо? – строго посмотрела я на него и пригрозила: – А то по пьяни наболтаешь кому-нибудь лишнего, потом и я не смогу помочь. Понял?
Было видно, что Замараев борется с самим собой. Наконец внутренняя борьба завершилась не очень уверенным кивком.
–?Вот и хорошо, – вздохнула я и уже собралась уходить, когда Замараев спросил:
–?Скажите, а у вас действительно сегодня день рождения?
Мне почему-то не захотелось признаваться в том, что настоящий мой день рождения еще не скоро, и я ответила:
–?Конечно… Ведь я тебя угостила, значит, не соврала.
Крупнов сидел и терпеливо ждал. Он был уверен в том, что получит то, что хочет. По-иному быть просто не может. И в назначенное время раздался телефонный звонок.
–?Алло, это ты? – сразу спросил Виталий Евгеньевич.
–?Да, – хмуро ответили в трубку.
–?Ну и что скажешь?
–?Сейчас приеду и привезу все, что ты сказал.
–?О’кей, – коротко ответил Крупнов и повесил трубку.
Он успел слегка выпить до ее приезда. Когда она вошла, взглянул на нее насмешливым взглядом, полным презрения, уже не скрытого, а вполне открытого, ничем не завуалированного. С выражением своего полного превосходства принял из ее рук нужные ему документы. Однако там не было главного – того, без чего он не мог достигнуть своих целей полностью.
–?И что это такое? – угрожающим тоном спросил он.
–?Документы.
–?А где то, о чем я просил в первую очередь?
–?Для того чтобы достать и эти, мне пришлось черт-те что совершить.
–?Что же, интересно знать?
–?С Лешкой пришлось побыть немножко, – огрызнулась она.
–?С Лешкой? – тяжелым тоном спросил Крупнов. – Это ничего… Это полезно… Тебе же это ничего не стоит.
Он поднял глаза и посмотрел на нее. Она молчала и едва сдерживала себя, чтобы не разразиться матерной тирадой.
–?Хорошо, – Крупнов пролистал снова документы, которые лежали на столе. – На первый раз очень хорошо. Но меня интересуют те самые документы – ты поняла, те самые!
Он сделал акцент на последних словах, и она нахмурилась еще пуще.
–?Какого черта? – наконец отозвалась она. – Давай пленку!
–?Ты что, дурочка, что ли? – усмехнулся Крупнов. – Я тебе обещал это только в случае выполнения тобой всех обязательств.
–?Сколько тебе нужно денег, сволочь, чтобы ты отстал от меня?
–?Я уже говорил.
Она думала где-то около минуты, молча куря сигарету. Потом, затушив ее в пепельнице, сквозь зубы выдавила:
–?Будут тебе деньги. Только если пленку не отдашь, то я тебя грохну. Вернее, не я, а другие люди.
–?Ишь как заговорила! – изумился Крупнов.
–?Пеняй на себя, Виталик! – Она погрозила ему пальцем и направилась к выходу.
–?Да я тебя сам грохну! – бросил ей вслед Крупнов. – И никто не узнает!
Она остановилась около самой двери, повернулась и медленно подошла обратно к Крупнову, который, слегка раскрасневшись от возмущения – какая-то шлюшка будет ему грозить! – сидел за столом.
–?Послушай, Виталик, за что ты так ненавидишь Милехина? – почти что ласково спросила она.
–?Кто тебе сказал?
–?Я это вижу.
–?Я его не ненавижу. Он мне мешает, – ответил Крупнов.
–?А если я тебе не принесу эти документы, что ты будешь делать?
–?Я уже сказал – пленка попадет к Милехину.
–?Я этого не боюсь.
–?Врешь!
–?А если не вру? – Она заставила себя улыбнуться и присела на стол, обнажив свою длинную ногу в очень сексуальных колготках. – Если мне все равно?
–?Я найду способ заставить его свернуть свое дело, – с дьявольской улыбкой сказал Крупнов, не спуская глаз с длинной ноги.
Спустя несколько секунд улыбка, однако, сползла с его лица, и он, нахмурившись, вернулся к своему излюбленному тону, подчеркивавшему, как ему казалось, превосходство над остальными людьми:
–?Твое дело – принести мне документы. Мне все равно, перед кем тебе придется раздвигать ноги. Я не верю, что тебе все равно. А с Милехиным я сумею разобраться без тебя. Это не твой вопрос.
И посмотрел на нее своими безжалостными серо-голубыми глазами в упор. Она могла бы подумать, что такие же глаза были у гестаповцев, когда они допрашивали свои жертвы в застенках, но не подумала. Потому что не обладала ассоциативным мышлением и очень мало знала. Она просто встала и, смерив Крупнова ненавидящим взглядом, пошла к выходу. На сей раз она не стала останавливаться, открыла дверь
