Друзья вернулись в Деревянную Столовую.
— Ну, вот и все, — сказал Алмон. — Кажется, катастрофы в нашей жизни закончились.
— Не зарекайся, — вздохнул Сократ, — кто может знать, что ждет нас впереди.
— Чего это ты в пессимизм ударился? — поинтересовалась Терра.
— Отстань, пожалуйста, — отмахнулся толстяк. — Значит, закончились наши неприятности… закончились… Что дальше делать будем? Попробую представить. Я, скорее всего, окончательно обоснуюсь на Сатурне, буду помогать Ластении, потом выдам ее замуж и поеду путешествовать. Терра, скорее всего, вернется в Параллельные Миры и станет дальше творить свои темные параллельные делишки. А Алмон станет мучиться от безделья где-нибудь в загородном домике, рассказывая соседским детишкам о своих славных подвигах…
— Прекрати, пожалуйста, — поморщился полуволк.
— Идемте к Леброну, — сказала Ластения. — Надеюсь, он уже пришел в себя.
— Погоди, — остановила ее Анаис, — можно я пойду одна?
— Вы звали меня, Повелитель? — шарообразный Керк выкатился из плотного столба дыма, наполняя скрипучей телепатической речью мозг Патриция.
— Да, звал, — он едва удержался, чтобы не потереть виски, столь неприятным был голос торговца. — Скажи-ка, любезнейший, сколько энергии ты отдал Анаис для того, чтобы взорвать станцию?
— Столько, сколько она попросила, — невозмутимо ответил Керк.
— А ты знал, что эта станция принадлежит мне?
— Да, Владыка.
— Так почему же ты способствовал ее уничтожению?
— Я торговец, Владыка, всего лишь торговец. Всё, что я имею, — всё покупается и продается.
— Ну, что ж, тогда продай мне свою душу.
— Хорошо, сколько вы за нее дадите?
— Душа бесценна, — левое веко Патриция слегка дрогнуло, и Керк разлетелся серыми, похожими на пепел хлопьями.
Леброну казалось, что он спит и видит сон о том, как пробирается к свету с самого дна какого-то тяжкого, липкого кошмара. Юноша старался, как мог, как умел вырывался из ямы с химерами, не чувствуя, как кровоточат сорванные о стену Небытия ногти. Он упорно карабкался все выше, и выше, и выше…
…Открыв глаза, Леброн увидел, что лежит на полу в одной из комнат своих собственных покоев. Голова раскалывалась, перед глазами всё плыло. С трудом поднявшись на ноги, юноша побрел к дверям. Они оказались заперты. Тогда Леброн взялся за серебряную ручку и приподнял немного вверх — он всегда делал это, когда двери нечаянно захлопывались. Измученный сотнями подобных упражнений замок печально щелкнул и открылся. Леброн вышел из покоев и направился по пустынным полутемным коридорам. Его удивило безмолвие, отсутствие слуг и придворных. «Странно, — подумал юноша, глядя по сторонам, — где все? Что было со мною? Надо скорее найти маму с отцом и Ластению с Сократом… Что-то мне все это не нравится… какая-то странная тишина и пустота во дворце, может, случилось что-нибудь?»
Он заглядывал во все покои и залы подряд, удивляясь беспорядку и отсутствию людей. Стали нарастать беспокойство и страх… Леброн решил сократить путь к Деревянной Столовой, свернул в портретную галерею и лицом к лицу столкнулся с Анаис, идущей ему навстречу.
— Что-то мне не хорошо, Дракула, — Палач с ногами забрался на необъятное ложе вампира, натягивая на себя расшитое драгоценными нитями покрывало.
— Заболел?
— Не знаю. Знобит меня постоянно, трясет изнутри и грустно. Дай-ка мою коробку с сигаретами, вон там, на столе лежит.
— Мне от твоих дурманных трав постоянно в желудке погано, — проворчал вампир, все же протягивая коробку Палачу. — Что-то ты совсем расклеился, так нельзя.
— Знаю, — Палач прикурил сигарету и резко выдохнул терпкий голубоватый дым. — А что делать? Паршиво так, что слов нет.
— Может, это из-за настроения Патриция?
— Понятия не имею, может из-за него, а может и просто так… Тошно как-то…
— Бывает. Со всеми бывает. И во дворцах есть место скуке и тоске, они всюду пробираются.
Леброн уставился на девушку, не веря своим глазам.
— Здравствуй, Леброн, — голос Анаис прозвучал немного растерянно, она не ожидала вот так вот с ним столкнуться. Девушка сразу поняла, что это и есть ее брат, слишком уж он походил на Патриция.
— Здравствуй… — Леброн растерялся ничуть не меньше. — Я… ты меня знаешь?
— А ты, судя по всему, знаешь меня, — попыталась улыбнуться Анаис.
— Ну… да. А как ты здесь…
— Я тебе сейчас все расскажу. Пойдем, присядем туда, — и она кивнула на тот самый эркер, из глубины которого совсем недавно Сократ наблюдал, как Нэскей вытирает окровавленный стилет о портьеру.
Дракула задумчиво молчал.
Они перебрались в покои Палача, и старый вампир все пытался напиться, но хмель упорно не желал его одолевать.
— Как ты думаешь, Палач, что Патриций сделает с этим торговцем энергией?
— Уничтожит, что же еще, — равнодушно ответил молодой человек. — Хотя за такое сразу просто уничтожить маловато будет.
Леброну казалось, что Вселенная вторично обрушилась на него. Юноша с ужасом смотрел на Анаис. По возможности мягко она рассказала о произошедшем, и теперь эти слова с гулом и грохотом проносились по лабиринтам его сознания, доводя до умопомрачения. Леброн опустил голову и закрыл лицо руками.
— Нет… — прошептал он, — нет… не может быть…
Сквозь его пальцы заструились слезы, полные боли.
— Я не мог… не мог… убить маму и отца… — Леброн сдавил пальцами виски. — Что же я наделал… что же я натворил… Это я сделал! Это
— Леброн, — Анаис обняла его за плечи, — не надо, не говори так, это сделал не ты, это сделало другое сознание, иная личность. У тебя есть друзья, которые помогут…
— Продолжать жить, будучи убийцей своих родителей? — он поднял голову и посмотрел на Анаис прозрачными голубыми глазами. — Как я смогу смотреть в лицо Ластении, Сократу и всем остальным? Как я вообще смогу с этим жить?
— Никто не осудит тебя, Леброн, — Анаис взяла его за руку, — пойми это. Все знают, что ты не виноват.
— Мне не легче от этого, — Леброн тряхнул головой, его черные кудри разлетелись по плечам. — А где все остальные? Надеюсь, они-то хоть живы? Больше я никого не убил?
— Идем, они ждут нас в Деревянной Столовой.
— Да, — он поднялся на ноги, — хочу увидеть Ластению и Сократа… а кто там еще?
— Терр-Розе Голубая Птица и Алмон. Терра — она королева Параллельных миров, а Алмон…
— Ага, да-да, — Леброн рассеянно смотрел куда-то в пространство, не слыша больше Анаис.
Мягкими шагами приближался к Марсу вечер, неся в ладонях скомканный синий шарф ночи, густо усыпанный драгоценностями звезд. Чуть позже он перевяжет этим прохладным шарфом теплую окровавленную рану Марса, успокоит жжение и боль, принесет облегчение, покой и сон…
