которое не всякий маг может себе позволить. - Я сам не понимаю, как это получилось.
- Ничего, у меня есть еще один, - с оттенком легкого замешательства отозвался Томек.
- Значит, Вейнок рассказал все, что знал и больше нам не нужен? - Флей постарался как можно быстрее замять неприятный инцидент.
- Да.
- В таком случае он не доживет до завтрашнего утра. Кто-нибудь из моих людей займется этим.
- Нет-нет! Ни в коем случае! - всплеснул руками старик. - Так нельзя! Ты хочешь придушить его в камере как обычного вора, но он, даже сумасшедший, заслуживает благородной смерти.
- Что вы имеете в виду?
- Смерть посредством отсечения головы. И не в камере, а на эшафоте, на глазах у людей. Виселица - это удел безродных воришек и фальшивомонетчиков. Благородная кровь должна пролиться как полагается. Это должна быть казнь, а не убийство.
- Но где мы найдем квалифицированного палача в этой глуши? В Лубне его попросту нет! Здесь просто забивают палками или изгоняют из города. Сами видите, что в здешних камерах сидит всякая мелочь, вроде дебоширов и должников.
- Я могу помочь, - негромко сказал Дарвей.
Флей негодующе посмотрел на монаха.
- Ах, да... Я совсем забыл, - его взгляд смягчился. - Действительно, это выход.
- Ты?! - Томек постучал пальцами по крышке стола. - С чего ты взял, что достаточно компетентен в данном вопросе?
- Господин Томек, я ручаюсь, что Дарвей достаточно компетентен. Он виртуоз своего дела и отправил на тот свет людей больше, чем воины вашего отряда все вместе взятые.
- Наемный убийца? - на лице мага была написана брезгливость.
- Хуже. Дарвей двадцать лет был Призраком ордена Истины.
Впервые в жизни Томек не нашел, что ответить. Он только немного, насколько это позволял узкий проход, отодвинулся от Дарвея.
- Можно было обойтись и без откровений... - поморщился монах. - Я не люблю, когда моя маленькая тайна становится известна посторонним людям. Раньше мне бы пришлось убить вас обоих только за то, что вы увидели мое лицо.
- Но времена меняются... - покачал головой Флей. - Тем более, я уверен, что многоуважаемый Томек пообещает молчать об этом. Ведь так?
Старик кивнул. Он опустил голову и изучал Дарвея из-под нахмуренных бровей.
- Значит, это все правда? Призрак действительно существует?
Монах как можно равнодушнее пожал плечами.
- Как будто вы этого не знали! Не смешите меня!
- И вы двадцать лет занимались этим... А почему перестали?
- Я служил великому магистру Кармиссу.
- Понятно. Все дело в интригах... - Томек замолчал, думая о чем-то своем.
- Если вы хотите, чтобы казнь состоялась завтра, то к постройке помоста лучше приступить немедленно, - заметил Дарвей, всегда беспокоящийся о практической стороне вопроса.
- Мудрая мысль, - похвалил Флей монаха. - Что тебе для этого надо?
- Мне?! Ничего. Ни я же его буду строить. Главное, чтобы завтра утром нашлась подходящая колода и острый топор.
- Обеспечим.
- И еще, я хочу поговорить с пленником перед казнью.
- Это еще зачем? - встрепенулся маг.
- Ну... Я всегда с ними разговариваю перед тем как... - Дарвей запнулся и резко провел большим пальцем по шее. - Это такая традиция, обычай. Как монах ордена я имею право выслушать их прегрешения.
Томек вопросительно посмотрел на Флея. Тот кивнул.
- Да, обычно все так и приходит. Призрак - это не обычный убийца, как вы понимаете.
- Хорошо, уговорили. Я лично отведу тебя к нему, - Томек поднялся.
- Я тоже пойду, - решил Флей. - Есть кое-какие дела... Да и помостом нужно заняться. Дарвей, я думаю, ты разберешься, что к чему...
Они покинули кабинет. Томек, звеня кольчугой, провел Дарвея по коридору. Они спустились по винтовой лестнице и очутились в подвале. Там, в одной из дальних камер, подальше от остальных заключенных, лежал связанный по рукам и ногам Вейнок. Связали его из боязни, что он навредит себе, а не потому, что опасались побега.
Старик дал знак воину, охранявшему камеру, и тот послушно зазвенел ключами.
- О чем вы будете говорить? - спросил он Дарвея.
- Я еще не знаю. Да это и неважно.
- То есть как?
- Любое живое существо имеет право высказаться перед смертью и быть услышанным. Поэтому меня не волнует содержание беседы. Я здесь не для этого.
Конечно, Дарвей был не совсем честен с Томеком. Его волновал предстоящий разговор с пленником. Он надеялся услышать от него что-нибудь важное, чему маг не предал значение, посчитав обыкновенным бредом сумасшедшего.
- Странные вы все в этом ордене... - пробормотал старик.
Он уже собрался уходить, как его плащ зацепился за погнутый штырь решетки. Раздался треск и из порванного внутреннего кармана выпали золотые часы. От удара о пол они раскрылись и отлетели прямо к ногам монаха. Дарвей нагнулся и подобрал их. Часы, благодаря прочному корпусу, остались целы. На внутренней стороне крышки он обнаружил изображение улыбающейся белокурой девочки лет трех. Монах, как ни пытался не смог скрыть своего удивления.
- Это моя внучка! - сконфуженно выпалил мгновенно покрасневший Томек.
Старик выхватил часы у него из рук и ретировался.
Дарвей усмехнулся. Он только что получил еще одно подтверждение тому, что железных людей не бывает. У всех есть свои маленькие слабости. Они есть даже у заносчивого, безжалостного к своим и чужим господина Томека. Иногда такая слабость может принять облик маленькой девочки, которая наверняка вьет из своего строго деда веревки.
- Оставьте нас вдвоем, - приказал Дарвей охраннику. - Если хотите, можете закрыть дверь. Я сам вас позову, когда будет нужно.
Охранник послушно запер их, и удалился. Монах подождал, пока он отойдет на достаточное расстояние, и наклонился к пленнику. Стараясь не дотрагиваться до его искалеченных рук, опасаясь причинить новую боль, он перевернул его. Монах вытащил изо рта кляп и бросил на пол. Пленник глубоко вздохнул и посмотрел на Дарвея.
Вейнок был плох. Истощенный физически - он выглядел так, будто бы голодал не меньше недели, и духовно, он практически не понимал, где находится. Его сознание были похоронено в пучине хаоса, и слабые проблески уже не могли пробиться сквозь его черные воды. Это общение с бакетами сделало Вейнока безумным. С каждым часом его состояние ухудшалось. Он умер бы сам через пару дней или недель даже без чужого вмешательства.
- Мои пальцы... мои пальцы... - жалостливо простонал Вейнок. - Вы поможете мне? За что они мучают меня?! Я не хочу снова смотреть на убийства! Они делают больно и мучают меня, заставляя смотреть!
- Кто они? - спросил Дарвей, понимая, что сейчас Вейнок имеет в виду не магов.
- Они... Тени. Неужели вы не знаете теней? Высасывают твою душу через глаза. Смотрят в глаза, и я лишаюсь души. Кусочек за кусочком, ниточка за ниточкой... Иногда я не помню своего имени. Я - никто! Меня нет, а тень всегда рядом. А как они могут смотреть, ведь у них самих нет глаз? Даже лица нет, а камни холодные... Вы знаете, почему камни холодные?
Дарвей слушал этот бессвязный бред, и усиленно думал, как ему помочь. К душе Вейнока было
