подать платок и принести стакан воды, — я сделала. Когда Дарья наконец успокоилась, то первым делом попросила извинения за свою несдержанность.
— Понимаете, — продолжила она, — Матвей не любит распространяться о своей личной жизни, мы ведь с ним встретились совсем недавно. Он показался мне таким одиноким и несчастным, а теперь приходите вы и всякими намеками вызываете во мне сомнения в чистоплотности намерений Матвея. Он действительно великолепный мужчина, с ним весело и интересно…
— Дарья, не хочу портить вам настроение, но я хотела бы дождаться Хавкина и поговорить с ним.
— О чем? — со слезами на глазах спросила девушка (эти слезы были искренними). — Неужели он скрыл от меня что-то серьезное?
— Отвечать за поступки вашего друга я не могу. И все — таки я советую вам оставить нас одних, когда он придет. Вам необязательно слышать все то, о чем мы с ним будем разговаривать. Вам это может очень не понравиться.
— Это способно испортить мое мнение о нем? — удивленно спросила Дарья с недоверчивым выражением на лице.
— Дарья, все подобные вопросы приберегите для Матвея, — сказала я, не зная, как избавиться от настырной собеседницы. — Кстати, как давно вы с ним живете?
— Сегодня полторы недели как раз, — все еще расстроенная моим нежеланием распространяться о ее друге, произнесла девушка.
— Даша, — проговорила я, — мне необходимо как можно больше собрать информации о Хавкине. Вы не против со мной побеседовать? Заодно скоротаем время в ожидании вашего возлюбленного Ромео.
— Мне нечего скрывать от органов правопорядка, поэтому спрашивайте, отвечу на все вопросы.
— Великолепно, начнем с самого простейшего: ваша идиллия с Матвеем Хавкиным длится на протяжении всех тех дней, что вы вместе? Неужели ни разу не ссорились?
— Представьте себе — никогда, с первой встречи живем душа в душу, — выразилась собеседница в духе моей прабабушки.
— Извините за нескромный вопрос, но как вы проводили время?
— По-разному. Гуляли, смотрели телевизор, вместе занимались приготовлением еды и даже читали книгу вслух.
— А неделю назад в четверг? — как бы невзначай поинтересовалась я, стараясь не показать важности вопроса.
— В четверг… — задумчиво прошептала Дарья, подняв глаза к потолку, будто на нем был написан ответ или подсказка. — Сейчас вспомню. В тот день мы проснулись рано, часов семь утра было. Весна все- таки, грех просыпать такую погоду…
— Дарья, пропустите, пожалуйста, лирические отступления.
— Хорошо, Татьяна Александровна, — тоном примерной ученицы ответила девушка. — Значит, мы проснулись ни свет ни заря и занимались домашними делами, потом послушали музыку и устроили в спальне этакую дискотеку при солнечном свете. Получилось, между прочим, очень весело.
— Во сколько вы закончили веселиться?
— Сейчас подумаю… часов этак в десять.
— Дальше.
— Вас интересуют все интимные подробности или самые пикантные можно опустить? — со смешинкой в глазах уточнила собеседница.
Я, ничуть не смутившись, попеняла девушке.
— Так бы сразу и сказали, а то строите из себя загадочного сфинкса. Совсем голову мне заморочили. Итак, во сколько вы приступили к другим делам?
— Когда мы вышли из душа, мои часы показывали половину первого. После душа Матвей сводил меня в кафе пообедать, потом мы прошлись по базару, и он купил мне платье. Вам продемонстрировать? — с непосредственностью ребенка спросила Дарья.
С этой минуты я больше не сомневалась, что моя собеседница такая же блаженная дурочка, как и Катя. Вот они, наивные женщины, подпавшие под обаяние Матвея, так называемого ценителя прекрасного пола. Судя по фотографии, на секс-символ Хавкин не тянет, хиловат на мой вкус. И чего они в нем особенного нашли?
— Значит, вы можете поручиться, что все утро и день четверга Матвей провел в вашем обществе? — уточнила я.
— Именно, оставались неразлучными на протяжении всего дня, как сиамские близнецы.
— Отлично, будет что проверять, — невозмутимо прокомментировала я, имея сильные сомнения по поводу правдивости сказанных собеседницей слов. Сама не могла понять, что именно смущало, только не верила я этой девушке ни на грош. Она же влюбилась в Матвея и считает его образцом добропорядочности, так разве можно доверять ее информации?
Тут в наступившей тишине раздался звук, характерный для открывания двери. Видимо, пожаловал главный герой. Ну наконец-то.
Это действительно оказался Матвей, я моментально узнала его, поскольку зрительная память у меня прекрасная.
— Я и не знал, Дашенька, что к тебе придут гости.
— Она из милиции, — трагическим голосом произнесла Дарья, будто вынесла приговор.
— И по делу, а не на чаепитие, как вы могли подумать, — внесла я ясность, поднимаясь ему навстречу. — Вы, должно быть, и есть Хавкин Матвей?
— Он самый, — с легким поклоном ответил парень и беззастенчиво окинул меня плотоядным взглядом, ничуть не смущаясь присутствия своей подруги.
— Вот и чудесно, значит, мы сейчас и поговорим. Дело в том, гражданин Хавкин, что вы подозреваетесь в совершении убийства.
— В убийстве? — ошеломленно переспросил парень, вытаращив глаза. — Вы о чем толкуете, уважаемая?
— Мое имя Татьяна Александровна, молодой человек, и в данный момент я нахожусь при исполнении служебных обязанностей. В связи с этим я надеюсь услышать от вас правдивое объяснение, где вы провели вечер среды и утро четверга.
— Матвей, я…
— Тихо, Дашенька. Выйди из комнаты, мне надо с тетей парой слов перекинуться.
— Но… но…
— Я сказал, оставь нас наедине, — более жестко потребовал Хавкин, не глядя в сторону девушки.
— При необходимости зови, я приду, — совсем не к месту сказала Дарья и закрыла за собой дверь.
— Теперь давайте начистоту, Татьяна… — сказал Хавкин и вальяжно расположился в кресле. — Да вы присаживайтесь, в ногах правды нет.
Я присела на диван и начала разговор.
— Как вы сами верно заметили, давайте по существу. Вам наверняка известно о смерти мужа вашей пассии, Виктории Казаченко. Совсем недавно открылись некоторые обстоятельства, и вы стали первым из числа подозреваемых.
— Татьяна, мне понятно ваше желание найти преступника, но я на эту роль не тяну хотя бы потому, что у меня есть алиби. Вы можете проверить, среду и четверг я провел вместе с Дашенькой.
— Вот и прекрасно. Тогда опишите, как вы провели те дни.
— Начинать со среды?
— С вечера среды, — уточнила я и приготовилась внимательно слушать, включив предварительно диктофон. В данный момент моя интуиция подсказывала, что он обязательно допустит прокол в своем рассказе. Невозможно все время оставаться на высоте и сочинять правдоподобные байки, так что если он действительно виновен, то это будет ясно.
— В целом, вечер среды не заладился с первых аккордов ресторанного оркестра, и все из-за простоты
