— Хотелось бы с ним поговорить. И чем скорее, тем лучше. Если нужен его домашний телефон, могу дать.
— Давай на всякий случай. — Записав продиктованный телефон, осведомился: — Все?
— Не все. Мне нужны двое понятых для опознания. И свободная комната.
— Сделаем. Что еще?
— Пропуск на имя Ларисы Васильевны Гогунава. Мы с ней будем минут через двадцать.
В МВД я попросил Ларису подождать меня в холле. Зашел в кабинет Окруашвили. Там, кроме Манучара, сидели две девушки. Как он объяснил, обе они стояли в очереди в паспортный отдел. Задав несколько вопросов, я убедился: понятые отвечают всем необходимым требованиям — в здании МВД оказались практически случайно, какая-либо связь с Ларисой Гогунава исключена. Манучар отправился на поиски двух пистолетов, я же в его отсутствие еще раз объяснил девушкам обязанности понятых. Особых сложностей здесь не было: не вступая ни с кем в контакт, присутствовать при опознании. И затем письменно подтвердить то, что увидят и услышат. Выслушав, девушки подтвердили; задача им ясна, они все поняли.
Появился Манучар. Попросив девушек на минуту выйти, мы положили на стол принесенные Манучаром «Беретту», «Атлас» и найденный у Джомардидзе «Байярд». Все три пистолета были иностранного производства и одного калибра — 6,35. Пригласив девушек, я предложил им самим расположить пистолеты на столе так, как они считают нужным. Девушки занялись перестановкой. После нескольких перемещений пистолеты расположились так: «Байярд» справа, в центре «Беретта», слева «Атлас». Накрыв пистолеты листами чистой бумаги, я вышел и пригласил в комнату Ларису.
Войдя, Лариса по моей просьбе присела на стул. Терпеливо сообщила заполнявшему протокол Окруашвили свою фамилию, имя, отчество, адрес, паспортные данные. Затем в разговор вступил я:
— Лариса Васильевна, в разговоре со мной вы сообщили, что во внутреннем кармане куртки вашего мужа был пистолет. Это так?
— Да, так.
— Вы сказали также, что этот пистолет обнаружили утром, в день отъезда вашего мужа в город Галиси. Вы подтверждаете это?
— Подтверждаю.
— И вам, и нам известно, что по приезде в Галиси ваш муж, Малхаз Теймуразович Гогунава, погиб. Иными словами, увидев пистолет и проводив мужа, вы больше мужа живым не видели. Это вы тоже подтверждаете?
— Подтверждаю.
— Чьего производства был пистолет, советского или иностранного?
— Мне показалось, иностранного.
— Почему вам так показалось?
— Я заметила на пистолете слово на иностранном языке.
— Вы помните это слово?
— Помню только первую букву, латинское «B». Еще там было клеймо над рукояткой: всадник на коне.
— Какого размера был пистолет? Большой, средний, небольшой?
— Небольшой.
— Можете показать руками, какой примерно?
Лариса показала.
— Примерно вот такой.
— Вы смогли бы узнать этот пистолет?
— Думаю, смогла бы.
— Лариса Васильевна, сейчас мы вам покажем три пистолета. Вы должны сказать, есть ли среди них тот, который вы видели в куртке своего мужа. Вы готовы?
— Готова.
Я убрал листы. Внимательно осмотрев три пистолета, Лариса без колебания указала на «Байярд».
— Вот этот. Это он, я точно помню. Я и слово вспомнила: «Байярд».
Оформив опознание и отпустив Ларису и девушек, мы с Окруашвили перешли в его кабинет. Усевшись, Манучар достал из кармана куртки завернутую в платок копию перстня. Положил на стол:
— Наконец-то можно поговорить спокойно. Я все выяснил. Кто, чего, кому, как.
— Слушаю с нетерпением.
— Значит так. Эта копия изготовлена в Тбилиси в мае-июне прошлого года. Автор — Реваз Мгебуа, ювелир, берущий частные заказы. Заказ ему сделал Виктор Чкония. Для выполнения заказа Чкония дал Мгебуа «Перстень Саломеи». Что это был подлинник, Мгебуа ручается, готов подтвердить. Чкония предупредил: заказ срочный, копия нужна в течение месяца, за затратами не постоит. Заказ Мгебуа выполнил в срок, вознаграждение получил. Остальным, по его словам, не интересовался. Чему я охотно верю.
— Манучар, огромное спасибо. Я твой должник.
— Ладно тебе… Вот что, ты с утра хоть что-нибудь ел?
— Ни крошки.
— Я тоже, с твоим перстнем. Сходим в буфет?
— С радостью. Только, ты разыскал Котика?
— Разыскал. И назначил прийти в шесть тридцать ко мне. Пропуск заказан. У нас в запасе почти час. Так что успеем.
Мысленно поблагодарив Манучара еще раз, отправился вместе с ним в буфет. Пережевывая сосиски и запивая их соком, я не мог отключиться от аферы с перстнем. Организатором этой аферы, конечно же, является Челидзе. В прошлом году он похитил «Перстень Саломеи» у Дадиани, заменив его копией. Десять дней назад, судя по всему, он вернул подлинник. Это ясно. А в остальном — путаница. Зачем Челидзе похитил подлинник? Чтобы продать какой-то старушке? Какой? Ладно, может быть, эта старушка тоже отдаленный потомок князей Дадиани. Но почему тогда старушка продала «Перстень Саломеи»? При этом она неожиданно проявила недюжинный опыт — нашла Котика, опытного посредника, завсегдатая злачных мест. Но тут еще одна загадка. Человек вроде Котика никогда не будет трудиться ради какой-то старушки. Хорошо, может быть, Котик — подставное лицо, работающее на того же Челидзе? Опять же ведь с ролью посредника до этого идеально справлялся Чкония.
Когда мы вернулись в кабинет Окруашвили, часы показывали шесть двадцать пять. Я попросил Манучара сделать при допросе особый упор на выяснение личности старушки. Он кивнул:
— Не волнуйся, будет тебе старушка. Только что-то он задерживается.
— Может, вообще не придет?
— Исключено. Знает: я могу ему попортить жизнь.
Примерно через минуту раздался стук в дверь. Вошедший в кабинет человек в целом соответствовал описанию Ларисы — высокий, модно одетый, с красивым лицом и настороженным взглядом. Прикрыв за собой дверь и по очереди изучив нас, сказал:
— Извините, Манучар Шалвович. Задержался. Обстоятельства.
— Что с вами сделаешь. Садитесь, Манагадзе.
Присев на стул и продолжая незаметно изучать меня, Котик спросил:
— Я слушаю, Манучар Шалвович. Что-нибудь случилось?
— Особенного — ничего. — Манучар достал копию перстня, положил на стол. — Посмотрите, Манагадзе, вам знакома эта вещь?
Котик пристально посмотрел на перстень:
— Возможно, я эту вещь где-то и видел. Всего не упомнишь.
Манучар усмехнулся:
