— Ну естественно! Иными словами, мне придется делиться своими доходами с вами, — констатировал Антон. — Понятно. — Он помолчал немного. — Но тогда не поясните ли вы недогадливому — что в этом случае дает вам право так пренебрежительно отзываться об уголовниках?
— Ничего и никому вам не придется платить, — покачав головой, собеседник Стахова вновь проверил, на месте ли его галстук. — Запомните это. Никто не претендует на ваши доходы. Но со смертью вашего приятеля воздух в городе станет существенно чище. И, поверьте мне, очень многие вздохнут с облегчением.
— Вот никогда бы не подумал, что такое возможно. Это ж надо — для знакомства с благородным альтруистом, пекущемся исключительно об общественном благе, меня «отключают» и доставляют в багажнике буквально черт-те куда…
— Не надо юродствовать, — слегка нахмурился Владислав Андреевич. — Не стоит… Кстати, можете не беспокоиться и о том, что без Филимонова вас обложит данью кто-нибудь еще. В этом плане для вас ничего не изменится. Мы побеспокоимся об этом.
— Чем же это я заслужил такое расположение? Ради чего вы вдруг решили облагодетельствовать меня?
— Экий вы, оказывается, любознательный молодой человек! Ну хорошо. Скажем так — вы помогаете нам избавиться от Филимонова. И мы понимаем, что подобная услуга должна быть оплачена, причем оплачена хорошо. Такой ответ вас устраивает?
Антон пожал плечами и отметил про себя, что его собеседник снова говорил во множественном числе — «мы». Хотя стоило ли удивляться? Наверняка речь тут шла о большой и хорошо структурированной организации. Но в таком случае — почему они сами не «убрали» Мишку? Хотя — они уже пытались убрать его. Очевидно, теперь хотят действовать наверняка.
Немного помолчав, Антон заметил:
— Насколько я понимаю, Игоря Снитко «ликвидировали» также вы. А ведь он не был уголовником. И никому не сделал ничего плохого. Он просто честно делал свое дело. И несмотря на это…
— Я мог бы сказать, что не понимаю, о чем вы говорите. Но врать не буду. — Владислав Андреевич вновь поправил левой рукой узел галстука. — Мне незачем объяснять вам, что в жизни не все так просто. Помимо черного и белого, как вы знаете, есть ещё и полутона. И если Снитко погиб, то для этого, поверьте, были весьма основательные причины.
— Не сомневаюсь, что моя смерть будет оправдываться причинами не менее вескими, — криво усмехнулся Антон.
— Я уже объяснил вам, что вы нам нужны живым. «Убрав» Филимонова, вы автоматически становитесь нашим человеком, на которого в любой ситуации мы сможем положиться целиком и полностью. И в этом качестве вы нас более чем устраиваете.
— Тогда позвольте поинтересоваться: а почему именно я? Чем это я заслужил такую честь?
— Увольте, — покачал головой элегантный господин. — Не сейчас. Когда-нибудь вы это наверняка узнаете. Но только не сейчас.
И снова на некоторое время в воздухе повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь едва слышимым звуком работающего кондиционера.
— Я могу подумать? — спросил Антон.
— Да, конечно. Но не более, — хозяин кабинета поглядел на часы, — не более пяти минут. Через десять минут я уже должен буду сообщить о вашем решении тем, кто ждет моего звонка. — Владислав Андреевич неожиданно поднялся и оперся обеими руками о стол. — Не забывайте, пожалуйста, что сейчас вы решаете не только свою судьбу. Вы также решаете судьбу своих близких. И имейте в виду — если вы решите схитрить, если попытаетесь водить нас за нос, они наверняка погибнут.
— Боюсь, вы не оставляете мне выбора.
— Я так и полагал, что вы будете вести себя, как разумный человек, удовлетворенно заметил своим красивым баритоном Владислав Андреевич.
Не успел он закончить фразы, как открылась дверь, и в кабинет вошли Николай с Виктором. «Очевидно, он нажал какую-нибудь кнопку и тем самым подал звуковой или световой сигнал», — понял Антон.
— Проводите господина Стахова в его комнату, — распорядился хозяин кабинета. — Потом вернетесь.
Антон почему-то ожидал, что его поведут по тому коридору, в который около получаса тому назад удалился Петрович. Но нет. Хотя после выхода из кабинета сопровождающие действительно направили его налево, коридор они миновали и прошли вдоль легкой балюстрады по галерее дальше, чтобы затем повернуть направо. Здесь Николай придержал Антона, а Виктор прошел к единственной двери и отпер её.
— Проходи, — коротко распорядился Николай. — Но не чувствуй себя как дома.
Антон выразительно поглядел на парня, но тот только хмыкнул:
— Ишь ты! Не нравится.
Они оказались в большом помещении, лишенном какой-либо мебели. Лишь в углу слева стоял новенький концертный рояль, да на полу покоился колоссальных размеров палас. Расположенная напротив входа стена была глухой. Окна тут имелись лишь в стене справа. Точнее, сама стена была тут одним большим сплошным окном.
— На пра-а-во! — скомандовал Николай при входе и за локоть развернул Антона лицом к стене. — Руки в гору и обопрись ими о стену.
Стахов повиновался, злорадно подумав, что на стене наверняка останутся отпечатки его ладоней.
Через доли секунды ему натянули на голову что-то вроде плотной шапочки. Она была очень длинной и закрывала ему теперь не только глаза, но и нос, и подбородок.
— Жди, — приказал Николай и, кажется, отошел. Во всяком случае, хотя Антон и не слышал удаляющихся по мягкому паласу шагов, он почему-то был уверен, что рядом с ним уже никого не было.
По прошествии не менее трех минут его неожиданно вновь взяли за локоть и голос Николая приказал: «Пошли!». Некоторое время они шли по паласу, а затем последовала команда: «Покрутись-ка на месте». Антон сделал несколько оборотов. «Еще», Антон покрутился еще. «В обратную сторону». Он повиновался. Затем его взяли за локоть и куда-то повели. Вскоре под ногами мягкий ворс паласа сменился гладкой поверхностью покрытого лаком паркета.
— Осторожно, — предупредил Николай. — Сейчас будем подниматься по лестнице… Так. Поднимай ногу. Пошел!
Антон сделал шаг и стал падать вперед. Сопровождающие с хохотом подхватили его с двух сторон за локти, и молодой человек наступил на ступеньку ведущей вниз лестницы.
— Надо же быть таким бестолковым! — насмешливо выговаривал Николай, Я же предупредил тебя, что будет лестница. А ты…
Антон молча шел дальше. Вскоре один марш лестницы закончился, и они повернули налево. «Осторожно», — вновь предупредил Николай, и они продолжили спуск по следующему отрезку лестницы. Потом некоторое время его вели по какому-то коридору, близкие стены которого глухо отражали звуки их шагов, а затем они снова спускались по лестнице.
В конечном итоге после непродолжительного путешествия по очередному коридору Николай вновь приказал Антону остановиться и ждать. Судя по всему, Виктор прошел дальше и извлек из кармана ключи. Во всяком случае, вскоре раздался звук отпираемого замка. Затем Стахова взяли за локоть и, как он догадался, ввели в отпертую дверь. «Сними с него колпак», — приказал своему приятелю Николай, и через доли секунды Антон уже имел возможность оглядеться. Он находился в небольшой уютной комнате, напоминавшей номер дешевого пансионата. Тут справа и слева от двери у противоположных стен стояли две кровати с прикроватными тумбочками и с укрепленными в их изголовьях бра. Напротив двери над журнальным столиком висел телевизор. На столике стопкой лежали газеты и журналы. По обе стороны журнального столика стояли низкие удобные кресла. В ногах правой кровати возвышался массивный шкаф. В противоположном углу стоял большой холодильник. Рядом с ним находилась узкая горка, за стеклами
