– Ты плохо кончишь, ученый! – искренне возмутился Широков.
– Па-пра-шу не пугать! Не на того напал!
Оставалось смириться и обреченно поднять руки.
– Сдаюсь…
– Так-то лучше!
– Что бы ты хотел услышать?
Медведев сосредоточенно почесал кончик носа указательным пальцем, затем закинул руки за голову, вытягиваясь на кровати, и мечтательно промурлыкал:
– Нечто этакое… Курьезное!
– Курьезное! – Станислав на минуту задумался. – Хорошо! В небольшом городке двое пьянчужек искали, где бы раздобыть пузырь. Услышали, что старушка ищет старателей, чтоб смогли забить кабанчика. Напросились. И так, и сяк в сарае к зверю подступаются с кувалдой, а тот чует недоброе – не дается. Тогда решили хитростью взять. Один снаружи сарая у двери встал с кувалдой, а второй кабана норовит на улицу выгнать. Опять ничего не выходит. Тот второй собрался приятеля позвать. Только из двери высунулся… Кстати, уже темновато было на дворе. Так вот, высунулся, значит, а первый не разобрал спьяну, что к чему, кувалдой-то и махнул!
Рассказчик замолчал, выдерживая театральную паузу.
– И что дальше?
– Разве не понятно? Один – на кладбище, второй – в тюрьму!
Медведев хихикнул.
– Сам придумал?
– Ты же просил из жизни?!
– Думаешь, я такой дурак, что этой сказочке поверю?
– Ну ты и нахал!
– Давай-ка лучше следующую, только – поправдоподобнее!
– Размечтался, нахалюга!…
Широков демонстративно отвернулся к стене. Молчание длилось несколько минут, потом Ваня не выдержал:
– Обиделся? Извини… Правда, извини! Всегда говорю: язык мой – враг мой! Хоп! У меня возникла потрясающая идея!
– Какая? – с подозрением осведомился Станислав.
– Тебе никогда не хотелось самому написать детектив?
– Не-а…
– Зря, батенька, зря! Ты мужик умный, у тебя получится!
– Мне бы еще твое умение лапшу вешать!
– Не хами! Однако – это мысль! Давай вместе, а? Денег заработаем! Как братья Вайнеры!
– К счастью, ты не мой брат, а то я тебя еще в детстве удавил бы…
– Зануда! – фыркнул Медведев. – Я же серьезно…
Широков только вздохнул. Но Ваня не собирался сдаваться.
– Представляешь, события могли бы развиваться вот в этом доме. Ты знаешь, что ему лет двести? Мне наша горничная рассказывала… Здание построили под дачу для какого-то турецкого паши или султана, как их там называли?
– Турецкий подданный! Бендера помнишь?– съехидничал Станислав.
Ваня пропустил колкость мимо ушей.
– Возможно, здесь была летняя резиденция посла Турции в России, а? – продолжал он. – Стены-то какие! А окна? Конечно, за столько лет внутри все переделали, понастроили перегородок… Но, все равно, и в таком виде дом впечатляет! Один ажурный внутренний балкон по второму этажу чего стоит! И лестница парадная с ковровой дорожкой! И…
– …и дурацкий холл во всю высоту здания! – вставил Широков. – Наверное, это жемчужина турецкой архитектуры!
– Перестань! Наши строители и не такое испохабить могут!
Щеки Медведева раскраснелись от волнения, а сам он уселся на кровати, поджав под себя ноги, и мечтательно изрек:
– Наверняка где-то под нами остались таинственные подвалы, в которые турок заточал непокорных жен… Сколько слез впитали холодные камни подземелья!
– Боже мой, как поэтично! Ты не пробовал писать стихи? Почти ведь, как у Пушкина получается: «Там турок дух, там турком пахнет»!
Ваня вздрогнул и вмиг стушевался. Он откинулся на подушку, прикрыл глаза и, казалось, исчерпал свое красноречие. Однако уже через минуту донеслось недовольное ворчание:
– Сухарь ты, Широков! Такой антураж, такие декорации! Прямо созданы для детективного спектакля или фильма… И название есть подходящее – «Бенефис для убийцы»!
Некоторое время в комнате царила тишина, нарушаемая только чуть слышным тиканьем будильника на столе.
– Женщину тебе надо, Ванечка! – неожиданно высказался Широков. – Здоровый секс поглотит избытки переполняющей тебя творческой энергии! Вокруг столько интересных девушек. Хотя бы и здесь, под боком…
Опешивший Медведев приподнялся на локтях и пару раз беззвучно хлопнул ртом, словно выброшенная на берег рыба.
– Ты кого имеешь в виду?
– Любую из двух, что живут у нас за стенкой. Чем плохи? Лина, например? Эффектная женщина, все при всем! И волосы какие! В жизни не видел такого красивого пепельного цвета.
– Издеваешься? Я же тебе говорил, что у нее в Омске семья – раз! Ее с самого приезда сюда закадрил Степан – это два! И она непроходимая дура – это три!
– Первое и второе, насколько я могу судить, в данном случае – ерунда! И, потом, я не рискнул бы столь категорично называть Лину дурой. Пусть их со Степаном поведение в наших глазах выглядит немного странным, но на то, коль вдуматься, существуют какие-то причины.
– Например?
– Почему не допустить своеобразную попытку соблюсти внешние приличия? Хотя в нынешнее время такое кажется старомодным, но в этом что-то есть!
– Несомненно! В этом есть элементарная глупость! – стоял на своем Ваня. Потом пожал плечами и добавил. – Неужели ты не понимаешь, что, даже имей я желание отбить Лину, все равно ничего бы не получилось… Степан, объективно говоря, выглядит… гораздо сексапильнее меня. Так что шансов никаких!
– Брось, мускулы – еще не все. Твое преимущество – в интеллекте! Женщины умеют ценить умное и тонкое ухаживание. Ну, хорошо… Попробуй тогда приударить за ее подружкой Надей!
– Надей? – переспросил Медведев и малодушно отвел глаза.
Станислав понял, что попал в точку.
– Пусть, не такая яркая, но вполне симпатичная. И я не заметил, чтобы она была занята. Надеюсь, уж она-то не обременена семьей?
– Не-ет, – затравленно выдавил Ваня.
– Путь свободен, мой мальчик, дерзай!
– Дурак!
За этим последовало позорное бегство Медведева в лоджию.
Широков полежал, глядя в потолок и улыбаясь, а потом сунул ноги в шлепанцы. Хотелось пить, но графин стоял пустой.
В туалете возле умывальника прохлаждались Дима с Женей и лениво беседовали, старательно и щедро окуривая друг друга клубами сизого дыма. Судя по фразам, составленным из незатейливого мата и редких междометий, разговор в равной степени мог касаться как вопросов половой жизни, так и политики.
