вид.
– Всем приятного аппетита! – любезно сказал он, глядя на люстру в дальнем углу потолка.
– Скорее накладывайте суп – наверняка совсем остыл! – распорядилась Ольга Петровна.
– Ерунда! Я и холодный слопаю.
Бица нагрузил полную тарелку и яростно набросился на еду, смачно причмокивая.
Брови Ольги Петровны показались поверх очков.
– Куда вы так спешите, Гоша?
– На видик опаздываю! – пробормотал голодающий с набитым ртом.
– На видеофильм? – уточнила Черкасова.
– Угу…
– Как называется, позвольте спросить?
Гоша на секунду притормозил и посмотрел за спину Станислава.
– «Эммануэль».
– Наверное, что-то костюмное? Историческое? Может быть, нам с Егором Петровичем тоже сходить?
Бица хрюкнул, потупился и пожал жирными плечами.
Широкову большого труда стоило сдержать смех, но надо было спасать нравственность Ольги Петровны: чего доброго и впрямь пойдут на этот суперэротический фильм!
– Это не историческая картина, а, скорее, антикостюмная! – мягко пояснил он.
– Как? Антикостюмная? – удивилась женщина.
– Бескостюмная! – нахально уточнил Гоша.
Смысл сказанного похоже дошел до ее сознания, так как в глазах Черкасовой сначала отразился ужас от того, что она могла бы такое посмотреть, а затем – презрение. Широков уповал на то, что адресовано оно не ему.
Ольга Петровная порывисто встала и грозно спросила:
– Ты готов, Егорушка?
Егорушка с сожалением посмотрел на недопитый компот, но безропотно подчинился приказу.
На прощание Черкасова одарила Гошу холодным взглядом, но Станиславу вежливо кивнула.
%_Медведев изучал афишу концерта, скрестив руки на груди. Потертая кожаная куртка и синие вареные джинсы составляли повседневный костюм соседа Широкова, дополненный сегодня по случаю субботы модной турецкой рубашкой.
– Кого поджидаем?
– Тебя! – обернулся Ваня. Тон его был сугубо деловым. – Хочешь пойти на концерт?
– Кто-то передумал?
– Точно! Кононов вчера вечером неожиданно уехал навещать родственников за городом – вернется только завтра. Билет свой оставил Татьяне Андреевне…
Станислав вспомнил жильца из первой комнаты, которого видел пару раз, да и то мельком. Кажется, его звали Виктором – лет сорока, плешивый, с бегающими глазками и отвислыми щеками хомяка.
– Может, она билет уже продала кому-нибудь другому?
– Да, нет же! Она еще утром, как пришла, тебя искала, но ты же сразу после завтрака смотался куда-то…
– На море ходил…
– Вот! А полчаса назад меня снова спрашивала, пойдешь ли ты на концерт!
– Она сейчас у себя?
– А где ей еще быть?
– Так чего мы стоим? Пошли!
Станислав быстрым шагом двинулся по аллее, ведущей к их корпусу. Медведев припустил следом.
Служебная комната, а точнее – две смежные, находились на первом этаже здания, сразу слева от входа. На дверной табличке значилось: «Лосева Татьяна Андреевна – старшая медсестра».
Широков подумал, что это не полностью соответствует истине. Надпись следовало дополнить словами «горничная» и «завхоз» – таков на самом деле был круг нелегких обязанностей женщины, которую, несмотря на вполне зрелый возраст, никто не рискнул бы назвать пожилой. Невысокого роста, с хорошо сохранившейся фигурой, она излучала такую жизненную энергию, что молодежь могла только позавидовать.
И еще про себя Станислав отметил: дверь, обычно распахнутая настежь круглые сутки, сейчас оказалась плотно прикрытой. Пришлось постучать!
– Можно?
– А, это вы?! Конечно, заходите!
Татьяна Андреевна в неизменном ослепительно белом халате сидела за столом над раскрытым канцелярским журналом. На голове ее красовалась кокетливая докторская шапочка, из-под которой выбивались вьющиеся пряди темных волос, щедро сдобренных сединой.
– Где же вы пропадаете? Я с утра вас ищу!
– Первый раз выбрался на море… – словно в оправдание, сообщил Широков.
– Присаживайтесь! – спохватилась Лосева, указывая гостю на стул.
– Спасибо! Мне передали, что у вас появился лишний билет на концерт?
– Так я для вас его и держу!
Она выдвинула ящик стола и протянула голубоватый прямоугольник с печатью.
– Огромное спасибо, Татьяна Андреевна! – горячо поблагодарил счастливчик, отдавая деньги.
Женщина небрежно бросила купюру в тот же ящик.
– Вы с нами пойдете?
– Нет!
– Почему? – удивился Станислав.
– Не люблю эстраду, – виновато ответила Лосева и доверительно прибавила. – Классическая музыка… Кроме нее мне ничего не надо! К тому же, друзья пригласили сегодня в кино – это так редко бывает…
– Я все хочу спросить: вы коренная жительница этих мест?
– Нет, – вздохнула Татьяна Андреевна. Она закрыла журнал, заложив шариковой ручкой нужную страницу. – Почему вы об этом спрашиваете?
– Так я и думал – у вас не местный выговор… Давно здесь живете?
– Почти десять лет.
В голосе послышалась то ли горечь, то ли ожесточение, но взгляд за стеклами изящных очков оставался спокойным.
– А вам у нас нравится? – неожиданно справилась она.
– Нравится!– искренне ответил Широков.– Веселый город!
Сзади послышался звук шагов. Станислав хотел было обернуться, но не смог, завороженно глядя на Татьяну Андреевну. По лицу женщины пробежала тень, а в глазах, устремленных куда-то за его спину, возникло странное выражение. Это длилось всего мгновение, после чего морщины на лбу разгладились, а на губы вернулась улыбка.
Широков наконец повернул голову, но через открытую дверь в холле никого не было видно.
Лосева уловила беспокойство собеседника и, положив ладонь на левую грудь, тихо пояснила:
– Что-то сердце вдруг кольнуло…
– Бывает, – неуверенно согласился Станислав. – Еще раз – спасибо за билет!
Уже в дверях он пожелал женщине приятного вечера.
Из-за лестницы, со стороны туалетов и душевых, в холл вышел Иван.
– Ты минуты две назад никого не видел? – поинтересовался на всякий случай Шорохов, машинально просматривая взятую с телевизора программу передач.
– Где? В туалете?
– В холле!
