головную боль и удручающую сонливость.
Пришлось отказаться от гантельной гимнастики, бросить курить… К слову сказать, злополучная диета заметно повлияла на и без того скромный бюджет семьи, потому что заставила чаще прибегать к услугам рынка с его жуткими ценами. Да и сама по себе беготня в поисках нужных продуктов и бесконечные очереди доводили жену до исступления.
Мысль о Наташе напоминала о рухнувших планах взять отпуск вместе летом и махнуть вдвоем куда- нибудь в тихое местечко.
Широков вздохнул, закатал до колен штанины и направился к воде. Она оказалась на удивление холодной, и пальцы на ногах заныли уже через минуту, К тому же в пятку впился острый осколок ракушки. Станислав обиженно хмыкнул и вернулся, прихрамывая, на облюбованное место пляжа.
Неожиданно он заметил, что на берегу теперь не один. Возле кабинки для переодевания стояла женщина лет тридцати в пестрой блузке и белых узких джинсах. Растрепавшиеся светло-пепельные волосы эффектно обрамляли загорелое лицо, а на полных губах блуждала улыбка.
– Привет соседям! – голос звучал с едва заметной хрипотцой. – Извините, если помешала.
– Нисколько! – возразил Широков и с видом хозяина территории добавил. – Располагайтесь, Лина!
Гостья подошла ближе, брови ее удивленно поднялись.
– Однако, за два дня вы быстро освоились! Тем более что совсем не производите впечатление общительного человека.
– Почему!
– Ну-у… – неопределенно протянула она, пожав округлыми плечами. – Мы все-таки ближайшие соседи, а до сих пор вы только дважды утром сухо поздоровались.
– Это все из-за природной скромности!
– Правда? И только – с женщинами?
– С симпатичными женщинами…
Голубые глаза ее широко распахнулись.
– Тем не менее, вам известно мое имя. Откуда?
– О, здесь все просто: через тонкую перегородку между нашими комнатами можно узнать не только имена соседей!
– Подслушиваете мои с Надей разговоры?
Непонятно, чего было больше в интонации: изумления или разочарования.
– Бог с вами, Лина! – воскликнул Широков и укоризненно покачал головой. – Просто у меня с детства абсолютный слух!
Взгляд женщины смягчился, но все же она недоверчиво поинтересовалась:
– И что вы еще таким способом узнали, кроме наших имен!
– Ничего особенного…
Следовало срочно сменить скользкую тему.
– Почему вы не на процедурах?
– Я специально спланировал их так, чтобы иметь возможность после завтрака приходить сюда и купаться. Но вы не ответили…
– Купаться? В такой воде?!
Широков непроизвольно поежился.
– Хорошо! Мы с Надей сделаем выводы! Что касается купания, то холодная вода очень благоприятно воздействует на тело, особенно – на кожу, о чем известно еще с древности…
– Да?
– Попробуйте искупаться… Станислав!
Лина лукаво стрельнула глазами и начала раздеваться, повернувшись спиной к изумленному собеседнику. Оставалось признать, что абсолютным слухом, оказывается, обладает не только он один.
Следующие десять минут Широков наблюдал за купальщицей со смешанным чувством зависти и жалости. Впрочем, последнее сразу улетучилось, как только женщина бодро выскочила на берег и встала у кромки мокрого песка, положив руки на талию. Капельки воды сверкали в солнечных лучах, намокший купальник, который и без того мало что скрывал, теперь и вовсе утратил свое назначение.
Лина посмотрела на Широкова и, перехватив его восхищенный взгляд, рассмеялась. Затем подобрала оставленную на песке одежду, целомудренно прикрылась ею и бегом скрылась в кабинке.
«Однако!» – подумал Станислав.
Женщина переоделась очень быстро и сразу заспешила к выходу с пляжа, издали выразительно показав часы на правой руке. Широков помахал в ответ, провожая Лину взглядом до тех пор, пока белые джинсы не исчезли за кустами приморского парка.
Насчет услышанных через стенку имен пришлось, конечно, соврать. Соседок заочно представил напарник по комнате Ваня Медведев, когда вчера утром вводил в курс дел санатория. Почти все обитатели их небольшого двухэтажного корпуса жили под одной крышей две недели и, естественно, кое-что знали друг о друге. Потому так и поразила Станислава по-девичьи подтянутая фигура Лины, у которой, если верить Медведеву, дома остались двое детей под бдительным оком заботливого мужа. Возможно, и сама Лина была хорошей матерью, но верной женой явно не являлась, крутя курортный роман со Степой Малиным, своим соседом справа из комнаты под номером десять. Тридцатипятилетний любовник отличался кротким нравом, мощным спортивным сложением и, мягко говоря, немногословием. Эта черта особенно поражала воображение, если принимать во внимание работу Степана тренером в детской спортивной школе. Оставалось предположить, что воспитанники научились читать все по глазам или же наставник обладал системой потрясающе выразительной жестикуляции, умело скрываемой здесь от остальных отдыхающих. По мнению Вани, такая версия имела право на существование с известной натяжкой, так как свои отношения с Линой Малин тоже маскировал ради приличия, но настолько неуклюже и наивно, что в глазах окружающих это выглядело смехотворно. Взять, например, ежевечерние получасовые прогулки перед сном: Лина ровно в десять выходила из корпуса к фонтану в центре парка, а минуты через две-три в том же направлении шествовал Степа, стараясь придать лицу отсутствующее выражение под насмешливыми взглядами сидящих в холле у телевизора.
Самое интересное, что любовница добросовестно подыгрывала ему, хотя отнюдь не производила впечатление дурочки, в чем Широков только что имел возможность убедиться.
«В конце концов, какое мне до всего этого дело? – подумал он, отряхивая прилипший к ступням песок. – В наблюдательности Ване, конечно, не откажешь. Вон как срисовал красную книжечку через тонкую материю нагрудного кармана рубашки! Пришлось признаваться…»
Станислав никогда не стыдился своей профессии. Только в кругу людей, предоставленных праздности, работник угрозыска обычно вызывал болезненный интерес и становился объектом повышенного внимания. Расспросы, расспросы, расспросы!
Некоторые коллеги, правда, любили ввернуть что-нибудь эдакое, наслаждаясь произведенным впечатлением и тая от восторженных ахов дам. Но Широков сторонился досужих разговоров, а, если уж нельзя было отвертеться, выдавал парочку явных небылиц, способных заинтересовать разве только наивных простаков. Хуже того, люди иной раз начинали делиться с ним своими подозрениями о якобы случившихся преступлениях, неизвестных милиции, ругали нерасторопность стражей порядка, а самые бойкие со свойственным невежеству апломбом пробовали учить, как бороться с преступниками.
Словом, хлопот хватало. И хотя Ваня твердо обещал молчать, но кто его знает…
Зуммер «Ролекса», подаренного женой на Новый год, оповестил о необходимости срочно двигать в лечебный корпус для приема хвойных ванн.
Через полчаса, высидев небольшую очередь, Станислав погрузился в теплую, пахучую воду, с ужасом вспоминая приглашение Лины окунуться в море. Молоденькая медсестра подошла проверить температуру воды. Она мило улыбалась, посматривая то на термометр, то на пациента. Тот ответил счастливой улыбкой, которая сразу потухла, едва глаза заметили отсутствие поперек ванны специальной доски, обзываемой здешними мужиками «фиговым листком».
«Вот, черт, забыл положить!» – пронеслось в голове.
Желтоватая вода казалась до безобразия прозрачной. Оставалось только закрыть глаза, чтобы
