— Слишком поздно, оно у тебя уже имеется!
Уму непостижимо, как легко этому французу удалось изменить ее настроение! Он воистину профессионал обольщения!
Марк шутливо зааплодировал.
— Ну вот видишь? За такое короткое время ты узнала обо мне довольно много. И не эти ли самые качества имеют значение? Не по ним ли ты обычно судишь в конце вечера, достоин ли мужчина чего-то большего, нежели дружеский поцелуй в щечку?
Это правда. Гораздо важнее, не какая у мужчины профессия, а что он за человек. Наташа поняла его точку зрения, но сомнения все же оставались.
— Но не мешало бы знать и факты! А что, если ты — международный торговец наркотиками? — спросила она угрожающим тоном, заранее зная, что такое предположение совершенно абсурдно. — Или террорист? Или — еще того хуже — женат? — Тут ее лицо посерьезнело. До сего момента подобная возможность как-то не приходила ей в голову.
Марк выглядел шокированным.
— Бог мой! Какое у тебя романтическое воображение! Я определенно не женат, что до остальных твоих фантазий… увы! Реальность тебя разочарует. Я усердно работаю и получаю зарплату так же, как другие. Уверяю, это довольно скучная история.
— О нет! — запротестовала Наташа. Она уселась поудобнее, подперев рукой подбородок. — Давай-ка рассказывай!
Марк со стоном откинулся на подушки.
— Ты что, никогда не спишь? Не могли бы мы обсудить занудные подробности того, как я зарабатываю на жизнь, за завтраком? А прямо сейчас я бы с гораздо большим удовольствием поцеловал эти восхитительные губы и исследовал бы то неизведанное, но очень манящее и соблазнительное, скрытое этой древней одеждой.
— Пока что тебе ничто не мешало попытаться!
— Значит, я могу продолжать? — подчеркнуто церемонно осведомился Марк.
Наташа вспомнила, что он обещал не прикасаться к ней, и состроила шутливую гримаску, изображая нерешительность. Вспомнились все причины, по которым она привела его к себе. Марк абсолютно не походил ни на одного из мужчин, которых она когда-либо знала. Он ее очаровывал и, что еще более поразительно, заставлял почувствовать себя очаровательной. А еще он обладал способностью возбуждать все ее чувства таким образом, что это оказалось для нее полной неожиданностью. Если Наташа когда- нибудь и откажется от своих принципов, то это произойдет из-за дерзкого парижанина.
Никакого решения она так и не успела принять: не существовало такого момента, про который Наташа могла бы впоследствии сказать: «…И тогда я решила заняться с Марком любовью». Просто она вдруг обнаружила, что находится в его объятиях. Она целовала его с такой готовностью, которая может родиться только из прорвавшейся наружу глубоко подавляемой потребности. Его сила переливалась в нее, унося усталость и заряжая энергией.
Теплые влажные губы Марка скользнули по ее губам, сгорая от нетерпения потребовать все, что только возможно. Ответное желание девушки было столь же сильным, и, как бы признаваясь в этой томительной жажде, ее язык искал встречи с его языком. Наташа чувствовала, что открывается навстречу Марку так полно, так искренне, как не открывалась еще ни одному мужчине.
Ощущение сильных рук, привлекающих ее к гибкому мускулистому телу, заставило ее дыхание участиться. Наташу охватило небывалое возбуждение, она знала, что близок миг, когда она полностью отдастся ему, и предвкушала необыкновенную радость от того, что он тоже будет целиком принадлежать ей.
Чувствуя ее торопливость, вызванную возбуждением, Марк старался продлить удовольствие. Прервав поцелуи, он начал легонько поглаживать ее открытые плечи и спину. От дразнящих, соблазняющих движений его опытных рук тело Наташи налилось эротическим напряжением, которое разряжалось сотнями искорок чувственного удовольствия, заставляя ее вздрагивать.
— Сладкая моя, — шептал Марк, поднимая голову, чтобы запечатлеть у нее на лбу нежный поцелуй. — Ты так соблазнительна, Клеопатра, — такая невинная и искушенная одновременно. Мужчина может умереть от желания быть с тобой!
Вздохнув, Наташа опустила голову ему на плечо, ее изящная рука устроилась на его могучей груди.
— Я чувствую, как бьется твое сердце! — тихо проговорила она.
— Неудивительно, — усмехнулся Марк, — оно ухает, как паровой молот. Никогда еще я не желал ни одну женщину так сильно, как тебя.
Покрывало все еще лежало между ними. Внезапно Наташа поняла, что не может больше выносить никаких разделяющих барьеров между ними. С возгласом нетерпения она отстранилась от Марка и поднялась с кровати.
— Что случилось?
— Потерпи! — произнесла она многообещающе.
Порывшись в ящичке, Наташа нашла спички и зажгла маленькую свечку, стоявшую на той же тумбочке возле кровати. Потом она выключила лампу, и комната оказалась озаренной только мягким мерцающим светом. Обстановка стала необыкновенно интимной.
Отвернувшись от Марка, Наташа начала медленно снимать тунику. Она почти осязаемо чувствовала на себе его взгляд, сила его желания связывала их между собой словно тонкая упругая нить, протянувшаяся через комнату от него к ней. Наконец она грациозным жестом перешагнула через кружевные трусики, уже сброшенные на пол. Наташа испытывала странное чувство от того, что стояла перед ним полностью обнаженной. Наконец она повернулась лицом к Марку. Одновременно раздались два возгласа восхищенного удивления: мужской — от открывшегося ему зрелища стройной фигурки в неровном свете маленькой свечки, и женский — от созерцания великолепия его мужественного тела. Покрывало было уже отброшено, и Марк лежал, опираясь на локти и слегка приподняв одно колено. Наташино сердце на миг остановилось: он был само совершенство, стройный, мускулистый, и весь его облик оказался во всех отношениях именно таким волнующим, как она предвкушала.
Под беззастенчивым взглядом Марка, скользившим вдоль ее тела, Наташино сердце бешено заколотилось. Его взгляд задержался на полной округлой груди с розовыми сосками, опустился к кремовой коже живота, потом двинулся ниже. Наташа увидела, как вздыбилась его грудь от резкого вдоха.
— Господи, ты еще прекраснее, чем я мог представить! — благоговейно прошептал он. — Иди ко мне, Наташа!
Разделявшее их пространство исчезло. Вдруг осмелев, Наташа легла рядом.
— М-м-м…
Наташа заставила его замолчать, приложив к его губам палец, а потом склонилась и прикоснулась к нему своими мягкими дразнящими губами. Темный шелк ее волос опустился завесой вокруг головы Марка. Он покорно лежал не шевелясь, а Наташа дразнила его короткими легкими поцелуями, обводила кончиком языка контуры его губ.
— Ах ты, сирена! Прекрати! Ты сведешь меня с ума!
Не обращая внимания на хриплую мольбу, Наташа начала свое увлекательное исследование. Ей хотелось выучить наизусть каждый дюйм его великолепного тела, и она позволила своим рукам отправиться в странствие. Кончиком пальца она проследила контур его чеканного профиля, а другая рука запуталась в густых волосах. Ее ладонь пробежала по упругим гладким плечам Марка, жестким волосам, покрывающим грудь. А глаза Марка все это время не отрываясь следили за ней со смешанным выражением изумления и удовольствия.
Потом ее губы двинулись вслед за руками и, начав свой путь у виска, спустились к щекам, на которых уже немного начала пробиваться щетина. На шее Наташа обнаружила восхитительные местечки и, потершись о них губами, с удовольствием услышала в ответ его стон. Удовольствие от сознания того, что она разжигает его страсть, стало еще острее, когда ее губы двинулись ниже, проложили дорожку по его груди, пересекли живот. Стремясь доставить Марку высшее удовольствие, Наташа без малейшего смущения отбросила все мысленные преграды и запреты. Ни один дюйм его тела не остался обойденным ее
