— Что ж, как хотите. Но позвольте по крайней мере принести вам пальто, — предложил он, поднимаясь. — Которое из них ваше?
Наташа описала, как найти ее шерстяной плащ. Честно говоря, девушку озадачило, что Марк вдруг безропотно согласился с ее решением. Пока он ловко пробирался сквозь толпу гостей, Наташа смотрела ему вслед, не в силах отвести глаз, завороженная атлетической грацией его движений.
Чары развеялись только тогда, когда Марк исчез за перегородкой, скрывавшей кровать необъятных размеров, на которой были сложены все пальто и плащи. Наташа оглянулась по сторонам, пытаясь отыскать в толпе Трейси, но потом решила, что, пожалуй, не стоит извещать подругу о своем уходе. Трейси, конечно же, станет уговаривать ее остаться, а к чему это приведет — известно заранее.
Марк вернулся, держа в руках ее плащ, и помог девушке одеться. Только обернувшись, чтобы поблагодарить его, Наташа заметила, что он тоже надевает на себя тренчкот цвета хаки.
— А вы-то куда собрались? — поинтересовалась она нарочито неприятным тоном.
— Позволить даме отбыть без сопровождения было бы дурным тоном. Я провожу вас до такси. — И он затянул пояс.
Наташе показалось, что его галантность несколько выходит за необходимые границы, но все же она согласно кивнула. Нужно дать Марку потешить мужское самолюбие этим последним жестом вежливости.
После шума вечеринки коридор казался успокаивающе тихим. Их шаги, пока они шли к лифту, гулко отдавались в пустоте. Чувствуя себя виноватой, что ранила Марка своим неприкрытым пренебрежение м, Наташа избегала его взгляда. Но в конце концов он и сам хорош, напомнила она себе. Неуклюжая игра, которую он с ней затеял, освободила девушку от необходимости отказать ему более тактичным способом.
Лишь только они вышли из дома на пустынную улицу, вокруг них закружился пронизывающий холодный ветер. Квартира Трейси находилась в районе Сохо. Соседние здания, где в прошлом веке размещался чугунолитейный завод, были недавно перестроены и превращены в галереи современного искусства, живописные ресторанчики, салоны дорогой авангардной одежды и альтернативное жилье. Днем улицы переполняли туристы и модно одетые Нью-Йоркцы, но ночью район казался заброшенным.
Ветер проносил мимо обрывки газет и мелкий мусор. Наташа оглянулась по сторонам в поисках такси. Машин было мало, но, к счастью, не прошло и полминуты, как показался желанный желтый автомобиль. Марк поднял руку, и такси затормозило перед ним.
Он услужливо придержал перед ней дверь. Усаживаясь в машину, Наташа почувствовала мгновенный укол сожаления. Она обернулась, чтобы поблагодарить спутника, но так и не произнесла ни слова: к ее изумлению, Марк сел в машину и захлопнул за собой дверь.
— Куда ехать? Я должен назвать водителю адрес.
— Что вы делаете?! С вами я никуда не поеду!
— Наташа, — рассердился он, — не воображайте, что я смогу оставить вас, не убедившись, что вы в целости и сохранности добрались до собственной двери! Это было бы просто немыслимо.
— Спасибо, я прекрасно могу управиться сама. Я привыкла обходиться без посторонних, — возмутилась Наташа.
Казалось, Марк был шокирован.
— Меня это удивляет. Город небезопасен для одиноких женщин. А сейчас скажите-ка мне свой адрес, водитель ждет.
Девушка воззрилась на него, совершенно ошеломленная. Двигатель работал, а видавший виды водитель терпеливо ожидал указаний. Бывалому нью-йоркскому таксисту, должно быть, приходилось слышать и более странные споры.
Слово было за Наташей, но она не знала, как поступить. Безусловно, нельзя позволить Марку сопровождать ее до самой двери. Интуиция подсказывала, если он зайдет так далеко, то дело и вправду кончится тем, что он проводит ее в постель. А этого допустить нельзя! Прошла минута мучительных колебаний. Затем в На-ташиной голове медленно прояснился план блестящий дьявольский замысел… Она усмехнулась. Нужно обратить ситуацию в свою пользу и преподать этому Дерзкому французу давно необходимый урок.
— Марк, — прошептала она, легонько касаясь его руки. — Вы говорили, что хотите провести со мной ночь? Хочу поймать вас на слове…
— Bon![6]
— …но с одним условием. Вы предоставляете мне решать, где именно мы ее проведем! — Голос ее прозвучал многообещающе сладко, но глаза опасно блеснули.
На мгновение в салоне машины повисло молчание. Интересно, удастся ли одурачить его этой явной уловкой? Наташа затаила дыхание в ожидании. Водитель с любопытством поглядывал в зеркало заднего вида.
Неожиданно француз рассмеялся.
— Вот это да! Однако вы весьма непредсказуемы! Принимаю ваши условия. Мы отправимся туда, куда вы скажете… при условии, что не расстанемся до рассвета!
Лицо ее на миг помрачнело, но потом приняло решительное выражение. Уже давненько Наташе не приходилось бодрствовать ночь напролет, но ради удовольствия переиграть Марка можно пойти даже на такое неудобство. Судя по всему, она моложе его лет на десять, и этим преимуществом нужно воспользоваться на все сто! Мысленно Наташа уже перебирала всевозможные способы, как расправиться с этим типом. Как будет здорово, когда этот упрямец наконец останется без сил и, потерпев поражение, отчалит ни с чем в свой отель или где он там еще обитает. Но прежде всего они прогуляются… там, где похолоднее, чтобы остудить его горячую кровь!
Наташа порывисто наклонилась к водителю.
— В Рокфеллеровский центр, пожалуйста.
Такси рванулось с места, отбросив их на спинку сиденья.
Десять минут спустя они вышли из машины на Пятой авеню, и на них тут же налетел ледяной ветер. Боже, какой холод! Поворачиваясь спиной к ветру, пока Марк расплачивался с водителем, Наташа злорадно улыбнулась.
Однако ее мстительное удовлетворение быстро увяло, как только они двинулись по Променаду мимо цветочных бордюров, которые выглядели в эту ветреную ночь чересчур сиротливо. Наташа чувствовала себя все более неуютно и пыталась поплотнее закутаться в плащ. Оставалось только надеяться, что Марку холодно — она-то уж точно замерзла! Ветер трепал ее немилосердно. Только золотой ободок не давал волосам разметаться во все стороны. По собственному опыту Наташа уже знала, что на узких, похожих на ущелья улицах Манхэттена всегда ветрено, но сегодняшний ураган просто ни в какие ворота не лезет! Можно подумать, что на дворе не октябрь, а январь. Хуже всего, что они не прошли еще и пятидесяти ярдов, а ее новый плащ, последний писк моды, позорно провалил первый экзамен. Как бы плотно ни запахивала она его вокруг своей хрупкой фигурки, ветер все равно пробирался внутрь.
Главная площадь была ярко освещена, но почти пустынна. Знаменитый каток не работал, разноцветные флаги спущены. Золотая статуя поверженного Прометея в набедренной повязке выглядела совершенно не соответствующей погоде. Наташа, дрожа, опустилась на каменную скамью и съежилась от холода.
К ее изумлению, Марк вышагивал как ни в чем не бывало и, казалось, совсем не замечал стужи. Он медленно обошел площадь по периметру, остановился у информационной таблички, не спеша прочитал текст, словно дело было жарким летним днем, хотя Наташе было видно, как ветер треплет концы его тоги, выглядывающей из-под тренчкота. Голова у него, так же как у Наташи, была непокрыта, а на ногах были вообще лишь легкие сандалии, ремешки которых оплетали мускулистые икры.
Пока Марк обходил площадь, прошла, казалось, целая вечность. К тому моменту, когда он присоединился к Наташе на скамейке, она уже начала стучать зубами.
— Великолепно! Я рад, что вы предложили осмотреть достопримечательности. Куда мы двинемся дальше? Может, совершим пешую прогулку по Пятой авеню?
Наташа передернула плечами. Она способна была мечтать только о том, чтобы сбежать домой и спрятаться под грудой одеял.
